обижайся – я тебе друг. Не жадничай – поделись деньгами. А если нет, должен достать. Ведь достанешь не кому-нибудь, а другу.
Не ври, что не можешь, это нетрудно, да и дело не в деньгах, а в отношении. Избави бог, не вздумай рассказать, что я просил тебя это сделать.
Тех, кто нарушал эти «законы», Шамиль избивал здорово. Делал это он ловко. И все приговаривал: «Не позорь дружбу и нашу компанию. У нас все для всех».
Шамиль не жадничал. Когда появлялись у него деньги, он ходил с ребятами в парк ЦДСА и угощал их, не скупясь.
Поначалу Генка сомневался в правоте законов Шамиля.
Он говорил об этом с ребятами. Но ребята молчали. Некоторые подозревали: испытывает, мол, чтоб потом передать Шамилю.
Один раз попало и Генке за то, что слишком долго выяснял с ребятами суть «законов» Шамиля.
– Разве это справедливо? – возмущался он. – Ябед слушаешь. Ябедам веришь и друга бьешь. Кто же тебе друг?
Шамиль ухмыльнулся.
– Э, Крюк! Не ябеды мне говорят. Это дело наше общее. Я о каждом из вас думаю, а о тебе особенно.
– Мне твоей заботы, Шамиль, не нужно. У самого голова.
Шамиль внимательно посмотрел на него.
– Вспомни «Уран». Может быть, и разберемся, что к чему. A! Милиция и так, наверное, ищет.
Генка понял, на что намекал Шамиль. Он два раза ходил с ребятами к кинотеатру «Уран» – отнимать у незнакомых мальчишек деньги. Получалось просто и легко.
Громко смеясь, они окружали чужого паренька, дружески похлопывая по спине, обнимали и вытаскивали из карманов деньги и авторучки. Это Шамиль здорово придумал!
Кто из взрослых прохожих заподозрит недоброе? Знакомого, видно, встретили. Только смеяться надо погромче да толкаться. Все сойдет гладко.
Денег попадалось немного, к тому же половину брал себе Шамиль – «за консультацию и передачу опыта». За авторучки он ругал, ломал их и выбрасывал: «С ними попасться можно».
– Ты, Шамиль, меня «Ураном» не пугай, – сказал Генка. – Я деньги не отнимал. Стоял только.
– Вот этого «только» и достаточно, мой хороший, – пропел Шамиль. – В этом деле ты соучастник. А соучастник отвечает на равных. Брал, не брал – не важно. Главное, что были вместе. Хватит, чтоб срок схлопотать. А насчет обиды забудь…
Шамиль стоял под боковым навесом у цирка и разговаривал с дядей Петей Червонцем, взрослым вором, получившим такую кличку потому, что его уже осуждали на десять лет.
– Парень-то верный? – спросил Червонец, пряча сигарету в кулак.
– Хлопец что надо.
– А пойдет?
– Я с ним пойду, – ответил Шамиль.
– Смотри не промахнись.
Дядя Петя явно нервничал. А нервничать было из-за чего.
Два дня назад на одном из складов дядя Петя с грузчиками украл тонну кровельного железа. Спрятать пришлось в ненадежном месте, и теперь следовало все железо перевезти за город.
Для этого дяде Пете нужны были путевые листы на грузовую машину. Их он решил украсть на автобазе, что у Минаевского рынка. Сложность задуманной операции заключалась в том, что листы хранились в железном ящике, который и решили незаметно вынести из конторы.
Сам дядя Петя лезть в контору боялся: не хотел получать второй «червонец». Он убедил Шамиля, что путевые листы – дело плевое, не по его масштабам. Шамиль же получит свою долю. С кем он поделится, Червонца не волнует. А Шамиль решил поделиться с Крюком.
– Ну, я пойду потихоньку, – сказал Червонец, – буду ждать в ресторане «Нарва». Договаривайся и топай ко мне. Там обмозгуем еще раз.
Когда Генка подошел к условленному месту, Шамиль стоял один, подняв воротник пальто.
– Что задержался?
– Философа учили. Стойкий парень.
– Кончай эти драки. Они доведут. За хулиганку посадят. Пора настоящим делом заняться.
– Каким еще делом?
– Не спеши. Завтра утречком забегай, подъедем к ребятам в Рощу, там и поговорим. В Марьиной роще народ попроще…
Утром Генка проснулся сразу. В голубом небе ярко светило солнце. Наскоро перекусив и схватив портфель с учебниками, Генка выбежал из дому, но в школу не пошел. Сразу – к Шамилю.
Шамиль расщедрился: поехали на такси до Шереметевской улицы и скоро уже были в Марьиной роще. Расплатившись, свернули в один из проездов и проходными дворами подошли к одноэтажному деревянному дому. Их встретили трое парней.
