— Пей — не то я сам волью тебе в глотку, — пригрозил Гоэль.
Пожалуй, так и будет. Я осторожно пригубила напиток, проверяя, не отравлен ли. На вкус — сладкий имбирь с лимонным соком. С одного крошечного глотка уже стало легче, поэтому я без колебаний осушила чашу.
— Кейхил сказал: пусть она сидит у костра. А то здесь слишком темно. Караульные будут дежурить по четыре часа, — сообщил капитан Маррок.
Гоэль ухватил меня под мышки и поставил на ноги. Я думала: опять затошнит, и вся сжалась — на нет, ничуть не бывало. Желудок и не думал бунтовать, а в голове прояснилось настолько, что я задалась разумным вопросом: как, по их мнению, я пойду, если ноги скованы такой короткой цепью? Спасибо еще, что не сковали вместе запястья и лодыжки.
Гоэль вышел из затруднения, вскинув меня на плечо. Когда он принес меня к костру и сбросил наземь, общий разговор смолк. Один из похитителей, метнул яростный взгляд поверх окровавленной тряпки, которую он прижимал к носу.
Маррок подал мне тарелку с едой:
— Ешь. Тебе понадобятся силы.
Остальные засмеялись. Невеселый, пугающий смех.
Я заколебалась. Стоит ли есть мясо с хлебом? Ведь всего несколько минут назад меня немилосердно рвало. Однако от жареного на вертеле мяса исходил такой аппетитный запах, что было невозможно устоять. По привычке проверив, нет ли яда, я мигом проглотила свою порцию.
Головная боль ушла, после сытной еды я приободрилась. И задалась естественным вопросом: зачем эти люди захватили нас с Листом и кто они такие? Гоэль по-прежнему был рядом, нависая надо мной, могучим телом, поэтому я спросила у него.
Вместо ответа он влепил оплеуху:
— Нечего трепать языком!
Щеку ожгло, на глазах выступили невольные слезы. Я мгновенно возненавидела Гоэля, но сделать ничего не могла.
Я долго-долго молчала, размышляя над тем, как спастись. Моего вещевого мешка не видать, однако мой верный посох — вот он. Возле костра сражались двое караульных: один плотный, тяжеловесный, с моим посохом в руках, пытался одолеть другого, виртуозно владевшего мечом. Он пыхтел, потел и неумело махал посохом, как бесполезной деревяшкой, и вскоре был побежден.
Понаблюдав за поединком, я решила, что это — солдаты, хоть и одетые в простую домотканую одежду мирных жителей. Возрастов они разных — от двадцати с небольшим лет до пятидесяти, а то и старше. Быть может, чьи-то наемники? Совершенно очевидно, что командовал ими капитан Маррок.
Так почему же они напали? Ради денег? Вряд ли: они бы давно уже забрали добычу и шагали дальше своей дорогой. Будь это подосланные убийцы, я бы уже была мертва. Остается похищение. Ради выкупа? Или ради кое-чего похуже? Я передернулась всем телом, представив, как отец с матерью получат известие, что я опять исчезла. Нет уж, пообещала я сама себе, до этого не дойдет. Как-нибудь да улизну; впрочем, разумеется, не сейчас, когда меня неустанно сторожит Гоэль.
Я потерла шею. На руке осталась кровь. Осторожно пощупав, я обнаружила глубокую рану у основания черепа и ранку поменьше над левым виском. Затем коснулась пучка волос на затылке и как можно более небрежным движением отвела руку. Шпильки оказались на месте, хотя много локонов выбилось, и пучок грозил развалиться. Надеюсь, Гоэль моих шпилек не заметил.
Итак, средство спасения буквально под рукой. Лишь бы мне дали время — отвернулись бы, отошли. К сожалению, меня и не думали оставить без присмотра. Из шатра вышли двое и направились прямиком в мою сторону.
— Он желает ее видеть, — объявил один из них.
Ухватив под локти, они поволокли меня к шатру, а Гоэль двинулся следом. Втащив внутрь, меня опустили наземь. В тусклом свете одной свечи я увидела молодого бородача, который сидел у складного парусинового стола. Лист, без оков, целый и невредимый, сидел рядом. Тут же, на столе, лежали мой вещевой мешок и вынутое из него имущество.
С трудом я поднялась. Спросила у Листа:
— Твои дружки?
Что-то тяжко ударило по голове, сшибло с ног. Лист привстал было, однако опустился на место, когда молодой бородач коснулся его руки.
— Это вовсе не обязательно, Гоэль, — заметил хозяин шатра. — Подожди снаружи.
— Она заговорила без разрешения.
— Если она не проявит должного уважения, я разрешаю тебе поучить ее хорошим манерам. А сейчас иди, — приказал всадник.
Я снова поднялась на ноги; это далось нелегко. Гоэль вышел, но двое других, что привели меня в шатер, остались внутри.
Внезапно моему терпению пришел конец. Если хватит проворства, я сумею обвить цепочкой, которой скованы запястья, шею бородача и смогу диктовать условия. Готовясь к прыжку я на глаз прикинула разделявшее нас расстояние, а он проговорил:
— На твоем месте я бы не стал делать глупости, — и выразительно приподнял длинный широкий меч, лежавший у него на коленях.
— Кто ты такой и что тебе надо?
— Будь-ка повежливей, а не то я позову Гоэля обратно, — улыбнулся бородач.
— Зови. Сними наручники — и дай нам честно сразиться. — Он не ответил, и я напористо добавила: — Боишься, что я одержу верх? Конечно! Иначе не сидел бы трусливо в засаде.
Бородач изумленно глянул на Листа, а Лист тревожно поглядел на него. Все-таки, они друзья или враги?
— Ты умолчал о том, что она — не робкого десятка. Хотя, — бородач вновь обернулся ко мне, — это все, может быть, показное.
— Сними цепи — и я тебе покажу!
Он засмеялся. Несмотря на пушистую светлую бороду и усы, он казался моложе меня. На вид я бы ему дала от силы лет восемнадцать. Глаза у него были голубые, а длинные светлые волосы собраны на затылке в хвост. Он был одет в простую серую блузу; однако ткань куда тоньше и дороже той, из которой сшита одежда его солдат.
— Что тебе нужно? — спросила я.
— Сведения об иксийской армии.
Неожиданный ответ изумил — я аж рот открыла.
— Брось, не разыгрывай дурочку. Мне нужны цифры: численность иксийских войск, их расположение. Слабые и сильные стороны. Сколько у них оружия и какое оно. Точное местонахождение Валекса. Кто его остальные шпионы и куда засланы.
— С чего ты взял, будто я все это знаю?
Он бросил на Листа быстрый взгляд, и до меня вдруг дошло.
— Ты воображаешь, будто я — шпион северян.
Я горько вздохнула. Значит, это все затеял Лист, А его испуг и потрясение в лесу на тропе — сплошное притворство. Никакой Первый Маг его в Крепость не вызывал, а он нарочно потащил меня в лес побыстрее. Не диво, что братец ни слова не вымолвил с той минуты, как меня приволокли в шатер.
— Ладно, коли вы меня зачислили в шпионы, я и буду вести себя, как шпион. — Я скрестила руки на груди, стремясь принять вызывающий вид. Звяканье цепи не очень-то способствовало новому образу, но я продолжала: — Ничего не добьешься, ты, южный подонок!
— У тебя не будет выбора.
— Тогда ты будешь удивлен. — Я имела в виду, что не знаю ответов на поставленные вопросы. Вот если бы бородач поинтересовался, какие блюда предпочитает командор Амброз, я бы с удовольствием поведала об этом в подробностях.
— Я мог бы приказать Гоэлю пытками заставить тебя говорить. Он бы с превеликим удовольствием занялся. Да только дело это грязное и долгое. К тому же я считаю, что развязанный таким образом язык
