понятен…
— Ну, гипотеза… По вопросу о времени тоже выдвинуто сколько угодно гипотез. Например, существует теория, утверждающая, что время имеет форму спиралеобразной катушки. Если идти по воображаемой проволоке катушки, то за десятки лет лишь немного продвинешься вперед. Но если сжать спираль так, чтобы витки касались друг друга, то можно за секунду перенестись на сотню лет назад или вперед. Сотня лет — это лишь один из примеров. Скачок можно сделать и на тысячу лет, и на десятки тысяч…
Я оставил в покое проблему времени и спросил его о принципах устройства машины. Он сказал, что никаких принципов он не знает, просто однажды ночью на него снизошло удивительное вдохновение и он увидел во сне точную схему машины… Я был разочарован. Однако, чем больше мы разговаривали, тем больше я убеждался, что психически он совершенно здоров. Скорее всего, Микита был невинным фантазером и мечтателем, увлекающимся изобретательством. А если это так, нет необходимости держать его в сумасшедшем доме.
— Послушайте, — сказал я, — мне кажется, что вы совершенно здоровый человек. Очевидно, ваша ошибка была в том, что вы без разрешения использовали материалы физической лаборатории.
— Что верно, то верно, — кивнул Микита, — нехорошо это получилось. Дело в том, что я тогда страшно спешил. Ведь по какому принципу должна работать машина, я не знал! И доказать возможность ее построения мог, лишь воплотив ее, так сказать, в реальность. Я был весь поглощен этим…
— Ладно, что теперь говорить — сделанного не исправишь. Но, если вы дадите слово, что подобная оплошность не повторится, я научу вас, как выписаться из больницы.
Микита был не мой больной, и я дал ему подробную инструкцию, как себя вести. Уж больно мне хотелось утереть нос главврачу. Я посоветовал ему, во-первых, признать, что он был болен. Во-вторых, выразить искреннее удивление, что ему в голову пришла такая дурацкая идея. И при этом говорить очень спокойно, вежливо, благодарить врачей за своевременную помощь.
Микита сказал:
— Знаете, я и сам додумался до этого…
— Так чего же вы медлили?
— Сам не пойму… Неудобно как-то дурачить врачей.
Я засмеялся.
— А-а, бросьте эти сантименты! Возвращайтесь скорее на волю. И начинайте строить вашу машину, только не в своей лаборатории, а где-нибудь в укромном месте. Да, вот еще что. Если дело пойдет на лад и вам удастся сконструировать хотя бы портативную машину, очень прошу вас, разрешите мне присутствовать на ее первом испытании.
— С удовольствием приглашу вас, сенсей!
После этого разговора прошло около месяца. Я был очень занят. Однажды я зашел в палату, где лежал Микита, но оказалось, что он уже выписался. Интересно, как у него все получилось? В картотеке я отыскал его карточку. Там почерком главврача было написано: «Полное выздоровление. Навязчивая идея исчезла в результате эффективного действия хлорбромазина. Пример, достойный публикации».
Я не мог сдержать улыбки.
Прошло еще несколько дней. Как-то вечером я возвращался домой. Уже стемнело. Когда я повернул ключ в замке, кто-то осторожно тронул меня за плечо. Это был Микита.
— Что случилось?
— Я очень благодарен вам, сенсей, вот сумел выписаться. Он немного помедлил. — А теперь я решил следовать вашему совету…
— Какому совету?
Микита застенчиво улыбнулся.
— Ну, помните, вы сказали, что машину надо строить в укромном месте. И вы были совершенно правы. Не то снова угожу в сумасшедший дом… Уж я искал-искал… И наконец нашел.
— Безопасное место?
— Ну да! — Он придвинулся ко мне и горячо зашептал в самое ухо: — Я буду жить с вами, сенсей, и в вашей комнате построю машину времени. Ведь здесь вполне безопасно, правда? А вы… вы же заинтересовались… Вот я и подумал, что мы вместе, на паях, так сказать… Один-то я не наберу столько денег…
Я опешил, но все же пригласил его к себе. Наверно, любой другой человек на моем месте постарался бы от него отделаться. Но такой уж у меня характер: люблю всякие неожиданности.
— Во сколько же обойдется ваша машина времени? — спросил я, когда мы сели.
— Смотря как ее делать. Если по первоначальной схеме, то в несколько сот миллионов иен, а может быть, и весь миллиард…
— Ну и ну! — я замахал руками, словно отгоняя от себя эту баснословную сумму. Мне действительно стало не по себе. Пожалуй, ему надо было оставаться в сумасшедшем доме.
Но Микита нимало не смутился.
— Знаете, — продолжал он, — это ведь только первый вариант. Та схема была удивительно сложной и тонкой. Потом в больнице, когда меня заставляли пить лекарства, я увидел во сне другую схему, совсем простую. Как бы вам объяснить… Ну, к примеру, если первый вариант был на уровне реактивного самолета, то нынешний — на уровне планера или модели аэроплана.
— Да? А сколько будет стоить эта модель?
— О, совсем немного — всего двадцать—тридцать тысяч иен.
Я снова замахал руками.
— Тридцать тысяч?! Но это же другая крайность! Больно уж дешево для машины времени…
— Конечно, дешево. Но ведь я и не говорю, что она будет совершенной. Придется примириться с ее низкими эксплуатационными качествами. Разумеется, на ней не отправишься в любую точку будущего или прошлого. Но уж куда-нибудь, пусть совсем близко, мы перенесемся. Разве это не здорово?
Его глаза блестели.
Не стану углубляться в подробности нашей беседы. Важно одно: Микита остался у меня.
Плохо жить без мечты. Мне просто жаль тех, кто считает себя трезвыми реалистами. Впрочем, они просто прикидываются из-за ложного стыда — боятся прослыть фантазерами и мечтателями. А тут — такая великолепная мечта! И так дешево! Подумаешь — тридцать тысяч иен! Если вспомнить, сколько денег просаживаешь в ресторане, то это сущие пустяки.
Честно говоря, мне бы хватило самой мечты, мечты в чистом виде. Но, к моему удивлению, Микита действительно начал что-то мастерить в моей комнате. Он накупил кучу всякого хлама — больше сотни алюминиевых тазиков (как он сказал для внешней облицовки), радиолампы, батареи, медную проволоку…
Меня это забавляло. Я спросил, внутренне посмеиваясь:
— А откуда будет поступать энергия? Ведь источник должен быть солидным. Не потребуется ли мощное магнитное поле?
Микита ответил очень серьезно, что в какой-то мере он думает использовать сухие батареи, но основным источником будет резина.
— Что?! Резина?..
— Ну да! Как ты не понимаешь? — Микита уже перешел со мной на «ты». — Я же говорил, что машина строится по сверхупрощенной схеме. Вспомни-ка принцип движения игрушечных самолетов. Надо как следует закрутить резинку, и они прекрасно летят. Понимаешь? Резинка раскручивается, и самолет летит…
— Вот оно что! Здорово! Просто гениально!
Я восхищался, как последний идиот. Что ни говори, а машина времени за двадцать или тридцать тысяч иен — это вещь.
А пока что жизнь шла, как обычно. Я ходил в больницу. Микита с утра до вечера колдовал над резиновыми колечками и алюминиевыми тазами.
И через месяц машина была готова.
— Так себе получилась машина, — сказал он, — самая примитивная, какая только может быть. Но
