— Ну конечно, — сказала Вайолет. — А что было потом?
— Мне помешали, — продолжал Куигли. — Как раз когда я паковал в сумку атлас, в дом кто-то вошёл. Это был Жак Сникет, хотя я, конечно, его не знал. Но он знал, кто я такой, и был ужасно рад, что я остался в живых.
— А почему ты решил, что ему можно доверять? — спросил Клаус.
— Понимаете, он знал о подземном ходе, — ответил Куигли. — И вообще он очень много знал о моей семье, хотя не видел моих родителей несколько лет. И…
— И? — нетерпеливо произнесла Вайолет.
Куигли ей улыбнулся.
— И он оказался очень начитанным, — сказал он. — Он и к доктору Монтгомери пришёл прочесть что-то в его библиотеке. Жак сказал, что где-то в доме хранится папка с важными документами и что ему нужно пожить здесь несколько дней, чтобы найти её и завершить расследование.
— Так что в школу он тебя не отвёз, — догадалась Вайолет.
— Он сказал, что мне лучше не попадаться никому на глаза, — объяснил Куигли. — И ещё сказал, что входит в тайное общество и что мои родители тоже в него входили.
— Г. П. В., — проговорил Клаус, и Куигли кивнул.
— Дункан и Айседора хотели рассказать нам о Г. П. В., но случая так и не представилось, — заметила Вайолет. — Мы даже не знаем, как расшифровывается это сокращение.
— По-разному, — отозвался Куигли, перелистывая записную книжку. — Почти всё, чем пользуется это тайное общество, — от Главного Перекрёстка Ветров до Глагольно Перекрытого Входа, — начинается на эти же буквы.
— Но что это за общество? — спросила Вайолет. — Что такое Г. П. В.?
— Жак мне не сказал, — ответил Куигли. — Но я думаю, это означает
— Группа Пожарников-Волонтёров, — повторила Вайолет и повернулась к брату: — А что это значит?
— В некоторых общинах нет государственной пожарной службы, — объяснил Клаус, — поэтому, когда надо тушить пожар, полагаются на волонтёров.
— Это я знаю, — отмахнулась Вайолет. — Но какое отношение Пожарники-Волонтёры имеют к нашим родителям, Графу Олафу и вообще всему, что с нами произошло? Я всегда думала, что стоит нам выяснить значение этих букв, и мы разгадаем все тайны, но мне по-прежнему ничего не понятно!
— Ты что, думаешь, что наши родители тайно тушили пожары? — спросил Клаус.
— Но почему они держали это в тайне? — спросила Вайолет. — И зачем тогда было устраивать под домом подземный ход?
— Жак говорил, что подземные ходы строили члены тайного общества, — ответил Куигли. — В чрезвычайной ситуации они могли бежать в безопасное место.
— Но ведь ход, который обнаружили мы, соединял наш дом с домом, где жила Эсме Скволор! — возразил Клаус. — Какое же это безопасное место?
— Что-то произошло, — сказал Куигли. — Произошло что-то такое, отчего всё изменилось. — Он пролистал несколько страничек в записной книжке и нашёл то, что искал. — Жак Сникет назвал это «раскол», но я не понимаю, что здесь означает это слово.
— Раскол, — объяснил Клаус, — это разделение некогда единой группы людей на две или больше оппозиционных фракций. Это как крупный спор, в котором каждый присоединяется к той или иной стороне.
— Тогда понятно, — сказал Куигли. — Судя по тому, что говорил Жак, общество охватил хаос. Волонтёры, работавшие бок о бок, стали врагами. Некогда безопасные места стали опасными. Шифры у сторон были одни и те же и маскировка тоже. Даже символы Г. П. В. некогда отражали общие для всех благородные цели. Но теперь всё обратилось в дым.
— Но отчего же возник этот раскол? — спросила Вайолет. — За что все борются?
— Не знаю, — вздохнул Куигли. — Жаку было некогда мне объяснять.
— А чем он был занят? — спросил Клаус.
— Искал вас, — ответил Куигли. — Он показал мне фотографию вас троих — вы ждали кого-то на пристани на каком-то озере — и спросил меня, не видел ли я вас. Он знал, что вас отдали под опеку Графа Олафа, и слышал обо всех ужасах, которые с вами приключились. Он знал, что вы поселились у доктора Монтгомери. Он даже знал о некоторых твоих изобретениях, Вайолет, и о твоих исследованиях, Клаус, и о зубных подвигах Солнышка. Он хотел вас найти, пока не поздно.
— Поздно — для чего? — уточнила Вайолет.
— Не знаю, — снова вздохнул Куигли. — Жак провёл в доме доктора Монтгомери много времени, но был так занят своим расследованием, что ничего мне не объяснял. Он ночи напролёт читал и записывал что-то в записную книжку, а потом весь день спал или исчезал на несколько часов. А потом сказал, что должен расспросить какого-то человека в города под названием Полтривилль, ушёл и не вернулся. Я ждал его возвращения несколько недель. Я читал книги в библиотеке доктора Монтгомери и завёл себе собственную записную книжку. Поначалу мне не удавалось найти никаких сведений о Г. П. В., но я записывал всё, что могло пригодиться. Я прочитал, наверное, несколько сотен книг, но Жак так и не вернулся. Но вот однажды утром случилось сразу два события, после чего я решил больше не ждать. Первым была статья в «Дейли пунктилио», в которой говорилось, что моих брата и сестру похитили из школы. Я понял, что обязан что-то предпринять. И не мог ждать ни Жака Сникета, ни кого-либо другого.
Бодлеры медленно кивнули.
— А какое было второе событие? — спросила Вайолет.
Куигли немного помолчал, нагнулся и, подобрав с земли горсть пепла, просеял его между обтянутыми перчатками пальцами.
— Я почувствовал запах дыма, — сказал он, — а когда открыл дверь в Змеиный Зал, то увидел, что кто-то разбил стеклянный потолок и бросил в библиотеку факел, и начался пожар. В несколько минут огонь охватил весь дом.
— А-а, — тихо произнесла Вайолет. Слово «А-а» обычно обозначает нечто вроде «Я тебя слушаю, но мне не очень интересно», но в этом случае старшая Бодлер, разумеется, имела в виду нечто совсем другое, но это нечто довольно трудно определить. Она имела в виду «Мне грустно слышать, что дом Дяди Монти сгорел», но это не всё. Своим «А-а» Вайолет пыталась описать печаль по поводу всех тех пожаров, которые привели Куигли, Клауса и её саму сюда, в Мёртвые Горы, и заставили усесться в кружок и постараться разгадать окружающие их тайны. Говоря «А-а», Вайолет думала не только о пожаре в Змеином Зале, но и о пожарах, уничтоживших и дом Бодлеров, и дом Квегмайров, и Кошмарную Клинику, и Карнавал Калигари, и штаб Г. П. В., где вокруг детей ещё витал запах дыма. Из-за мыслей обо всех этих пожарах у Вайолет возникло такое чувство, словно весь мир сгорел и теперь ни ей с братом и сестрой, ни другим достойным людям уже не найти подлинно безопасного места.
— Опять пожар, — пробормотал Клаус, и Вайолет поняла, что он думает о том же самом. — И куда же ты отправился, Куигли?
— Единственное место, которое пришло мне в голову, — это Полтривилль, — ответил Куигли. — Ведь когда я в последний раз видел Жака, он сказал, что направляется именно туда. Я подумал, что найду его там и узнаю, не поможет ли он мне спасти Дункана и Айседору. Атлас доктора Монтгомери подсказал мне, как туда попасть, но идти пришлось пешком, так как я боялся, что всякий, кто предложит меня подвезти, может оказаться врагом. Когда я наконец туда добрался, прошло много времени, но едва я вошёл в город, как увидел странное здание, которое выглядело, как татуировка на щиколотке Графа Олафа. Я решил, что это безопасное место.
— Офис доктора Оруэлл! — воскликнул Клаус. — Какое же это безопасное место?!
— Клауса там загипнотизировали, — объяснила Вайолет. — А Граф Олаф переоделся…
— … регистратором, — закончил за неё Куигли. — Знаю. Поддельная табличка с именем по-прежнему стояла на его конторке. В кабинете никого не было, но я сразу понял, что Жак там побывал, потому что на
