– Ты гордишься своим происхождением. И почему бы нет? – удивилась Нелл. – Когда я подарю королю детей, будь спокойна, уж позабочусь, чтобы они знали, кто их отец, и напоминали об этом другим, которые в противном случае могут отнестись к ним не так хорошо, как хотелось бы. Взгляни хотя бы, как почтительно принимают повсюду отпрысков Касл-мейн, пусть она сама лишилась милости его величества! Мои дети получат те же привилегии.
– Ты беременна? – тихо спросила Синара.
– Пока нет. Я девушка осмотрительная. Еще не время, тем более если королева ждет ребенка.
– Синара! – окликнул ее отец. – Уже поздно, и, думаю, нам пора домой. Как ты, Нелли? Надеюсь, такая же дерзкая, как всегда?
– А по-другому у меня не получится, милорд, – заверила Нелл, приседая перед Чарли так низко, что вся грудь оказалась на виду. Полные губы чуть искривились в озорной усмешке. Чарли, ухмыляясь, неприкрыто восхищался ее сокровищами, но, вспомнив о дочери, поспешно принял безразличный вид.
– Жаль, Нелли, что ты пока что не продаешь свой товар, – пошутил он.
– Пока что нет, милорд, – кокетливо ответила она, – но кто знает, может, в один прекрасный день вы станете моим Чарлзом Четвертым!
Герцог по достоинству оценил остроумие Нелл: так получилось, что все ее любовники были тезками[13].
Актриса выпрямилась и с дружеской улыбкой кивнула на прощание, но, прежде чем уйти, тихо повторила:
– Помни, Син, тебе необходимо завтра поостеречься.
Герцог Ланди взял младшую дочь под руку и зашагал в другой конец зала, чтобы попрощаться с их величествами.
– Что она хотела этим сказать? – озадаченно спросил он.
– Завтра днем я собираюсь ехать на прогулку с графом Саммерсфилдом в Сент-Джеймсский парк, – пояснила она. – Не пойму, из-за чего столько шума.
– Мне все это не нравится, Синара, но и препятствовать тебе не собираюсь, ибо всякие запреты только усилят твое стремление быть с этим человеком, – вздохнул отец. – Не понимаю твоего увлечения Гарри Саммерсом. Мало о ком при дворе идет столь дурная слава!
– Но чем он заслужил такую репутацию, папа? Он вечно мрачен и задумчив, и в самом деле при дворе у него почти нет друзей. Я вообще не понимаю, почему он берет на себя труд являться во дворец. Просто стоит и наблюдает, и всегда один. Я крайне редко вижу его в чьем-нибудь обществе. Если хочешь знать, именно я пригласила его на танец сегодня вечером! – вызывающе объявила Синара.
Чарли невольно рассмеялся.
– Кровь Христова! Ты истинная Стюарт, и горе тому, кто в этом усомнится!
– Ты не ответил на мой вопрос, папа, – настаивала Синара.
– Говорят, он убил собственного родителя ради титула и земель, – начал герцог. – Он открыто водится с куртизанками и самыми бесстыдными потаскухами. Если попросишь, Нелл много чего тебе расскажет. Кроме того, он игрок, хотя, как я слышал, удачливый и всегда платит немногочисленные долги вовремя. Но самое главное, он не раз публично клялся, что никогда не женится. Твое будущее тревожит меня, девочка. Ты мое младшее дитя, и я тебя люблю. Не желаю, чтобы этот человек разбил твое сердце, ибо своего у него вовсе нет.
Они подошли к двойному трону, где восседали король и королева Екатерина. Герцог и его дочь поклонились монархам и попросили разрешения удалиться.
– Стареешь, Чарли? – поддел король. – Помню времена, когда мы всю ночь кутили и вместе встречали рассвет.
– Вашему величеству известно, что я почти на двадцать лет старше, – напомнил герцог. – И вообще не появлялся бы при дворе, не будь у меня дочери. Ее мать и моя родительница считают, что девочку нельзя оставлять одну при дворе. Боюсь, в ней слишком бурно кипит кровь Стюартов!
– Вы мудро поступаете, следуя совету женщин вашей семьи, милорд, – вмешалась королева и, добродушно улыбнувшись Синаре, осведомилась: – Кажется, я видела вас танцующей с графом Саммерсфилдом, дитя мое?
– Да, мадам, я его пригласила, – призналась Синара, снова приседая.
Король понимающе рассмеялся.
– Нам придется приглядывать за вами, моя прелестная юная кузина. Думаю, самое время найти ей мужа, как считаешь, Чарли?
– Благодарю, ваше величество, я сама выберу себе супруга, – дерзко ответила Синара. – Это право принадлежало нескольким поколениям женщин нашей семьи.
– Подозреваю, что ты уже выбрала, – пробормотал король, глядя в глаза девушки.
– Так оно и есть, ваше величество, – призналась она, поспешно опустив глаза, ибо все знали, что король терпеть не может, когда на него смотрят в упор.
– Кузина, – мягко заметил Карл, – мне говорили, что у этого человека дурной характер. Тебе известно об этом?
– О моей кузине Фэнси тоже говорили много гадостей, – парировала Синара, – как и о графе, но разве что-то было доказано? Даже здесь, при дворе, он держится на расстоянии, но кто знает, потому ли, что любит одиночество, или воистину стыдится того, что о нем болтают? Я не знаю. Но в его глазах кроется что-то побуждающее меня идти дальше.
– В самом деле, настоящая Стюарт! – воскликнул король, покачивая головой. – Храбра, благородна и
