огонь.
Мишкович побежал к железнодорожной станции, которую охраняли хортистские солдаты. Прячась за вагонами, он старался выйти к каналу, но неожиданно нарвался на гитлеровцев. Они включили прожекторы и открыли по беглецу стрельбу. К счастью, на другой стороне канала оказались партизаны из отряда имени Кирова. Решив, что немцы открыли огонь по ним, они в свою очередь тоже обстреляли противника. Переправившись через канал, Драгомир встретился с партизанами.
Все пережитое настолько подорвало силы Мишковича, что он продолжительное время не мог участвовать в боевых операциях. Его лечил врач из Антополя.
Радомир Маливук и Душан Йованович принимали активное участие в народно-освободительном движении в своем родном селе Ламке.
Маливук был членом комсомольской тройки, которая добывала оружие и другое военное снаряжение. Он вместе с товарищами уже готовился переправиться через Дунай, чтобы присоединиться к партизанам на Фрушка-Горе. Однако в начале 1943 года его призвали на принудительные работы, а затем мобилизовали в хортистскую армию и зимой 1943 года направили в Брестскую область.
Оказавшись на станции Иваново, Маливук познакомился с двумя железнодорожниками, поддерживавшими связь с партизанами. Одному из них Маливук передал связку гранат. Когда же его часть стали переводить в другое место, он и несколько его товарищей решили бежать. Проплутав трое суток по незнакомой местности, они наконец встретили партизан в деревне Турне, недалеко от Кобрина.
Душан Йованович, Димитрие Керавица и Иван из Междумурья попали в партизанский отряд со станции Городец.
Югославы очень быстро освоились в отряде. Партизаны полюбили их за дисциплинированность, храбрость в бою, за веселый нрав.
Командиру роты узбеку Лукашу Уракову югославы нравились находчивостью и умелыми действиями в бою. Так, однажды шесть грузовиков с гитлеровцами неожиданно ворвались в расположение лагеря. По приказу командира роты югославы открыли такой мощный и меткий огонь, что гитлеровцы пришли в полное замешательство. В бою было захвачено несколько станковых и ручных пулеметов и взято в плен несколько человек.
После боя Ураков построил роту и, объявив благодарность югославским бойцам за стойкость и мужество в бою, наградил их трофейным пулеметом.
Командир не ошибся: новые пулеметчики оправдали доверие.
— Когда гитлеровцы начали жечь шалаши в Новой Темре, — говорит политрук Вася Ломако, — пулеметчики показали, на что они способны. Помню, мы только что подъехали на подводах и не успели еще приготовиться к бою, как на нас напали гитлеровцы. Мы оказались в очень опасном положении. Выручили нас Лавро Гудлин, Младен Гайдобрански, Михайло Голеня, Винко Имбреуш и чех Андрей. Метким огнем из пулемета им удалось задержать врага. Это решило исход боя. Рота развернулась в цепь и перешла в наступление. Фашисты в панике бежали.
В марте 1944 года основные силы Брестского объединенного отряда были блокированы в Споровских лесах. Партизаны столкнулись с большими трудностями. Противник бросил против них значительные силы. Вражеские самолеты постоянно бомбили позиции партизан. Продовольствие кончилось. Партизаны теряли силы. Начались болезни. Тяжело заболел и умер чех Андрей.
А бои шли беспрерывно, нужно было постоянно минировать железную дорогу. На задания одна за другой уходили группы подрывников. Ими командовали Матвей Птухия, Алексей Антончик и другие.
— Это были трудные дни, — вспоминает Младен Гайдобрански. — Пробиться сквозь кольцо окружения врага и добраться до хорошо охранявшейся железной дороги было нелегко. Но все равно наши мины взрывались — вражеские эшелоны летели под откос.
Позже Лавро Гудлин и Михаил Голеня были приняты в комсомол.
В июне 1944 года отряд имени Кирова, уже в составе Красной Армии, провел последний бой против фашистских захватчиков. Затем отряд был расформирован. Из двенадцати югославских партизан отряда имени Кирова погиб всего один человек.
Радомир Маливук и Иван Междумурац попросили зачислить их в Красную Армию. В составе 28-й армии они дошли до самого Берлина. Остальных югославов в декабре 1944 года направили в Москву, а оттуда — в Югославию, в Воеводину и Хорватию.
НЕ БОЙСЯ! Я ТОЖЕ ПАРТИЗАН!
Судьба Негована Матича во многом напоминает судьбы других насильно мобилизованных в хортистскую армию югославов, которые оказались на оккупированной советской территории.
Прибыв в местечко Янов под Пинском, Матич сразу же сблизился с железнодорожным рабочим Иваном. Через несколько дней тот познакомил его со своим другом Васей. Со временем рабочие стали настолько доверять Матичу, что просили у него гранаты и мины для партизан. Через этих рабочих Матич и его товарищ Радомир Маливук передали партизанам 150 гранат.
Югославы договорились о побеге к партизанам, но неожиданно их часть перебросили в другое место, и связь прервалась.
Матич и Маливук попали в город Антополь. Через несколько дней унтер-офицер Ласло Терек вызвал Матича в канцелярию и сказал, что для него есть письмо из Янова от какого-то русского Ивана. Матич обомлел и сразу же решил, что это провокация. А может, узнали о его связях с партизанами? Матич быстро протянул руку к штыку, лежавшему на столе, но венгр оказался проворнее. Унтер-офицер выхватил пистолет и наставил его на Матича. «Конец!» — подумал Матич, однако его ожидал сюрприз.
— Не бойся! Я тоже партизан, — сказал вдруг унтер-офицер и протянул ему письмо. И тут же неожиданно крикнул: — Вон!
Это было своего рода предупреждением, так как в комнату вошел поручик. Матич пулей вылетел из канцелярии.
Он разыскал Радомира Маливука. Они распечатали письмо и прочитали. Его нужно было отнести по указанному адресу, куда друзья и отправились на следующее утро. Однако по дороге они заметили, что за ними следят двое, и потому прошли мимо нужного дома. Слежка помешала им восстановить связь с партизанами.
8 декабря 1943 года стало известно, что в ближайшее время их отправят на фронт. Через два дня Матич и Маливук решили попытаться самостоятельно разыскать партизан. В случае неудачи договорились бежать куда глаза глядят, лишь бы не попасть на фронт. Ночью они бежали, прихватив с собой две винтовки со 120 патронами и 10 гранат. На окраине города нарвались на хортистскую охрану.
— Кто идет?! — раздался окрик.
— Свои! — ответили югославы.
Один из охранников приказал им подойти ближе. Нужно было срочно решать, что делать. Ведь если их схватят, им грозит верная смерть.
И тогда они почти в упор выстрелили из винтовок и бросили гранату. Послышались крики и стоны. Солдаты замешкались, а беглецы, воспользовавшись этим, помчались во весь дух. Они находились уже на порядочном расстоянии от города, когда в небе вспыхнула красная ракета — сигнал тревоги. Со всех сторон началась стрельба.
На рассвете беглецов заметил усиленный гитлеровский патруль из двенадцати солдат и открыл по ним огонь из автоматов. Пришлось принять бой. К счастью, от немцев их отделял широкий канал, и это спасло наших товарищей.
Матич и Маливук забирались все глубже в лес по болоту. Шли по колено в холодной воде. Однако партизан нигде не было.
Наконец на опушке леса они увидели мирных жителей.
— Есть здесь партизаны? — спросили они одного из них.
— Нет, — ответил тот. — Здесь только немцы и венгры.
Они провели в лесу еще одну тяжелую бессонную ночь. Со всех сторон местность освещали ракеты,
