плюнул тому в лицо! Но Пенелопа, в лиловом бархатном комбинезоне и надетом поверх него оранжевом жилете, подчёркивающем её неподдающуюся даже здешней силе тяжести грудь, поразила даже меня! А что же тогда почувствовали большие, средние и мелкие Путники, привыкшие из-за царящей повсюду серости различать самые незначительные нюансы цвета, когда хозяйка почти из самого зенита медленно спустилась на главную площадь?
На площади в это время как раз проходило вече по подготовке к сезону тяжёлой гравитации. Приземлившись и сойдя с седла, Пенелопа очень тщательно исполнила сложнейший реверанс, после чего замерла в скромной позе, опустив глаза и сложив руки за спиной.
При виде такого буйства красок и форм мужская часть собрания сползла с каменных лежаков и приняла вертикальное положение, а женщины (между прочим, все, как одна, в моём вкусе — писаные красавицы в лучших стандартах классики культуры тела) разинули свои правильного рисунка рты и вытаращили и без того большие глаза, стараясь разглядеть все подробности наряда нашей хозяйки. Только две престарелые дамы (на голову выше самого Юпитера) под ручку поковыляли с площади, сообразив, что вече на этом заканчивается.
Мне не оставалось ничего другого, как представить стюарда уважаемому собранию. Пенелопа здесь по своему росту как раз соответствовала юным девицам, только что вступившим в брачный возраст, поэтому интерес, проявленный к ней мужской частью посёлка, был вполне объясним.
Нельзя сказать, что нравы Больших Путников слишком свободны, наоборот, в местных условиях сдержанность в личной жизни просто необходима, но на каждый обычай и на каждое правило случаются свои исключения, а так как законы Большого Пути терпимы к ошибкам неопытной молодёжи, стало ясно, что именно сейчас и могут произойти отступления от строгого морального кодекса Путников.
Оставив стюарда любезничать с толпою поклонников и пожалев про себя несчастного Улисса, мы с рабыней отправились побродить по посёлку и его окрестностям. Времени оставалось достаточно, чтобы осмотреть устроенную в небольшом, сложенном из необработанных хрустальных плит замке лабораторию, наполненную старинными телескопами, микроскопами, астролябиями, счётчиками радиации и другими примитивными приборами, при помощи которых Путники вели наблюдения за местной уникальной природой.
Ещё мы были допущены в просторную, вырубленную в скале пещеру, где накопленные и полученные в обмен на эксперименты знания содержались в аккуратных фолиантах из минеральной паутины, расставленных в строгом порядке на стеллажах с развешанными между ними поглотителями пыли и влаги. Я даже обнаружил целый отсек, посвящённый древней философской прозе с очень интересными подробными иллюстрациями, доступ к которой в Нашей Памяти почему-то требует специального разрешения Управления Нравов.
Затем, по настоянию Вьюги, пришлось слетать на пастбище, по которому ползали стада мясных рептилий, но эти ящеры рабыне не понравились, так как были слишком мелкими для верховой езды, а все встреченные рабочие носороги оказались слишком строптивыми и всё норовили подцепить наши сёдла своими страшными рогами.
Из всех животных одобрение Вьюги заслужила только сопровождавшая нас пара охотничьих пантер — эти умные кошки время от времени вскакивали на задние луки грависёдел и, довольные, грозили с высоты когтистыми лапами галопирующим внизу разъярённым носорогам.
Утомлённые обилием впечатлений, мы отправились разыскивать Пенелопу, чтобы втроём вернуться на матку. Наша хозяйка в одном из глинобитных домиков на окраине посёлка вместе с местными женщинами была занята приготовлением какого-то подозрительного варева, предназначенного для завтрашнего всеобщего гуляния.
Оказывается, каждое посещение планеты гостями из внешних миров считается на «Крючке» большим событием и отмечается с размахом. На этот раз наш визит совпал ещё и с торжеством по поводу ввода в строй нового хранилища антигравитации, запас которой, накопленный во время лёгкого сезона, даст возможность Путникам не прерывать научные эксперименты во время спонтанных возмущений силы тяжести планеты.
Пообещав гостеприимному Юпитеру обязательно принять участие в празднике, мы втроем вернулись на матку, где выслушали от духовника выговор по поводу зря потраченного на пустые развлечения времени и угрозу разобраться с распутным поведением Пенелопы по возвращении на панцирь.
Однако по прибытии на «Коп» Сократу уже было не до наших проступков, так как на корабле творился настоящий ад. Но об этом позже, надо бежать на кухню, пока там осталось хоть что-то съедобное — ведь приученные Аурелией к цивилизованному поведению бомжи теперь питаются вместе со всем экипажем, а старенький корабельный пищепровод не вытягивает такой лимит продуктов.
Извлечения, извлечённые из засекреченных Порталов Вечной Памяти доцентом Кафедры паразитизмологии У. К. Ырыктаевым
Метод, применённый коллективом нашей кафедры совместно с сотрудниками кафедры практической информатики, позволил проникнуть в тщательно закодированные за чёрными и даже за невидимыми глазу ультрачёрными рамками слои В. П. Основное, что интересует нас в данном исследовании — это эволюция общественных отношений в некоторых, по априорному утверждению информатиков, отдельных вероятных вариантах будущего.
По мнению специалистов кафедры практической физики представленный здесь нами вариант будущего уже существует в природе в незыблемом и только единственном виде, и все попытки воздействия на него бессмысленны и останутся безуспешными.
Коллектив кафедры паразитизмологии не согласен с этим идеалистическим утверждением. Согласно нашим исследованиям, будущее только одно, но оно пластично и подчиняется закону сообщающихся сосудов, то есть, изменять можно как настоящее, и эти изменения обязательно скажутся в будущем, так и на будущее можно влиять, чтобы изменить настоящее и прошлое. Механизм таких воздействий уже разрабатывается сотрудниками кафедры практической истории.
Но наше исследование касается только социальных отношений в неопределённом будущем, а проблемой воздействия на будущее, прошлое и настоящее пусть занимается кафедра охраны Исторической Среды.
Письмо супруга Ахилла его драгоценной половине и возлюбленной единственной жёнушке Персефоне
Милая моя Персефона, наверное, наша девочка, за которой я, не смыкая своих зорких глаз, присматриваю здесь, уже доложила тебе о том, что под моим бдительным контролем готовимся мы к очередной внеочередной гнусной проверке, по чьему-то клеветническому навету сниспосланной на «Коп» Автономными органами!
Но у меня, ты знаешь, всегда всё под контролем. И на этот раз проверка не застанет нас врасплох: а на что же тогда мне мой верный и умелый раб «В-В»? Я очень хорошо умею распоряжаться и давать чёткие и последовательные указания, это известно каждому на нашем корабле. Вот и в этом случае я, во-первых, распорядился пересчитать всех кроликов, мышей, жаб и прочую нечисть, обременяющую собою наш бывалый панцирь.
Вещепроводы наконец удалось починить, и дел-то было всего: вытащить из коллектора застрявшую в нём ещё с прошлого рейса трёхмачтовую яхту, зато есть теперь, что подарить ползунам на завтрашнем ихнем празднике, куда твой слонёночек приглашён почётным гостем вместе со всею его бравою
