Старшая дочь, Индия Линдли Ли, выступила вперед вместе со своим мужем, Деверелом, графом Окстоном, который галантно поцеловал руку тещи. Индия чмокнула мать в щеку и поздравила с днем рождения. Четверо их детей последовали примеру родителей. Следующими были Генри Линдли, маркиз Уэстли, его жена, Розамунда Уиндэм, и их пятеро детей. Адам Лесли, барон Лесли из Эрни-Рок, и его супруга стояли рядом с Дунканом Лесли, бароном Лесли из Динсмора, и его женой. Два младших сына от брака Жасмин с Джеймсом Лесли унаследовали ее поместья в Ирландии. Они произвели на свет одиннадцать детей и очень напоминали Жасмин ее покойного мужа.
Старший сын от Лесли, герцог Гленкирк, и его жена Фланна тоже прибыли вместе со своими детьми. Улыбавшаяся Барбара Стюарт не отходила от Синары и Гарри Саммерсов. Синара держала на руках маленького лорда Генри Саммерса, и с первого взгляда было очевидно, что Гарри приобрел серьезного соперника, с которым приходилось делить привязанность супруги. Трое детей герцога Ланди от первого брака теснились вокруг отца. Сабрина и ее муж, граф Саутвуд, привезли из Девона своих детей. Ее братья, Фредерик и Уильям, по-прежнему оставались холостяками.
Тут же была и ее, казалось, навеки утерянная дочь, Фортейн Линдли Деверс, в прошлом месяце удивившая всех своим внезапным приездом в Англию. Ее муж Кайрен скоропостижно скончался прошлой зимой, и Фортейн, поклявшаяся никогда больше не пересекать океан, нарушила данное себе обещание. Ее старший сын, Шейн Деверс, унаследовал плантацию, которую они с Кайреном создали собственными руками в глуши Мэриленда. Но после смерти Кайрена она почувствовала себя одинокой и чужой в собственном доме. Поэтому попрощалась со своими семерыми детьми и их семьями и вернулась в Англию, чтобы жить рядом с матерью. Фэнси и Кит Трэхерн предложили ей поселиться у них, но Фортейн поблагодарила младшую дочь и зятя и сказала, что предпочитает остаться с Жасмин.
– Когда-нибудь я приму ваше приглашение, – добавила она, – но не сейчас. Я так давно не сидела с матушкой за чашкой ее любимого чая. В ее обществе я нахожу утешение.
И наконец, Отем, ее малышка, милое дитя, вместе с мужем, Гэйбриелом Бейнбриджем, герцогом Гарвудом. Они привезли семилетних сыновей-близнецов, двух дочерей и четырнадцатимесячного малыша. Вместе с ними приехали и две старшие дочери. Мадемуазель Мадлен д'Олерон, дочь маркиза д'Арувиля, семнадцатилетняя красавица, собиравшаяся замуж за соседа, чьи виноградники граничили с ее собственными, приветствовала бабушку на своем родном языке, чем вызвала бурю упреков со стороны младшей единокровной сестры, Маргерит де ла Буа, побочной дочери короля Людовика XIV.
– Ради Бога, говори по-английски, Мэдди, и не разыгрывай из себя королеву! Что за снобизм такой?! – возмутилась двенадцатилетняя девочка. – С днем рождения тебя, бабушка!
– Спасибо, моя маленькая маргаритка, – ответила Жасмин, очень обрадованная приездом девочек, которых давно не видела.
И все члены семьи хором закричали:
– Желаем счастья! Желаем счастья!
– Спасибо всем, – поблагодарила Жасмин, после чего ее с великими церемониями усадили на обитый гобеленом стул с высокой спинкой в центре высокого стола.
Пока гости устраивались поудобнее, слуги стали разносить блюда. Жасмин продолжала оглядывать самых близких родственников, собравшихся в зале, и вдруг вспомнила, что сама была одной из нескольких сотен потомков мадам Скай. Просто поразительно!
Обед был достаточно простым: креветки в белом вине, тонко нарезанная лососина, жареный говяжий бок, несколько индеек, начиненных яблоками, луком, хлебом и шалфеем, све-жевыпеченный хлеб, масло, несколько сортов сыра. Вина привезли с фамильных виноградников в Аршамбо и Арувиле, но было также вдоволь сидра и эля. Наконец подали огромный сливовый торт, украшенный тонкими сахарными коронами и экзотическими животными.
После обеда началось вручение подарков. Жасмин с благодарностью принимала каждый, но когда поток родственников иссяк, улыбнулась и объявила:
– Спасибо, дорогие мои. Спасибо. Но самый дорогой подарок – это вы. Моя горячо любимая семья. Мои дети, внуки и правнуки. И мне сказали, что в этом году должны появиться на свет новые правнуки. Разве это не величайшее благословение Господне? – Она встала и подняла бокал. – Я хочу произнести тост.
Все присутствующие дружно поднялись.
– Давайте сегодня, в мой восьмидесятый день рождения, выпьем за ту, что положила первый камень в фундамент семейного благополучия. За Скай О'Малли!
И она залпом выпила кубок.
– Скай О'Малли! – закричали собравшиеся в один голос и, вздымая кубки, повернулись к портрету, висевшему над камином. После все утверждали, что на мгновение показалось, будто их прародительница улыбнулась в ответ.
Вскоре начались игры и танцы. Прибывший посланец короля передал пожелания счастья и долголетия вместе с усыпанным драгоценными камнями серебряным флаконом духов. Жасмин с довольным видом наблюдала, как родные болтают, танцуют и играют на газонах. Среди музыкантов был даже волынщик Лесли.
День продолжался, ясный и теплый. Наконец солнце начало опускаться за западные холмы в великолепном разливе красного, пурпурного и оранжевого цветов. Но все оставались во дворе, глядя, как на темном бархате появляются крошечные бриллианты звезд, и на небо медленно, важно выплыла полная луна.
– Говорили, что в ночь моего рождения она тоже была полной, – заметила Жасмин.
Младшие дети стали засыпать прямо на траве, и подбежавшие няньки поскорее уносили их в дом. День закончился. Жасмин пожелала своему семейству спокойной ночи и, оставив их в зале за тихой беседой, совсем как в юности, сама поднялась к себе, где уже ожидала Оран, чтобы уложить ее в кровать.
– У мадам был чудесный день, – объявила она.
– У мадам был чудесный день, – эхом отозвалась Жасмин.
И когда Оран ушла, Жасмин, лежа в уютной постели, посмотрела в окно, откуда лился лунный свет. Хороший день. И жизнь она тоже прожила хорошую. А впереди еще много всего. О да, немало! Что, если она действительно дотянет до ста лет?
