– Мы порвали…
Не на шутку рассердилась звеньевая, даже пыталась вырвать из рук Бабкина израненный мяч. Иван уже зашивал его.
Осенним весёлым деньком шли через знакомый двор. Нина, Маша и она с сестрой играли на площадке. Маша пригласила Сергея и Бабкина. Мяч получил ранение, наколовшись на торчавший кусок огораживающей сетки. Сергей пообещал заклеить камеру. Клей Спаянные не нашли и купили новую камеру. Лопнувшие нитки Иван удалил и прошил несколько швов.
Сунув нос в конец классного журнала, Иван узнал её день рождения, адрес и даже имена и отчества родителей. Получилось так, что 22 октября Бабкин уехал с мамой в гости, вручать подарок – новый волейбольный мяч – отправился Сергей. Суровая девочка скривила губы, словно знала, что Иван не придёт, а пошлёт друга. «От нас, от звена… С днем рождения». «Он меня боится? Не нужен его подарок».
Сергей не выполнил возложенную миссию. Суровая девочка отказалась и от этого подарка. Иван предполагал, что Нелли не примет подарка, но надеялся на чудо. Его не произошло. На восьмое марта попытался вручить ей книгу. На большой перемене, подошёл к ней. Она вынимала из папки тетрадь. В ответ на поздравление сказала спасибо, но книгу попыталась возвратить. Сначала Иван растерялся. Подарок взял. Тотчас положил на парту. Быстро ушёл. Через минуту она оказалась у его парты и, положив книгу, возвратилась на место. Недоумевая, с обидой Бабкин кинул в парту подарок.
Другие девушки не возвращали в тот день скромные подарки. На него смотрели сочувственно, с пониманием. Стасик на следующей перемене предложил отметить праздник у Копчёного. Иван не отказался.
…Весь вечер повторял домашние задания. Сложив в мешки книги, занялся волейболом. Шило сделал из велосипедной спицы. Дратву скрутил из капроновых ниток. Завтра вечером приедет дядя Вася. Они вновь будут жить в его времянке. Дом свой довёл до кондиции, в нём можно жить, хотя недоделок много. Маме не добавили зарплату, не дали и сменщика. Она крепко поговорила с начальством. Сказала, что освобождает раздевалку. Её не уволили, но перевели охранять строящийся магазин. Дежурства через два дня на третий, платить станут только шестьдесят рублей. Ему придётся ездить в школу, а маме – на двух автобусах добираться до магазина в посёлке Дружный.
Иван подсчитал; получалось, что половину заработка придётся тратить на дорогу. Не всегда удаётся проехать без билета. Утром он снова будет спешить к первому автобусу в город.
Глава пятая.
Сегодня у мамы Ивана последняя смена. Она рассказала сменщице – пожилой тихой женщине – как и когда обходить объект, как просить мастера собрать в кучу разбросанные пиломатериалы. Где покупать порох и патроны. Женщина со страхом смотрела на ружьё, на избушку-конторку. Иван понял, что она будет сидеть у телефона, закрыв дверь на крюк. Он был рад тому, что окончилась у них жизнь на пороховой бочке. Жизнь в осаде. Иногда казалось, что он и мама обороняются, находясь в ветхой крепости.
Случалось, Анна Петровна вызывала наряд милиции, так как за стройкой, на пустыре среди куч мусора и зарослей ивняка доносились из ночи сквозь нестройное пение крики о помощи. Несколько раз Иван стрелял из форточки по фигурам, которые несли палки и канистру. Возможно хотели поджечь раздевалку. После трёх выстрелов группа разбежалась, а утром Анна Петровна нашла у окон факела.
Пистолет однозарядный в основном делал Крохин. Подогнали сначала трубку под охотничий патрон. Сергей из кусков металла пропилил и просверлил отверстие для оси. Сварщик на стройке понял, что будет оружие, но всё же согласился приварить шарнир к трубке. Потом Сергей сконструировал ударник, используя пружину от прищепки. Сначала ствол удерживался с помощью резинки, но после испытаний Крохин придумал запорный механизм. Детали к нему вытачивали в школьной мастерской на уроках труда.
Иван выпиливал буквы из пенопласта электролобзиком, чтобы к ноябрьской демонстрации снабдить колонну школы нарядным оформлением. Преподаватель рисования и черчения сделала эскизы. Но кто будет изготавливать герб школы, надпись, подставку, которая крепится к бамперу автомобиля? Два претендента испортили пенопласт. Сломали дефицитные пилки, вывели из строя лобзик. Выбор пал на Спаяных.
Пока один занимался оформлением, так называемого школьного «паспорта», другой самостоятельно осваивал метод ручного фрезерования на токарно-винторезном станке. Этому друзей не учил преподаватель труда. Владимир Эрнстович Миллер. Он не догадывался, как обыкновенным резцом можно проделать канавки для механизма запора ствола пистолета. Друзья знали, что за изготовление оружия может «светить» срок, но надеялись на вечный «авось», ведь они несовершеннолетними, а значит, легко отделаются. Не собирались никого грабить, а тем более, убивать. С оружием спокойней.
Иван и Сергей привязали свой «дробемёт» к чурке, а к курку приладили бельевой шнур. После пяти выстрелов пистолет не разорвало. На расстоянии сорока шагов пуля пробивала половую рейку. Потом стреляли с рук. Анна Петровна не знала о конструкции юных оружейниках ничего. Но однажды Иван увидел у лужи перед сторожкой большую крысу, вытащил из кобуры своё оружие и тремя картечинами (в узкий патрон больше не входило) сразил бедное животное. Бабкина неодобрительно покачала головой, но выстрелила в поставленные пустые банки из-под карбида. Увидев отверстия, сказала, что и это оружие незаконно.
Глава шестая.
Это хорошо, что не попадал Иван в тех, кто намеревался разжиться пиломатериалами. Стрелял перед собой или вверх. А ведь мог ранить какого-нибудь столяра, которому понадобились доски для изготовления серванта. Тогда – суд, или самосуд. В школу Иван пистолет не брал. Расстояние до высокого забора коробки от школьного крыльца не велико. В сумерках иногда к нему подходили незнакомые парни, просили закурить. Иван спокойно отвечал, что не курит. «Бикфордов шнур купил бы; сантиметров десять. Есть аммонал, а вот шнура нет, – разводил руками Иван. – Как зачем? Для друзей, рыбу глушить, гранаты делать». Шнур они с Сергеем изобрели, когда делали первые опыты с дымным порохом. Ночью Бабкин ходил домой через пустырь, если видел какое-то движение людей у крайних домов. Он сначала шёл мимо коробки, потом сворачивал налево к каналу. Зажигал шнур гранаты и бросал высоко вверх. Падая, граната из папкового патрона громко разрывалась. Иван мчался со всех имеющихся ног под свет прожекторов. Где его встречала мама с ружьём.
Знакомые мальчишки, приходящие расчищать лёд, рассказывали, что нашли труп в канале, что не так давно кого-то раздели и ранили ножами на пустыре. Поведали о том, что у них постоянная вражда с поселковыми. Они подкарауливают друг друга и бьют свинчатками, велосипедными цепями и кастетами. Парней теперь у них становится всё меньше и меньше, так как дома сносят, на их месте строят панельные и кирпичные коробки в пять этажей. Владельцев домиков и землянок расселяют. Мальчишки просили хоккейные коньки покататься, предлагали Ивану влиться в ихнюю группу, так как он хоть и живёт на пустыре, – между Нахаловкой и посёлком, – но всё-таки ближе к ним, к нахаловским. Бабкин предложения не принимал, обещал подумать, но соглашался постоять на воротах, надев настоящую вратарскую амуницию.
Враждующие стороны приходили на матчи, но всегда стояли на разных трибунах. Потасовок зимой почти не было, так как все болели за команду «Металлист». К Ивану относились одинаково приятельски, но это только днём, и когда им что-то нужно. Обычно просят включить свет надо льдом, поставить на проигрыватель принесённую грампластинку. После бурана мальчишки стучат в дверь, умоляют дать им пару металлических скребков, чтобы удалить снег. Обещают принести. Но не всегда у них это получается. Забывают, заигравшись, очистив от снега часть ледового поля.
– Скребки, Семён, тащи на место, – говорит Бабкин, выходя на лёд. Он помогает им выбрасывать снег за бортики, затаскивает тяжёлые скребки в раздевалку. Ивана они считают своим, оказывают знаки внимания, предлагая орехи, семечки, а парни постарше просят стакан, предлагают выпить вина или
