Глава 15
Итак, тайна была раскрыта. В первый момент Ольга хотела снова «валять дурку», но, взглянув в проницательные глаза, поняла, что увиливать бесполезно. И тут же почувствовала облегчение: ей и самой уже было невмоготу хранить тайну. А учитель был как раз тем, кому можно довериться.
Поэтому, не сдерживаясь больше, Ольга рассказала обо всем с самого начала: о заболевании ребенка и смерти Аркадия, о страшном диагнозе, поставленном Ритой, о карантине и о невозможности посадки из-за нелетной погоды.
Учитель молчал, только иногда тяжело, с каким-то присвистом вздыхал, и Ольга вдруг подумала, что он не так уж и крепок. Характер-то у него, как видно, железный, но вот сердце… Пузырек с лекарством, который Петр Никанорович извлек из кармана, и брошенная под язык таблетка подтвердили ее подозрения.
– Как я понимаю, сюда собрали тех, кто пока еще здоров, – проговорил он после Ольгиного рассказа.
– Да, именно так.
– Однако в любой момент каждый из нас тоже может заболеть.
– Да.
– Так же, как и любой член экипажа. А если заболеет кто-нибудь из пилотов или, не дай бог, оба, нам, как я понимаю, грозит авиакатастрофа.
– Да. Болезнь развивается настолько стремительно, что почти сразу приводит к потере сознания.
Еще одна таблетка перекочевала из пузырька под язык, и Ольга с раскаянием поняла, что поспешила с откровениями. Но поправить уже ничего было нельзя.
– А известно, откуда взялась эта зараза? – спросил учитель.
Ольга пожала плечами.
– Расследованием должна была заняться Рита. Из меня, честно говоря, эпидемиолог никакой.
– А Стасик… его насморк… это не то?
– Надеюсь, что нет. – Ольга с сомнением покачала головой.
– Ну что ж, судя по вашему рассказу, все было сделано правильно, так что остается только положиться на судьбу, – подвел итог Петр Никанорович. – А что до расследования причин заболевания, то, думаю, сейчас у нашего доктора и без того забот хватает. Может быть, нам, Оленька, самим покумекать в этом направлении?
– Это не так просто. – При всем уважении к собеседнику, Ольга испытывала неловкость – как бывает, когда разговариваешь с человеком, который, не понимая всей глубины и сложности проблемы, самоуверенно берет на себя ее решение. Петр Никанорович казался более разумным, но, видимо, все же не до конца понимал, что эпидемиология – это тоже наука, которой обучаются в институте, а потом еще и в аспирантуре, что у этой науки, как у всякой другой, есть свои правила и законы, приемы и инструменты, послушные только профессионалам. Ну не возьмется же она, например, обучать детей физике!
Однако сказать это почтенному педагогу Ольга не могла. К тому же ему не мешало отвлечься – так что пусть занимается чем угодно! Поэтому Ольга ограничилась лишь слабыми, робкими возражениями:
– Это почти невозможно! Надо брать пробы, опрашивать людей… Нужно специальное оборудование, реактивы… У нас ничего для этого нет!
– Милая девочка, у нас есть гораздо более действенный инструмент – логика! – Повеселевший учитель поднял вверх указательный палец. – Если не возражаете, я вас на некоторое время покину.
С этими словами Петр Никанорович пересел к Бяке-вундеркинду и достал из кармана блокнот.
Девочка не выказала никакого удивления – впрочем, она, кажется, даже и не заметила, что рядом появился сосед. «Интересно, уж не диссертацию ли она строчит с таким упорством?» – не могла не подивиться Ольга.
Учитель тоже начал что-то писать, и вместе с юным дарованием они теперь представляли классическую картину интеллектуалов за привычной работой – полная погруженность в собственные дела и отгороженность от остального мира.
Ольга позавидовала и вспомнила о взятом в дорогу журнале. Хорошо было бы вот так же отгородиться от проблем!
Однако сейчас это непростительная роскошь. Она здесь сейчас не на отдыхе и даже не на обычном дежурстве в больнице. Надо было внимательно следить за вверенными ее попечению пассажирами, чтобы не пропустить ни малейшего симптома надвигающейся болезни.
К счастью, пассажиры выглядели вполне здоровыми. Увлеченные компьютером подростки казались такими же «отгороженными» от окружающих, как и учитель с Бякой, – они также были полностью поглощены своим занятием. Разгоряченные лица, блестящие глаза, взрывы смеха делали смешными даже намеки на какую-нибудь опасность и заставляли окружающих невольно завидовать такой непосредственной радости жизни.
– Где мои семнадцать лет, – пробормотал тренер, явно рассчитывая на чью-нибудь ответную реплику. Однако Ольга и сама недалеко ушла от этого возраста, а мадам Мегере, похоже, вообще никогда не было семнадцати, поэтому беседы не получилось. Тренер вздохнул и, перегнувшись через спинку кресла, сам с нескрываемым интересом уставился на экран компьютера. Через минуту он уже столь же азартно и жарко, как и подростки, «болел» за происходящее на дисплее.
Убедившись, что подопечные в полном порядке, Ольга решила прогуляться до кабины пилотов. Нужно было осмотреть и их, к тому же она хотела узнать, не прояснилось ли что-нибудь в отношении посадки.
– Что случилось? – встревожился командир, едва девушка появилась на пороге кабины. – Еще кто- нибудь?
– Не волнуйтесь, у меня порядок. Все здоровы! Но надо бы поскорее садиться…
– Пока никак. Погода, как назло, стала только хуже. И что за день такой! Как будто именно сегодня произойдет конец света.
На этой минорной ноте Ольга рассталась с экипажем и вернулась к себе.
Мизансцена не изменилась, пассажиры пребывали на своих местах, и девушка откинулась в кресле, надеясь хоть немного вздремнуть. Она укрылась пледом и закрыла глаза, успев заметить, что учитель и Бяка уже не пишут, а мирно беседуют, причем тема равно интересна обоим.
Глава 16
– Оля! Ольга, проснитесь! – Кто-то осторожно тряс ее за плечо, и Ольга не сразу поняла, где она и кто перед ней. С трудом разлепив глаза, она тут же вспомнила обо всем, резко села и посмотрела на часы. Она проспала целых два часа! Непростительное легкомыслие.
– Что? Что случилось? – прошептала она, пытаясь пригладить разлохматившиеся локоны.
– Тсс! – Учитель прижимал палец к губам.
Ольга окинула быстрым взглядом салон – пассажиры мирно спали, именно спали, а не болели, лица были безмятежны, дыхание спокойное и глубокое. Но даже во сне каждый оставался самим собой – Мегера раскинулась на оба кресла, подростки спали в обнимку с компьютером, а коллекционер-энтомолог крепко прижимал к себе заветный кейс. Тренер расположился строго на спине, откинувшись как можно дальше и вытянув ноги – нечто вроде той позы, которую часто практикуют йоги. Вундеркинд Настя сидела все в той же позе – с блокнотом на коленях, с зажатой в пальцах ручкой; Ольга не сразу разглядела, что глаза ее под стеклами очков закрыты.
– Я подумал, что вам пора вставать, – Петр Никанорович говорил шепотом. – Вы же, как я понимаю, взяли на себя еще и обязанности стюардессы? Тогда пора разносить ужин.
– Да, правда… Значит, все нормально?
– Да-да, все хорошо! – Учитель выглядел, на удивление, бодрым и оживленным. – Вы даже не представляете себе, как все хорошо!
Ольга кивнула и, сладко потянувшись, встала. Ужином действительно следовало заняться заранее: пассажиры наверняка проснутся голодными. К тому же ничто так не успокаивает и не отвлекает от неприятных мыслей, как прием пищи. Недаром же многие во время стрессов полнеют – так усердно они «заедают» свои проблемы!
– А вы знаете, куда идти? – спросила Ольга.
Учитель кивнул и поманил ее за собой.
