Кровать Елены была пуста. «Вот здорово, – подумал Игорь, – моя пташка уже куда-то упорхнула!»
Он положил фрукты на тумбочку и пошел разыскивать медсестру.
– Где разгуливает моя жена? – весело спросил Игорь, когда наконец нашел молоденькую сестричку.
Она курила на площадке, смеясь и болтая с выздоравливающим парнем. Лицо сестрички тотчас стало серьезным.
– Вы только не волнуйтесь! Елена Павловна в реанимации. У нее рецидив. Высокая температура.
Новый приступ. Врачи опасаются комы.
Игорь обхватил голову руками и так стоял несколько секунд.
Пребывание Елены в больнице затянулось. Она лежала здесь уже почти два месяца. Игорь, в первые недели неотлучно дежуривший при ней, понял: это надолго. Надо передавать Елену в руки профессионалов.
Он должен работать и зарабатывать деньги. Бизнес предъявляет свои требования. Теперь в палате Елены поочередно дежурили две сестры: ночью и днем.
Игорь проводил с Еленой все меньше времени. И не только работа явилась тому причиной. Ему невыносимо трудно было, находясь с ней рядом, чувствовать себя бессильным помочь ей. Он, такой уверенный в себе, порой сглатывал слезы, глядя на дорогую, родную, горячо любимую женщину.
После рецидива состояние Елены резко ухудшилось. Хотя врачи отбили новую атаку энцефалита, она не прошла для больной бесследно. Страшный вирус проник в жизненно важные центры, заполонив каждую клеточку. Плененные вирусом нервные сплетения омертвели. Теперь, когда сестра сажала Елену в подушки, голова ее безвольно свисала, как у общипанного цыпленка. Так же безжизненно свисали ее бледные руки. Отказала одна нога, так что Елена не могла ходить. И все же врачи не теряли надежду на улучшение. Елена удерживала равновесие на одной ноге, когда сестра пересаживала ее с кровати в кресло-каталку, чтобы везти на процедуры. В порядке были речь и мышление.
Игорь теперь знал об энцефалите, кажется, все. Он с тревогой наблюдал, как пальцы Елены сводила судорога. Иди она начинала трястись, будто отбивала такт невидимому оркестру. Он с ужасом ожидал худшего – наступления эпилептических припадков. Но тряска внезапно прекращалась, постепенно переходя в слабое, неуверенное дрожание.
Лето отгорало. Дни становились прохладнее, и окно в палате Елены открывалось все реже. Мало- помалу к ней возвращалась способность двигаться.
Теперь она почти самостоятельно могла пройти по коридору в процедурный кабинет. Сестра лишь слегка поддерживала ее за талию. При каждом шаге Елена описывала левой ногой маленькую запятую на коричневом линолеуме больничного коридора.
Иногда ее поддерживал Игорь. В последнее время он бывал в больнице нечасто. Надо было завершить неотложные дела перед новым отпуском. Скоро им с Еленой предстояло ехать на южный курорт для продолжения лечения.
– Понимаешь, Игореша, мне вчера было странное видение.
– Какое еще видение? – Игорь обеспокоенно посмотрел в глаза Елены, приподняв за подбородок ее голову. Он вспомнил галлюцинации ее матери, связанные с Чеховым. Не наследственность ли это?
Елена сидела в подушках, натянув на грудь одеяло. Глаза ее сияли какой-то особенной прозрачной голубизной. «А ведь прежде у Елки были серые глаза», – подумал Игорь.
– Я прилегла после обеда, – продолжала Елена, – и можно было подумать, что это сон. Но это был не просто сон. Я лежала закрыв глаза. Слышала разговоры сестер в коридоре. Сейчас у девчонок совсем другая жизнь. Одна рассказывала, как парень водил ее в ночной клуб. Да ладно. Это не важно, – перебила себя Елена. – Вдруг вижу: мы с тобой стоим у какого-то высокого прекрасного фонтана. Вода выплескивается прямо из моря. И в струях фонтана, в его искрящихся брызгах покачивается обнаженная женщина. Такая красивая! Формы совершенные, как у Афродиты. Я то на нее смотрю, то на тебя перевожу взгляд. А у тебя такое счастливое лицо, ты прямо впился глазами в эту Афродиту.
Елена внезапно замолчала. Потом добавила:
– Я понимаю, что это все же был сон. Но очень уж четко вся картина запечатлелась.
Игорь с облегчением улыбнулся. Минутный страх за рассудок Елены сменился напускной озабоченностью:
– Я обязательно спрошу у Татьяны, что твой сон означает. До завтра потерпишь?
Выйдя за ворота больницы, Игорь забыл и сон, и тревогу Елены. После болезни она стала более впечатлительной. Со временем, он надеется, все снова наладится. А сейчас его ожидало много дел на работе. Несколько недель фирма обходилась без него. Теперь он наверстывал упущенные дни, налаживал сбыт продукции. Скоро ему придется снова оставить фирму на неопределенное время. Елене предстояло долечиваться в санатории, и он должен быть с ней. Хорошо, что теперь в делах фирмы он может положиться на своих друзей.
В середине сентября Игорь с Еленой вылетели в Сочи. В аэропорту их провожали Шурик и Николай.
У Татьяны заболел малыш, и она осталась дома. Шурик поцеловал сестру в постоянно склоненную теперь голову. Николай сунул Елене в сумку два прозрачных плотных шара из пластмассы:
– Вот, это самое, Елена Павловна, возьмите. Это я в нашем аптечном киоске углядел – китайские шары. Говорят, помогают нервы восстанавливать.
Елена улыбнулась и поблагодарила Николая. Если бы все было так просто. И с помощью этих похожих на лампочки шариков можно было бы вылечиться!
4
В отсутствие Игоря дела в фирме «Игрек плюс» забуксовали. Найденные им до отъезда оптовые покупатели перекинулись к конкурентам. Еще раньше, с болезнью Елены, фирма лишилась грамотного рекламиста. И почти полное затишье наступило, когда временно прекратила сеансы массажа Татьяна. Малыш, как все дети в промозглом осеннем Петербурге, заболел надолго и требовал внимания матери. Однажды Шурик обнаружил, что коробками с готовыми приборами заставлены не только стеллажи, но и пол в лаборатории. Озабоченный этим, он обратился к Михаилу:
– Миша, надо что-то делать. Без рекламы мы заглохнем. Игорь вернется только через месяц. Придется тебе заняться продвижением товара. Здесь нужен человек с художественной фантазией. Я, к сожалению, специалист в другой области.
Михаил не спешил с ответом. Он действительно мог справиться с любым заданием. Но сейчас, опустив голову и прикрыв веки, он напряженно думал. Наконец он поднял голову и посмотрел Шурику прямо в глаза:
– Рад бы помочь, Александр Павлович. Но я и так работаю на разрыв. На мне сенситивный измеритель. Связи с контрагентами. Давайте брать нового человека. Я могу поискать среди своих ребят.
Шурик растерянно развел руками:
– Хороший специалист меньше чем на триста долларов не пойдет. А мы без Игоря не можем принять такое решение, да и платить не из чего. Сейчас, Миша, нас только двое. Я готов подключиться к рекламе, взять на себя техническую сторону, но связи с общественностью мне не по силам.
– Не помешаю вашему совету? – раздался низкий женский голос. – Прошу прощения, я без звонка. Но у вас входная дверь была открыта.
В лабораторию вошла хорошо им знакомая старая сотрудница НИИ Нина Георгиевна. Всем в институте примелькалась ее полуседая голова: крашенные хной желтые концы волос и белесые корни. Прежде Нина Георгиевна работала вместе с Шуриком инженером. После акционирования института ее сократили. Но хотя ей шел седьмой десяток, на пенсию она не уходила. Да и кто мог прожить на нищенское стариковское пособие в эти годы! Теперь Нина Георгиевна работала уборщицей на верхнем этаже акционерного общества. С этой работой она справлялась с трудом: болела спина, трескалась от бытовой химии кожа на руках. В фирму «Игрек плюс» Нина Георгиевна заглядывала, чтобы купить в киоске у Татьяны смягчающие кремы для рук. Но теперь, в отсутствие Татьяны, и киоск оказался закрыт.
– Шурик, – обратилась она по-приятельски к бывшему сослуживцу, – я невольно подслушала, что вы ищете человека на рекламу. Могу предложить свою кандидатуру. Хотя бы временно, пока Леночка не
