спайности...
— Сколько же он стоит? — нетерпеливо поинтересовался Алик.
— Не буду играть с вами втемную. Продайте камень мне. Учитывая дефект, плачу не очень много, но... двадцать пять тысяч дам. Десять хоть сию минуту. — Толстые пальцы ювелира, украшенные массивным золотым перстнем, извлекли кожаный бумажник, и Сергей увидел в одном из отделений пачку сторублевых купюр в банковской упаковке. — Остальные вечером.
Названная сумма так огорошила Алика, что он стал заикаться:
— Н-не-нет, н-не могу.
Сергей растерянно смотрел на ювелира. Только сейчас он почувствовал всю безмерность своей глупости. Ведь он не заплатил за камень ни копейки. Алик вообще может не взять его в долю и будет прав.
— Решайте. — Федор Борисович достал сигареты, закурил. — Надумаете — приходите ко мне. Квартира сорок вторая. Деньги тут же из рук в руки. Я не прощаюсь. Ювелир поднялся и, сутулясь, пошел по дорожке.
Взрыв произошел сразу же, как только Федор Борисович скрылся за углом. Сергей толкнул Алика в плечо:
— Какого черта ты не продал? Поделили бы деньги, немца побоку...
— А ты чего? — зло сказал Алик. — Ты хоть червонец дал на дело, чтобы делить? Скупердяй чертов! Видите ли — денег у него нет. А машину на что собирался купить? Не пожалел бы трех тысяч, и бриллиант, будь здоров, наш был бы...
Препираясь, они и не заметили, как оказались на улице. Первым пошел на примирение Алик.
— Кончай базарить. Все одно поздно. Давай подумаем, как быть дальше. Турист уже небось заждался, икру мечет... К Федору Борисовичу вернемся, когда заплатим немцу деньги и заберем мой паспорт.
— Сколько немцу-то платить?
— Семь тысяч за глаза хватит, — ответил Алик. — Скажем, больше не дают. Кстати, если у тебя денег нет, я найду. Но тогда — будь здоров! Понял?
Сергей ответил с готовностью:
— Свою долю внесу.
Когда Алик с Сергеем добрались до места встречи, немец со всех ног бросился к ним.
— Зачем ви обманываль? Ви опоздаль на целый час. Битте, ваш залог, иметь дел с нечестный человек!
— Что вы кричите? Мы же не сбежали.
— Я благодарен ваш сервис, — высокомерно сказал он. — Услюг больше не нуждаюсь. Я уже нашель покупатель. За камень будут платить десять тысьяч рубель.
— Сколько? — деланно изумляясь, протянул Алик и незаметно подмигнул Сергею.
— Мы ходили к оценщику. На вашем камне есть трещина, снижающая стоимость. Больше девяти тысяч дать за него не можем.
Цена, названная Аликом, превосходила обговоренную. Сергей хотел было вмешаться в разговор, сказать, что не согласен, но, вспомнив о двадцати пяти тысячах, обещанных старым ювелиром, махнул рукой.
— Ну хорошо, — неожиданно согласился немец. — Я есть много спешить...
Они отошли в малолюдное место. Алик пересчитал свои полторы тысячи, возвращенные иностранцем. Сергей помялся, вспомнив, как он обманул Алика, сказав, что у него денег при себе нет, и достал бумажник. Купюры уже были разложены по тысячам. Отсчитав восемь таких пачек, он вытащил из одной пять сотен, опустил их в карман брюк. Остальные протянул Алику.
— Можешь не считать, семь пятьсот.
Получив деньги и отдав камень, турист распрощался. Переждав минуту-другую, Алик сказал:
— Жмем к Федору Борисовичу. Продаем ему подарок раджи за двадцать пять тысяч, и будь здоров! — Он хитро засмеялся. — Не было ни гроша, да вдруг алтын. Камешек я спрячу, ненароком не потерять бы.
— Погоди, не прячь. Давай-ка его мне, я больше заплатил.
Студент смерил его подозрительным взглядом.
— Что ж, будь здоров, тащи сам. Все равно барыш поделим поровну. Верно ведь?
Они шли по улице. Алик по-прежнему впереди. Сергей за ним еле поспевал. И чем дальше он отходил от гостиницы, тем больше изначальное чувство признательности к Алику, взявшему его в долю, подавлялось наплывавшим раздражением. Хитрец! Из девяти сунул немцу только полторы тысячи, а барыш норовит поровну. Уж не думает ли за знакомство с Федором Борисовичем сорвать? И Сергея внезапно озарило. Зачем ему нужен Федор Борисович? Неужто на нем свет клином сошелся? Бриллиант продать любому ювелиру можно. И двадцать пять тысяч ни с кем делить не придется.
А Алик уходил все дальше. И тут подвернувшийся проходной двор подвел итог рассуждениям Пыжлова. Он бросил последний взгляд в спину Алику и метнулся в подворотню.
Узнав, что в дежурную часть поступило заявление о мошенничестве, следователь капитан милиции Купашов попросил пригласить потерпевшего к себе и немедленно связался с майором милиции Решетовым, старшим инспектором уголовного розыска, вот уже много лет специализирующимся на раскрытии таких преступлений.
...Пыжлов выглядел жалко. Взлохмаченные волосы, на потемневшем лице с бесцветными запавшими глазами выражение беспомощности.
— Располагайтесь. — Капитан показал на стул.
Сергей сел, сжался. Его потерянный взгляд уперся в пол.
Вскоре пришел майор Решетов, коротко глянул в сторону Пыжлова.
— Он?
— Да, — кивнул Купашов.
— Что ж, послушаем молодого человека.
...Сергей рассказывал бессвязно, путал места встреч, перескакивал с одного на другое, никак не мог припомнить в точности детали.
Помогая ему, офицеры вновь и вновь возвращали его к недавнему событию.
— Можете показать место, где передавали деньги?
— Возле гостиницы «Интурист» где-то. Попробую найти.
— Из каких букв состояла монограмма на перстне Алика?
Пыжлов виновато опустил глаза:
— Не разглядел.
— А у Федора Борисовича?
— Не знаю.
— Номера такси, фамилии водителей помните? Перед вашими глазами в машине была прикреплена табличка.
— И на ум не взбрело...
— Не было ли у них татуировки, родинок?
Сергей отрицательно мотнул головой.
— Вы не обратили внимания на особенности поведения Алика?
— Ничего особенного... Так, шплинт вертлявый.
— А других: Федора Борисовича, «иностранца», уборщицы?
Сергей молчал.
— Бывает, — попытался помочь ему Решетов, — люди горбятся, хромают и этим выделяются среди других. Или в разговоре картавят, жестикулируют, присказки не к месту произносят...
— Ничего такого не приметил. Говорят как все.
— Хорошо, — вздохнул следователь. — Номер квартиры ювелира вы сообщили. А дом? Улица?
Пыжлов уже в который раз вытер взмокший лоб.
— К чему мне? Думал, поеду вместе с Аликом. Я у вас в городе плохо ориентируюсь.
