Айрис лишь спросила, буду ли я ужинать. Лист с бесстрастным лицом помешивал суп в котелке над огнем. Кейхил больше не держался за меч: ночное небо тревожило его куда меньше прежнего. Встретив мой взгляд, он улыбнулся. То ли радовался моему прибытию, то ли предвкушал разнос, который устроит мне Айрис.
Наставница разноса не устроила, а вместо этого взялась объяснять нам с Кейхилом, как надо себя вести при встрече с родом Песчаного Семени.
— Обязательно с уважением относиться к старейшинам. Все вопросы задавать только им — и лишь после того, как нам предложат говорить. Они не доверяют чужакам и тщательно следят, не проявляют ли к ним неуважения и не шпионят ли. Поэтому ни о чем не спрашивайте без разрешения и не пяльте глаза.
— С какой стати нам пялиться? — удивилась я.
— Они не носят одежду. Некоторые одеваются, когда прибывают чужаки, но другие нет. — Айрис печально улыбнулась и продолжила: — Также среди них есть очень сильные маги. Они не обучались в Цитадели — дети Песчаного Семени учатся только у сородичей. Лишь несколько магов из молодых пожелали учиться в нашей школе, стремясь узнать что-нибудь новое. Кангом был среди них, однако он надолго не задержался. — Айрис нахмурилась.
Я промолчала. Мне-то известно, куда Кангом двинулся, покинув Цитадель. Он сменил имя на Могкан и начал похищать детей и переправлять их в Иксию.
Кейхил собрался что-то спросить — наверняка подробности про Кангома, — но я его опередила:
— А что ты знаешь о магах Песчаного Семени, которые остались с сородичами?
— Их называют Рассказчиками. Они — хранители истории своего рода. Люди Песчаного Семени полагают, что их история — некое живое существо, незримо присутствующее вокруг. Поскольку история рода непрерывно развивается, Рассказчики руководят и направляют сородичей по верному пути.
— Каким образом они руководят? — с живым интересом спросил Кейхил.
— Они улаживают споры, участвуют в выборе верных решений, показывают сородичам, прошлое и помогают избежать прежних ошибок. Очень похоже на то, что Магистры Магии делают для жителей Ситии.
— Еще они успокаивают наболевшее истерзанное сердце, — негромко проговорил Лист, глядя в танцующее пламя. По крайней мере, так они утверждают. — Он резко поднялся: — Суп готов. Кто голодный?
Мы молча поели, затем подготовили себе места, где спать. Айрис сказала, что мы проведем в пути еще два дня.
Кейхил посчитал нужным поставить часовых и вызвался дежурить первым. Айрис лишь молча глянула, и он вскинулся, защищаясь:
— Это совершенно разумно!
— Кейхил, здесь нечего бояться. А если какая-нибудь неприятельская сила двинется в нашу сторону, я тебя разбужу задолго до того, как она объявится тут.
Кейхил обиженно надулся, а я прикусила губу, чтобы не обидеть его еще больше усмешкой. После чего я плотно завернулась в плащ и улеглась на мягкий песок. Проверила, как дела у Кики:
«Все хорошо?».
«Трава сладкая. Сочная».
«Скверные запахи есть?».
«Нет. Правильный воздух. Мой дом».
И правда — ведь Кики выросла здесь на равнине, у Песчаного Семени. «Хорошо вернуться домой?» Я вспомнила, что Валекс сейчас в Змеином лесу; хотелось надеяться, что он хотя бы отчасти восстановил отданные мне силы.
«Хорошо. С Лавандовой Дамой еще лучше. Мятные леденцы?» — спросила моя лошадка с надеждой.
«Утром», — пообещала я.
В раскинувшемся над нами ночном небе мерцали звезды. В сущности, Кики верно смотрела на жизнь. Все, что нужно, — это хорошая еда, свежая вода, порой вкусное угощение и вдобавок кто-нибудь, о ком надо заботиться. Короткий список того, что должен иметь каждый. Конечно, такой подход слишком прост и вряд ли применим, но я, поговорив с Кики, почувствовала себя успокоенной.
Потом я заснула, и пришли странные сны. Я бежала по равнине, разыскивая лошадку. Трава, сначала бывшая мне до колен, росла и росла, пока не стала выше моего роста. Я продиралась сквозь заросли, разводила порезанными руками жесткие стебли, тщетно пытаясь найти дорогу на волю. Зацепившись за что-то ногой, я упала. Перекатилась, хотела вскочить — но трава была уже не трава, а целое поле змей, и они принялись обвиваться вокруг рук и ног, шеи, бедер. Я боролась, пока они меня перепеленали так, что я уже не могла шевельнуться.
— Ты наша, ты — одна из нас-с-с, — прошипела на ухо самая большая змея.
Дернувшись всем телом, я проснулась. Занимался бледный рассвет, было холодно. В ухе звенело от шипения приснившейся змеи.
Айрис и Кейхил с Листом уже собрались вокруг маленького костерка. Мы позавтракали хлебом и сыром, затем оседлали лошадей и тронулись в путь. За ночь мышцы у меня застыли, каждое движение причиняло боль. Однако вскоре поднявшееся солнце нагрело землю, в плаще стало жарко, и я затолкала его в вещевой мешок.
Постепенно мягкая песчаная почва сменилась каменистой, трава поредела. То и дело попадались выходы песчаника. К тому времени, когда мы остановились перекусить, камни уже громоздились высоко над головой, словно мы были в ущелье.
Поев, я огляделась и заметила красные прожилки на двух торчащих, точно огромные пальцы, камнях вдалеке.
— У преступника была под ногтями какая-то красная грязь, — сказала я. — Не отсюда ли?
— Может быть, — согласилась Айрис.
— Надо бы взять образец. — Лист порылся в вещевом мешке, выудил стеклянный сосуд.
— Некогда: нужно ехать, — Айрис прищурилась, глядя на солнце. — Я хочу отыскать место для лагеря до темноты.
— Поезжайте. Я догоню.
— Элена, помоги ему: проверь, тот ли это цвет, который ты помнишь. — Айрис повернулась к нахмурившемуся Кейхилу, который явно готовился возразить: — А ты останешься со мной. Элена сумела нас отыскать спустя много часов после того, как мы выехали из Крепости; она и сегодня нас догонит.
Айрис и все еще хмурый Кейхил вскочили на коней и поскакали прямо на солнце, а мы с Листом двинулись к двум примеченным «пальцам». Они стояли дальше, чем я думала. Взять образец тоже было делом не быстрым: красные полосы оказались глиной, которая крепко схватилась от дождей и солнца. Сначала мы отковырнули верхний жесткий слой, добрались до слоя помягче, то и другое собрали в склянку.
Когда мы наконец вернулись туда, где расстались с Айрис и Кейхилом, солнце уже порядком спустилось к горизонту. Кики отыскала след Топаза, и мы послали своих скакунов рысью.
Я не встревожилась, когда небо начало темнеть. Острый запах Топаза наполнял чуткие ноздри Кики, а это значило, что мы уже совсем близко. Но когда на землю пала ночь, а костер все еще не завиднелся, я порядком обеспокоилась. Вскоре поднялась луна, и я остановила лошадь.
— Мы заблудились? — спросил Лист, придерживая Русалку. В лунном свете видно было, как он досадливо поморщился.
— Не заблудились. Кики говорит, что запах Топаза отчетлив и силен. Может, они решили не останавливаться пока, а ехать дальше?
— Попробуй-ка дозваться Айрис.
— Ох, ужаль змея! Я и забыла. — Глубоко вздохнув, я ухватила нитку магической энергии. Опять позабыла про магию! Спрашивается, когда я научусь пользоваться ею привычно и без напоминаний?
Хлынул неожиданно сильный, поток энергии — казалось, ее источник прямо здесь, неподалеку, и энергия его переполняет. Я мысленно ощупала пространство. Ничего.
Встревожившись еще сильней, я поискала дальше, еще дальше. Ничего и никого — я не чувствую
