– Спасибо, – низким бархатным голосом поблагодарила женщина, перешагивая через поверженное мною дерево.
Добравшись наконец до своего кресла, я приблизительно поняла, что чувствовал Робинзон Крузо на берегу после кораблекрушения.
– Чай, кофе? – я положила руки на свой 'антикварный' стол. В кавычках, потому что это очень хорошая подделка. С него, кстати, и началась моя детективная карьера[1].
– Нет, спасибо.
Повисла пауза. Ушибленная коленка зачесалась. Я поскребла ее ногтями и великосветстким тоном представилась:
– Александра Александровна Ворошилова, – а для солидности добавила:
– Вы, наверное, уже видели меня по телевизору.
– Видела, – кивнула клиентка, слегка скривившись, и вытащила из сумки длинный лакированный мундштук. – Я Ольга Корсакова.
– Ну-с, тогда начнем.
Как человек, проживший два года с политтехнологом, я грамотно положила руки на стол и подалась вперед. 'Люди через секунду забудут о вашем промахе, если только вы сами не начнете о нем напоминать', – сказал как-то Вадим Соколов. Посему, набрав в легкие воздуха, я представила, что нахожусь в приподнятом деловом настроении.
– В общем, причина вашего обращения мне уже известна. Вас пытаются представить…
– Ненормальной, – подсказала Ольга, выпуская облачко сизого дыма. – Свекровь и ее сестра. – Думаю, они сговорились с прислугой. Подкладывают мне всякие вещи, потом убирают. Олегу говорят, что мне привиделось. Или шепчут гадости, а потом утверждают, что мне все послышалось…
– Стоп! – я вытянулась вперед так резко, что Корсакова вздрогнула. – Извините, что перебиваю, но вы могли бы вкратце описать ситуацию и назвать действующих лиц?
– Сейчас, – флегматично согласилась Ольга.
Посмотрела в потолок, потерла ладонью колено и, слегка покачиваясь вперед-назад, повела сказ на манер старца Нестора.
– Мужа моего зовут Олег, а свекровь – Регина Васильевна. Дом их располагается на берегу Финского залива. Сейчас гостит сестра Регины Владилена, журналистка и истеричка. Есть прислуга – местные аборигены. Горничные – учительница из местной школь! и официантка из соседнего пансионата. Приходят во второй половине дня. Есть кухарка. У Олега шофер. К мужу я переехала два месяца назад. Свекровь сразу свалилась с сердечным приступом. Прямо на нашу кровать, держась за печенку. На следующий день Олег уехал на работу. Свекровь со своей сестрой приперлись ко мне. Исполнили дуэт 'Убирайся из нашего дома'. Солировала Регина Васильевна, Владилена – на подпевках. Я их выгнала – и понеслось! Сперва в кровать подложили мертвую птицу. Потом на обед яйца с кровью подали. Меня аж стошнило. Пока в ванной отмывалась, они кровавое нормальным яйцом всмятку заменили. Что еще? В трубу каминную выли, на золе знак несчастья выводили, куклу восковую сделали…
– Детский сад какой-то! – возмутилась я. – А что ваш муж? Вы ему рассказали об их выходках?
– Здесь самое интересное. Когда я птицу в кровати увидела, испугалась. Закричала, стала Олегу звонить. Все сбежались в спальню – а там чистые простыни. Никакой птицы! Олегу вечером сказали, что у меня галлюцинации!
– А муж?
– Он рано уезжает, работы много. Мне трудно вставать вместе с ним. Тем более что я до поздней ночи иногда сижу. Читаю или в Интернете… – спокойно продолжала Ольга.
– А что же муж?! – мною овладело праведное негодование.
Ольга закурила вторую сигарету и выпустила дым в потолок.
– А муж… Муж к психиатру посоветовал обратиться.
– И ваш…м-м… Олег, кажется? Неужели ничего не замечает?!
– Не-а, – Ольга покачала головой, – после того, как Регина ему скандал закатила, Олег сказал: 'Никаких проблем! Завтра же куплю квартиру в городе и мы съедем'. Что тут началось! Мамаша его про сердечный приступ тут же забыла, стала астматический изображать…
– Не понимаю, – я наморщила лоб, – а почему она не хотела, чтобы вы жили отдельно?
– Из-за денег, естественно, – пожала плечами Ольга. – Он же их ей по привычке отдает. Как же можно кулек с наличностью из рук выпустить! Так что теперь при нем меня только что не облизывают! А как только он за дверь – начинаются скандалы! Олег приезжает, я жалуюсь, а они отрицают! Говорят, я все выдумываю! Чокнутой выставляют!
Ольга посмотрела в окно и перевела Дух.
– Сколько лет Олегу? – у меня появилось негуманное желание надавать этому маменькиному сынку бейсбольной битой по заднице.
– Тридцать три, – ответила Ольга.
– И он не может урезонить свою мамашу?
– Говорю же! Перед ним все шелковые! 'Олечка', 'милая', 'наша девочка', 'доченька'… Свекровь плачет: 'Уже не знаю, как заслужить ее любовь!' Он уверен, что на сумасшедшей женился! Врача вчера привозил. Старенького такого профессора. Тот о родных расспрашивал: 'А не было ли у вас в роду, душечка, эпилептиков, алгоколиков или шизофреников?..' Дураку понятно, куда клонил. Я его чуть не убила от злости! Потом вроде успокоилась и тут, как по заказу, сюжет про вас… Ну что? Беретесь помочь?
Я задумалась. В чем помочь-то? Прийти и сказать ее мужу: 'Олег, вы не правы'?
