стежками края и стала зашивать заново.
Все это время мы молчали.
Возвращая Артуру рубашку, я все же спросила:
– Подрались с братом? – и ткнула пальцем в сторону его ссадины.
– О березу на к-кладбище поцарапался.
– Поцарапался, упал, все понятно. Скажи, как Витя? Сильно переживает?
– Надо уметь правде в глаза смотреть! Проиграл, уступи б-бабу. А он, размазня, п-просит меня уехать.
– Баба – это я? Не слишком-то ты уважительно отзываешься о женщине да еще говоришь так ей в глаза.
– Ну, знаешь, Долли, не придирайся к словам. Лучше скажи, надумала ко мне перебираться? А то не дело это, Витьку в коридоре обитать.
– Мне казалось, что у нас с тобой все произошло случайно. Ведь ты не любишь меня, Артур... У меня тоже голова кругом, сама не знаю...
– Тебе доказательства любви нужны? Тогда раздевайся и марш к-ко мне в п-постель! – Артур растянул рот до ушей.
Я быстро ретировалась и закрылась в своей комнате на защелку. Ужасное положение! Я так виновата перед Витюшей! Я вспоминала его нежные руки, ласковые слова, наши бесконечные разговоры. Казалось, нет для меня человека ближе. Но меня тянуло к грубияну Артуру, хоть ныне он и отдаленно не напоминал благородного, чистого парня, жившего в моих полудетских грезах. Он не выдержал испытаний войны: герой превратился в циничного варвара! И я не хочу быть игрушкой в его руках, мне ведь не шестнадцать лет.
На другой день ко мне в комнату осторожно постучался Витя. Я разрешила ему войти. Он робко напомнил о том, что близится день нашей свадьбы. Я вытаращила глаза.
– Какая свадьба, Витя?! – Я немного помолчала и тихо добавила: – Во всяком случае, не сейчас.
– А может, сыграем, как намечали? А все эти передряги забудем, как дурной сон! Я знаю, что ты любишь меня. Артур на спор убеждал меня, что ты к нему в комнату переберешься. Но ты ведь не стала этого делать!
– Витя, пожалуйста, сходи и забери наше заявление.
– А если передвинуть срок регистрации на осень? Прошу, Долечка, не будем рубить концы. Отгуляем отпуск, хоть вместе, хоть порознь. Отдохнем, осмыслим.
Я малодушно, не желая убивать Витю отказом, согласилась на перенос срока.
Свою лепту в мирное урегулирование вопроса внес и Артур.
– А не съездить ли нам на рыбалку к-как-нибудь? Что-то вы закисли, ребята, з-здесь в четырех стенах. А я, хоть и п-провожу целые дни на свежем воздухе, т-тоже устал: покойники уже сниться начали. Тянет на живую п-природу, к речке, к озеру. Вода здорово умиротворяет. Кстати! Я т-тачку купил, обновим.
– Так быстро? – удивился Витя. – Ты ведь и месяца еще не проработал, что, у вас такие высокие гонорары?
– Был тут один заказец. Хорошо наварили! А тачку, п-подержанную, мне один к-кореш продал, в кредит. И пробег – всего ничего, – обращаясь ко мне, добавил он. – Только п-просьба к тебе, Долли, будет: пригласи в нашу к-компанию еще девочку, чтобы б-братан не нервничал и ты не д-дергалась. М-может, Люсьену? Что-то ты о ней ничего не рассказываешь. Она з-замужем, естественно?
Меня царапнуло, что Артур готов утешиться с другой женщиной, хотя еще накануне звал в свою постель.
– Люсьена разведена! У нее есть сын, семнадцатый год пошел.
– Ого! Ну, сынка мы з-звать не будем, а с подружкой юности с удовольствием п-по-видаюсь. Повезет, так и п-перепихнемся разок.
– Не стоит ее звать, – хмуро сказал Витя, но говорить о болезни Люсьены не стал. – У нее теперь своя жизнь.
– А с-сказал – разведена. Ну да ладно, меня и другая к-красотка устроит. Слушай, Долли, а та д- девчонка, которая в этой к-квартире шарилась в мой первый п-приезд, забыл, как ее...
– Галя ее зовут.
– Она сейчас в г-городе? Позови ее. Очень занятная п-пташка.
– Я позову кого-нибудь, – нехотя пообещала я.
Заканчивался июль, и лето раскочегарилось вовсю. В помещении приемной комиссии было душно от палящего за окном солнца, и я завидовала тем коллегам, кто нежился сейчас где-нибудь на морских пляжах. Я отдувалась в приемной комиссии за всех. Сделав сводную справку о прошедших по результатам ЕГЭ абитуриентах, я выключила компьютер и встала. Еще один рабочий день закончился. Я – свободна!
Не успела я выйти из комнаты, как нос к носу столкнулась с Люсьеной. Она была принаряжена, но, как всегда, с оттенком вульгарности. Леопардовые вставки вокруг декольте ее блузки совсем не сочетались со стеклярусом, поблескивающим среди черных пятен. Впрочем, лицо ее было бледным.
– Долли, хорошо, что я тебя отыскала! Домой к тебе не дозвониться, мобильник тоже не отвечает...
Я пожала плечами.
– Хоть здесь тебя поймала! Скоро ведь в отпуск уйдешь?
– Что случилось, Люсьена?
– Хочу напроситься в гости, Долли. Посмотреть на настоящего Артура хоть одним глазком. Ведь в Новый год я, дура дурой, поверила вашему розыгрышу. Приняла за Артура Витю.
– Не знаю, как это устроить. Он так редко бывает дома. На кладбище летом много работы. Днюет и ночует там.
– А сегодня? Позвонить ему можешь?
– Могу номер телефона дать, сама и назначь ему свидание.
– Неловко как-то! Посмотри, на кого я похожа – кожа сухая, как у воблы, волосы паклей. Я бы хотела так, невзначай, на людях...
– Не преувеличивай, Люсь! – внутренне соглашаясь с ее самокритикой, возразила я. – Ладно, я уже домой собралась, поехали вместе.
Мы сели в мой «лимончик» и покатили по раскаленному солнцем асфальту. Вскоре влились в тесные ряды уличных автомобилистов.
– Спечемся, окошко можно открыть? – спросила Люсьена, нажимая кнопочки на дверце.
Я покачала головой и включила вентиляцию, прохладный воздух с легким жужжанием наполнял салон.
Люсьена жаловалась:
– Знаешь, Долли, я от духоты постоянно мучаюсь и укачивает быстро, потому что лекарства горстями ем. Полной развалиной стала. Но держусь пока, еще и подрабатываю. Наши-то дачники, как на грядках спину потянут, так ко мне за массажем бегут. Надеюсь, что, когда в Питер вернутся, станут постоянными клиентами. Надо же мне как-то выживать.
Я восхищалась мужеством подруги и, искренне сочувствуя ей, решила почаще приглашать домой.
Машина остановилась у светофора, застряв в растянувшейся на квартал пробке. Я потянулась рукой к приемнику, отыскала станцию «Эрмитаж», передающую классику.
– Позвони Артуру, скажи, что я с тобой еду. Вдруг он тоже захочет меня увидеть и постарается пораньше вернуться с работы, – напомнила о своей цели Люсьена.
– Да что звонить! Мы почти приехали, давай лучше ему сюрприз устроим, если он дома окажется. А нет, так все равно заглянешь к нам. Надо только в магазинчик заскочить, наверняка холодильник дома пуст. У нас сейчас всяк сам по себе живет и питается отдельно.
– Что значит «всяк сам по себе»? Ты поссорилась с Витей?
Я сделала вид, что не расслышала вопроса. Светофор как раз переключился на зеленый, и, коснувшись рычага передачи, я нажала на газ. Машина устремилась вперед.
Когда мы с Люсьеной вошли в квартиру, то обнаружилось, что мои мужчины
