лестницы.
Дрожащий свет фонарика заскользил по полу и стенам.
— Вот лестница. Нам ведь на второй?
— Да!!!
— Слушай, я тоже нервничаю, — сказала Клава.
— Прости. Как ты думаешь, мы найдем Лорда?
— Не знаю. А вот он, похоже, кого-то нашел.
Сверху послышался вскрик и яростный лай, сменившийся стоном и рычанием.
— Бежим! Он загрызет кого-нибудь!
— Скорее! — встрепенулась подруга. — Мне уже негде котов закапывать.
Я поразилась Клавкиной способности скакать вверх по лестнице с такой скоростью в калошах «на вырост». Похоже, подруга всерьез забеспокоилась. Взлетев на второй этаж и сориентировавшись по звукам, мы вбежали в комнату слева. Фонарик выхватил следующую картину: в углу на корточках, закрыв голову руками, сидел мужчина в джинсах, порванных на одном колене. Возле него, ощетинившись насколько это было возможно, рычал Лорд, шерсть на его холке и на копчике приобрела сходство с жесткой обувной щеткой.
— Лордик, мальчик мой… — засюсюкала Клава, подзывая дога.
— Уберите собаку! — раздался голос со стороны окна.
Мы повернули головы и увидели парня, стоявшего на подоконнике. Вид его впечатлял: волосы всклокочены, куртка и брюки разорваны, какая-то палка в руке…
— Совсем сдурели, на людей с собаками! — добавил парень. — Сначала нужно разбираться, а потом зверей натравливать!
— А мы сейчас и разберемся, — решила действовать я. — Вот вы, на подоконнике, собственно говоря, кто? Карлсон?
— Нашли время острить! Я же не сравниваю вас с кикиморами, хотя очень похожи. Особенно леди в калошах, — осмелел «Карлсон», а парень, лежавший на полу, встал и начал отряхиваться.
— Кто? Я?! — закусила удила Клава. — Лорд!
— Тихо, тихо! Я неудачно пошутил. Давайте, мы покажем документы, и все прояснится.
— Ваши документы, — официально заявила я, но никто не удивился такому тону, даже Клава, хотя требовать чьи-либо документы я не имела никакого права.
Парень слез с подоконника и протянул мне свои права: Евгений Летягин и т.д.
— Это не вы, — возмутилась Клавдия, заглядывая мне через плечо, — у вас тут прическа не такая!
— Девушка, — вступил в разговор другой, обретший наконец дар речи, — а вы на документы тоже вот в этой панамке фотографируетесь?
— Я бы попросила! Это не панамка, а шляпка, — возмутилась подруга.
— От поганки! — хихикнул взъерошенный.
— Очень по-джентльменски, — не удержалась я.
— Разрешите представиться, — неожиданно вежливо заговорил второй, трофей Лорда. — Сергей Куприянов — архитектор, а Евгений — мой деловой партнер. Вопросы есть?
— Есть! — не успокаивалась Клава. — Партнеры-домушники?
— Ну побольше позитивизма, девушки, — вполне миролюбиво ответил Сергей, — мы совладельцы арт- бюро «Вигвам». Может быть, слышали?
— Мы довольно-таки известны, — добавил его партнер.
— Очень скромно, — вставила Клава.
— Зато честно! — ответил Сергей. — А вы сами что здесь делаете?
— Я лично продала этот дом одной состоятельной женщине….
— Так вы теперь богатая невеста? — поинтересовался блондин, спустившийся с подоконника.
— Я всего лишь агент по недвижимости.
И меня интересует, что творится на объекте ночью в отсутствие хозяйки? — Краем глаза я заметила, как скептически поморщилась подруга. Видимо, объяснение было неубедительным.
— Именно эта состоятельная женщина и дала нам ключи, чтобы мы могли безотлагательно ознакомиться с фронтом работ и подготовить смету. Тут столько работы, что мы засиделись до ночи, — пояснил Сергей.
Когда мы вышли из «замка», дождь уже прекратился. С листьев сиреневого куста, росшего у самого крыльца, стекали и плюхались оземь тяжелые капли. Пахло мокрой травой. Лорд громко втянул влажный воздух своими крупными ноздрями и весело помчался через двор к воротам. Мы с Клавой испытывали некоторые угрызения совести, ведь это наша собака чуть не загрызла этих, в общем-то, приятных ребят. А потому предложили всем сейчас же отправиться к ней, выпить чаю. Наши новые знакомые с удовольствием приняли приглашение.
Аркадий Яковлевич откинулся в удобном кресле, обвел взглядом кабинет, место, где он проводил две трети своей сегодняшней жизни.
С тех пор как обосновался здесь, он успел привыкнуть к этой комнате, к виду из окна, к звукам, доносившимся с улицы. Контора находилась в самом центре на вокзальной площади, но городская суета его не утомляла. С того времени, как в доме у него стало совершенно тихо, шум позволял отвлечься от внутренних диалогов, которые он постоянно вел сам с собой.
Тишина в доме объяснялась очень просто: дети выросли и ушли во взрослую жизнь, не забыв, однако, заручиться финансовой поддержкой отца. Появлялись они не часто, но Аркадий Яковлевич относился к этому с пониманием. Он привык отдавать им все, ничего не требуя взамен. Причиной такого беззаветного служения детям был тот факт, что они рано лишились матери. —Его жена долго болела и умерла, когда дочери было шестнадцать, а сыну тринадцать лет. Теперь же это были вполне самостоятельные, люди. Отец скучал, но выпрашивать внимание было не в его стиле. Гордый и независимый, он не привык казаться слабым.
В углу пробили напольные часы. Десять вечера. В комнате был полумрак, горела лишь настольная лампа. Разноцветные огни рекламы за окнами отражались в стеклах дубовых книжных шкафов. Аркадий Яковлевич был консерватором и терпеть не мог современный офисный интерьер с пластиковой мебелью и жалюзи на окнах. На его взгляд, солидная классика производила то впечатление незыблемости и надежности, которые так необходимы были людям, приходившим к нему за помощью.
От долгого пребывания за письменным столом болели спина и шея. Он сделал несколько вращательных движений головой и закинул за нее руки. Весь вечер он провел над бумагами, а территория стола вовсе не расчистилась от них. Отнюдь, их как будто стало больше. Аркадий Яковлевич выключил и закрыл ноутбук и собрался встать, когда нетерпеливый звонок в дверь конторы напомнил ему о встрече. Время было позднее, секретарь Лилия Дмитриевна уже ушла домой. Никто не помешает их разговору. Он медленно поднялся и усталой походкой направился к двери. Сухо кивнув, поприветствовал визитера — желания соблюдать приличия не было. Тот тоже казался ненастроенным на долгие расшаркивания. Они всего лишь деловые партнеры на время, ничего больше.
— Вот, смотрите. — Гость положил на стол тугой пакет из фотоателье «Кодак», судя по всему с фотографиями.
Аркадий Яковлевич перевернул его, и на дубовую поверхность стола высыпались цветные карточки, штук двадцать. Дом на Майской, полная рыжая дама, молодой человек, улыбающийся ей. Вот они в машине, вот — в ресторане. Даму он, естественно, знал, а вот юношу вряд ли встречал когда-либо ранее. Сын? Насколько он знал, сына у Приваловой не было.
— Мне нужна информация об этих людях, — глухо сказал визитер. — Снимки оставляю вам.
— Оставьте, — устало сказал адвокат.
— Все, о чем мы с вами договаривались, остается в силе, не так ли?
— Само собой разумеется.
— До встречи. — Не протягивая руки, гость развернулся и пошел к выходу.
Аркадий Яковлевич сгреб фотографии в ящик стола, выключил свет и покинул свою контору.
8
Моя малогабаритная двухкомнатная квартирка представляла собой пик полета строительной
