смертью».
Так что фальсификация не могла повлиять на желание Михеева освободить свое кресло другому, потому что тогда еще очень многое фальсифицировалось. А как еще расписать заговоры, если их не было?
Михеев родился в 1911 г. в семье сторожа. В 1927 г. окончил школу второй ступени в Архангельске, вступил в комсомол, работал чернорабочим. В 1928 г. поступил в военно-инженерную школу, которую окончил в 1931 г.
Командовал взводом отдельного саперного батальона, затем ротой. В 1932 г. вступает в партию. В 1933 г. его переводят в войска ОГПУ-НКВД на должность курсового командира саперно-маскировочного дивизиона 4-й пограничной школы в Саратове.
В 1935 г. он — руководитель оборонительных и необоронительных построек 4-й пограничной школы. В этом же году Анатолий Николаевич поступает в Военно-инженерную Академию РККА им. Куйбышева, в которой он успел окончить только 4 курса. В феврале 1939 г. его назначают начальником Особого отдела НКВД Орловского Военного округа, а в сентябре 1940 г. начальником особого отдела НКВД Киевского Военного округа. В 1936 г. он еще старший лейтенант РККА, в 1938 г. — капитан РККА, в 1939 г. — майор РККА. Далее, 4 февраля 1939 г. — капитан ГБ, 7 сентября 1939 г. — майор ГБ. 26 апреля 1940 г. Михеева наградили орденом Красной Звезды. Следом за майором ГБ ему присваивают звание — дивизионный комиссар. В общем, вполне блестящая карьера, если не одно «но». Михеев военный человек, но с чисто инженерным образованием. Такому не под силу решать задачи карательного ведомства в полном объеме. И такой Михеев не особенно устраивал Лаврентия Павловича. С началом войны Нарком внутренних дел видел на этой должности более исполнительного и более опытного выдвиженца Кобулова — кадрового сотрудника Абакумова.
Тем более что Михеев даже не пытался сопротивляться. Он сам рвался на фронт, на передовую, освобождая дорогу Виктору Семеновичу.
23 сентября 1941 г. раненный в ногу комиссар госбезопасности третьего ранга А.Н. Михеев, находясь в окружении, погиб под гусеницами танка.
Даже мертвый, он сжимал в руке маузер, в котором не осталось ни одного патрона.
Генерала армии Дмитрия Григорьевича Павлова арестовали 4 июля 1941 г. в Довске по распоряжению ЦК.
30 июня по приказу Сталина его вызвал в Москву Жуков. Разгромленный фронт Павлов сдал генералу Еременко и на следующий день выехал в столицу. Первый, к кому он зашел, был Жуков. По воспоминаниям маршала, он не узнал бывшего командующего, так похудел и осунулся тот всего за восемь дней войны. Разговор у них состоялся тяжелый. 2 июля Павлова принял Молотов. Дмитрий Григорьевич попытался объяснить, почему его фронт оказался прорван. А третьего числа Павлов уехал в сторону Смоленска, чтобы получить новое назначение. Дело в том, что Еременко пробыл на должности всего несколько дней.
Сталин изменил свое первоначальное решение и назначил командующим фронтом маршала Тимошенко. К нему-то и ехал Павлов. Прощаясь с женой, он старался быть бодрым:
— Поеду бить Гудериана, он мне знаком по Испании.
— Положить тебе парадную форму? — спросила жена.
— Победим, приедешь в Берлин и привезешь!
Но судьба его уже была решена.
Членом Военного Совета фронта вождь назначил Л.З. Мехлиса, которому, напутствуя, сказал:
— Разберитесь там, на Западном фронте, соберите Военный Совет и решите, кто, кроме Павлова, виновен в допущенных серьезных ошибках.
По идее, Павлова должны были арестовать еще в Москве, но военные контрразведчики дело завалили. Бывшего командующего взяли по дороге на фронт. Берия был явно недоволен. Следовательно, Михеев не уловил момент, не справился. Л. Млечин пишет: «В постановлении на арест, составленном следственной частью 3-го управления (военная контрразведка) НКВД, Павлову предъявлялось традиционное обвинение как участнику «военного заговора».
Постановление об аресте утвердил Тимошенко. Павлову сказали, что «он арестован по распоряжению ЦК»».
6 июля Мехлис сообщил вождю:
«Военный Совет установил преступную деятельность ряда должностных лиц, в результате чего Западный фронт потерпел тяжелое поражение.
Военный Совет решил:
1. Арестовать бывшего начальника штаба фронта Климовских, бывшего заместителя командующего ВВС фронта Таюрского и начальника артиллерии фронта Клича».
Сталин продиктовал ответ тут же: «Тимошенко, Мехлису, Пономаренко. Государственный комитет обороны одобряет ваши мероприятия по аресту Климовских, Оборина, Таюрского и других и приветствует эти мероприятия как один из верных способов оздоровления фронта».
Допрос Павлова зафиксирован 7 июля 1941 г. в один час тридцать минут. Допрашивают: врио зам. начальника следственной части 3-го Управления НКОСССР старший батальонный комиссар Павловский и следователь 3-го управления НКОСССР младший лейтенант госбезопасности Комаров.
Со второго вопроса сразу в дамки:
— В таком случае приступайте к показаниям о вашей предательской деятельности.
— Вы с ума сошли? Я не предатель, — отвечает Павлов. — Поражение войск, которыми я командовал, произошло по независящим от меня причинам.
Павловский настаивает:
— У следствия имеются данные, говорящие за то, что ваши действия на протяжении ряда лет были изменническими, которые особенно проявились во время вашего командования Западным фронтом.
— Яне изменник, злого умысла в моих действиях, как командующего фронтом, не было. Я также не виновен в том, что противнику удалось глубоко вклиниться на нашу территорию.
— Как же в таком случае это произошло?
И Дмитрий Григорьевич излагает обстановку, при которой начались военные действия. Павловский по ходу его рассказа лишь подбрасывает вопросы, как в топку дрова. Но где-то около 16 часов он возвращается в самое начало:
— Если основные части округа к военным действиям были подготовлены, распоряжение о выступлении вы получили вовремя, значит, глубокий прорыв немецких войск на советскую территорию можно отнести лишь на счет преступных действий как командующего фронтом.
— Это обвинение я категорически отрицаю. Измены и предательства я не совершал.
Старший батальонный комиссар уточняет свой вопрос:
— На всем протяжении госграницы только на участке, которым командовали вы, немецкие войска вклинились глубоко на советскую территорию.
Повторяю, что это результат изменнических действий с вашей стороны.
— Прорыв на моем фронте произошел потому, что у меня не было новой материальной части, сколько имел, например, Киевский военный округ.
И вот кульминация первого допроса, который закончился в 16 часов 10 минут:
— Напрасно вы пытаетесь свести поражение к независящим от вас причинам. Следствием установлено, что вы являетесь участником заговора еще в 1935 г. и тогда имели намерение в будущей войне изменить родине. Настоящее положение у вас на фронте подтверждает эти данные.
Но Павлов пока не сдается:
— Никогда нив каких заговорах я не был и ни с какими заговорщиками не вращался. Это обвинение для меня чрезвычайно тяжелое и неправильное с начала до конца.
Следующий допрос (9 июля в 12 часов) Павловский начинает со старой песни, но бывший командующий все же уклоняется от слова «организация» и уходит от членства в ней. Пока он не сдается.
