— Отец! Немцы! — крикнула она.
Доктор быстро спрятал листовки, надел белый халат и вышел из комнаты в прихожую.
— Здравствуйте, — поздоровался он.
— Добрый день! — по-немецки сказал один из двоих вошедших солдат в хортистской форме.
— Пожалуйста, входите, — проговорил доктор и пригласил их пройти в приемную: — Что с вами?
Вошедшие остановились посреди комнаты, нервно комкая в руках головные уборы.
— Что у нас болит? — сказал наконец один из них по-русски. — Нет, доктор. Мы не больные. С улицы мы увидели, что у вас много книг, и хотели бы попросить... Вы дадите нам что-нибудь почитать? У вас есть Горький, Толстой, Шолохов?
— У меня есть разные книги, — ответил доктор и, взяв с полки книгу, дал им,
— Спасибо.
Солдаты повернулись, чтобы уйти, но возле самой двери остановились. Тот солдат, который говорил по-русски, теперь обратился к доктору по-словацки:
— Мы не немцы. Мы из Югославии. Вы понимаете нас?
— Понимаю, понимаю,. — ответил доктор, хотя, по правде говоря, пока ничего не понял.
«Ну и что же, если из Югославии? — подумал он. — Кого сейчас нет на украинской земле?»
С этого дня Павел Коруняк и Карло Ботка зачастили к доктору. Они брали книги и все чаще подолгу беседовали. Они рассказывали о своих родных местах, о терроре хортистов, о насильной мобилизации в хортистскую армию.
— Зачем ты их принимаешь? — нервничала Анна Тимофеевна, жена врача. — Пусть просят книги в другом месте.
Доктор прекрасно понимал ее опасения. Солдаты в форме врага были нежелательными гостями в его доме, который служил местом явок для связных действовавшего поблизости партизанского отряда. Сюда приходили подпольщики, сюда приносили оружие, отсюда в лес переправлялись лекарства. Здесь же, в селе, действовала подпольная организация, называвшаяся «Смерть немецким оккупантам».
И все же Иван Васильевич решил не закрывать двери своего дома перед этими солдатами в хортистской форме. Если этих солдат подослал их начальник для наблюдения за его квартирой, то с ними необходимо вести себя осторожнее и быть терпеливее.
Павел и Карло приходили к нему почти каждый вечер. Однажды Павел неожиданно сказал доктору:
— Меня назначили переводчиком к начальнику станции, немцу. Сегодня вечером он звонил в Ровно и сказал, что участок дороги Бобровица — Бровары в течение последних шести месяцев партизаны минировали десятки раз. В связи с этим он просил направить в Круты карательную экспедицию. Об этом следовало бы поставить в известность партизан.
Иван Васильевич вздрогнул, но умело скрыл свои чувства и равнодушно ответил:
— Откуда мне знать, где партизаны?
А сам подумал: «Не устроило ли гестапо ловушку?..» Однако не успели солдаты отойти от дома, как доктор схватил свой саквояж и куда-то заторопился.
Павел сказал правду: в селе вскоре появился отряд эсэсовцев...
Однажды поздно вечером кто-то постучал в дверь дома доктора.
— Откройте! Откройте!. Скорее! — услышал доктор взволнованный голос Павла.
Доктор открыл ему.
— Иван Васильевич! Очень важная новость. Может произойти большое несчастье. Сегодня рано утром в Черняховку прибыл карательный отряд. Ему приказано схватить комсомольца Нещерета и его боевых товарищей. Их должны арестовать на рассвете.
Доктор онемел, но, собравшись с силами, тихо проговорил:
— А зачем вы мне это говорите? Я ведь не партизанский вожак.
Коруняк взволнованно мял в руках шапку. Ошибиться он не мог. Доктор наверняка поддерживал связь с партизанами. Кто, кроме него, мог известить партизан о прибытии карательной экспедиции? Павел повернулся и вышел. Время покажет, был ли он прав. Во всяком случае, он сделал свое дело.
Как только Павел вышел из дома, доктор быстро снял белый халат, схватил саквояж и выскочил из дома. Промедление было смерти подобно...
Все, что делали Павел и Карло, свидетельствовало о том, что они серьезно хотели помочь партизанам в борьбе против оккупантов. Вскоре в Киев был послан подпольщик Анатолий Бендесик, чтобы информировать об этом руководителя подпольной организации «Смерть немецким оккупантам». Подпольщики из Крут получили согласие принять в свои ряды двух югославов.
В то время Красная Армия уже приближалась к Киеву. Необходимо было внимательно следить за всем, что предпринимал противник, и не давать ему ни минуты покоя.
ВЗРЫВ, ПОДОБНЫЙ ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЮ
Иван Васильевич подошел к широко открытому окну, жадно вдыхая предрассветный свежий воздух.
Почему нет взрыва? Неужели что-нибудь случилось?
В кустах заливался соловей.
Доктор стоял у окна и вспоминал ту ночь, когда он открыто разговаривал с Павлом и Карло. Прошло всего лишь три месяца, а сколько сделано! С той ночи Павел Коруняк и Карло Ботка стали ему родными, как сыновья.
Доктор хорошо помнил, как Павел и Карло вошли в комнату и как Павел без всяких предисловий сказал:
— Убежден, что мы пришли к друзьям. Карло и я — югославские коммунисты. Наша жизнь принадлежит теперь вам.
Павел и Карло рассказали, что в подразделении, в котором они служат, под их влиянием находится двадцать человек.
Собравшиеся подпольщики слушали их с большим интересом. Затем слово взял Василий Филоненко:
— Мы живем в такое время, когда людям нельзя на слово верить. Хотите, чтобы мы вам поверили? Идемте с нами в лес, к партизанам!
— Хоть сейчас! — согласился Карло.
Павел же отрицательно покачал головой и сказал:
— Погоди, Карло! Я знаю, да мне об этом уже говорили, что мы вам здесь будем полезнее, чем в лесу. Я в курсе всей работы железнодорожной станции и могу сообщать много важного. Я всегда знаю, когда должны пройти составы, чем нагружены. Мне часто удается узнать, что фашисты собираются предпринять против партизан. Если мы уйдем к партизанам, наше подразделение сменят. Кто тогда будет оказывать влияние на людей? Впрочем, решайте сами. Мы готовы выполнить любое ваше задание.
Всем было ясно, какое решение нужно принять. Павел и Карло остались в подразделении и продолжили прежнюю работу.
Однажды Павел сообщил:
— Передайте партизанам, что в склады для зерна на станции Плиски гитлеровцы завезли большое количество оружия, боеприпасов и военной техники. Достаточно бросить несколько гранат, чтобы все взлетело на воздух.
Павел и Карло стали активными участниками подпольной группы. С их помощью партизаны восемь раз взрывали железнодорожное полотно на участке Круты — Плиски и уничтожили несколько мостов.
Начальник железнодорожной станции и шеф гестапо решили, что информацию для партизан передает кто-то из солдат гарнизона. Был допрошен командир охраны. По иронии судьбы во время этого допроса Павел был переводчиком.
— Среди вас, венгров, есть шпион! — бесновался шеф гестапо.
