Жуков — ивановский поэт, пулеметчиком всю войну прошел. Представляете? В стихах до сих пор воюет. Чему вы так удивляетесь, Владимир Александрович?
Теперь рассмеялся Климов, глядя на недоуменное лицо Михаила Ивановича, сказал:
— Простите. Мне и в голову не приходило: вы — и вдруг стихи. Я привык от вас про собрания слышать, про нравственный климат в подразделениях, про мобилизацию усилий...
— Да-а, — вздохнул Михаил Иванович, — это называется заболтались вконец...
Климов никак не отозвался. Весь остаток пути он молчал. Думал и о встрече фронтовых товарищей, свидетелем которой он был, и о том, что дамба в угрожающем положении, и о стихах неведомого ивановского поэта, бывшего пулеметчика.
4
Капитан Думов проводил комплексные занятия. В центре, «на столе», стояла ракета. Вокруг нее — специальные машины, необходимые для подготовки ракеты к пуску. Личный состав, в комбинезонах, с противогазами, находился на своих местах. Все вроде бы шло, как заведено, размеренно и продуманно, но что-то насторожило Климова, когда он подходил к стартовой позиции.
Думов встретил командира, доложил по форме, и слова его дважды отозвались эхом в лесной тишине.
«Тишина, необычная тишина на позиции — вот в чем дело!» — понял Климов я резко спросил:
— Когда была подана команда «к бою»?
Капитан назвал время.
— А сейчас сколько?
Думов ответил, взглянув на свои часы.
— На какой операции вы должны быть?
— На одиннадцатой, товарищ полковник, а в действительности на восьмой.
— Почему?
— Много задержек, долго отыскиваем неисправности и медленно их устраняем.
Климов смотрел на Думова изучающе.
— Я вас, товарищ капитан, спрашиваю о главной причине плохой организации комплексных занятий, а не о следствии этих причин.
— Техника сложная, а знаний должных нет — вот и вся причина, товарищ полковник.
Думов ответил озабоченно, но спокойно и с сознанием своей невиновности. Это еще больше рассердило Климова. В голосе его было уже явное осуждение, когда он спрашивал:
— И что же вы намерены предпринять?
— Еще раз обратимся в инструкторскую группу. Она поможет разобраться, где кроются ошибки. Затем проанализируем наши неудачи. Будем изыскивать время на дополнительные занятия. — Думов оставался невозмутимым, словно бы и не замечал раздражения командира. Помолчав, добавил: — Инженера бы одного в наше подразделение.
— Нет у меня инженеров! — уже не сдерживаясь, ответил Климов. — Приедут выпускники училищ, тогда положение поправим, а сейчас извольте день и ночь учиться. — Климов оглянулся по сторонам, убедившись, что солдаты их не слышат, продолжал еще более жестко: — У вас, капитан Думов, достаточно служебного опыта, но, видимо, нет желания. Мы с начальником политотдела пришлем комиссию к вам, надо поглубже разобраться, в чем тут дело.
— Не надо, Владимир Александрович, — вступился за Думова Василевский. — Я это подразделение знаю. Здесь много работают, лентяев я не вижу, поэтому сам помогу им и своих инженеров подключу.
— Вас одного на всю часть не хватит, — уже более сдержанно произнес Климов и начал обход стартовой позиции.
Осматривал все так внимательно, словно бы искал, к чему придраться. Обратил внимание на форму, в которую были одеты солдаты.
— Где взяли комбинезоны? — спросил он все еще ворчливо, но уже без раздражения.
— Привезли со старого места службы. Орудия чистили в них во время паркового дня. В них удобнее работать и, опять же, сохраняем обмундирование...
— Это вы хорошо сделали, капитан. — Климов еще раз взглянул на ракету, окинул озабоченным взглядом всю площадку: — Ну что, многое ясно... Михаил Иванович, пора ехать в штаб. Погода-то, вроде, улучшается. — Он поднял голову, посмотрел на низко плывущие над лесом тучи и, от изумления присвистнув, спросил, показывая на вершину сосны:
— Что сей сон означает?
— Это не сон, товарищ полковник, — спокойно и даже весело отвечал Думов, — это всего-навсего наблюдательный пункт... Как в артиллерии.
— И что же, далеко видится с этой вышки?
— Вполне даже далеко, — не замечая иронии в вопросе командира или лишь делая вид, отвечал с прежней невозмутимостью Думов.
А Климов словно бы и не слышал его ответа, спросил вдруг:
— Как вы, товарищ капитан, работали в прежней части?
Вместо ответа Думов снял с руки золотые часы, Климов прочитал гравировку на крышке:
«Капитану Думову С. Г. за первое место на состязаниях артиллерийских батарей Сухопутных войск. Военный совет».
Климов не высказал ни удивления, ни. одобрения, как должное воспринял надпись на часах, однако голос его заметно потеплел, когда он прощался с Думовым, и выразил пожелание всему ракетному подразделению поскорее прочно стать на ноги.
Что в разговоре с капитаном Думовым командир был излишне раздражителен, заметили все и, конечно же, Смирнов. Но если все заметили это молча, Смирнов счел нужным сделать замечание, когда все старшие офицеры вернулись к машине:
— Не кажется ли вам, Владимир Александрович, что вы в разговоре с Думовым допускали некоторую поспешность с выводами? А может быть, и некоторую бестактность? Простите, но в вашем разговоре с командиром подразделения все время звучала нота недоверия. Так во всяком случае мне показалось...
Климов молчал. Он стиснул зубы и смотрел куда-то поверх леса.
— Вы, конечно, можете и не соглашаться со мной...
— Да нет, нет, не могу не соглашаться, — торопливо перебил Климов. — Правильно все вам показалось. Я и сам все время чувствовал себя неловко. Но понимаете... Время идет. Главный штаб требует ежедневного доклада о ходе подготовки к заступлению на боевое дежурство. Вот и начал срываться. Да и очень, не скрою, раздражают меня люди, которые смотрят на ракету как на обычное, пусть несравненно более мощное, но — обычное оружие. Думов — хороший офицер, да, согласен, но он в душе все еще «пушкарь», в лучшем случае «реактивник», но не ракетчик. А другой никак своего пришпоренного скакуна забыть не может, и здесь пытается лихим рубакой быть. Морячки, танкисты, связисты, десантники, кого только нет...
— Так, Владимир Александрович, дорогой, — дружески взяв командира под руку, сказал Смирнов, — не забывайте же, что мы с вами — самые первые, что нет еще пока этой воинской профессии «ракетчик», мы тем с вами и заняты, что создаем ее!.. Ракетчик только формируется и нельзя предъявлять к нему излишних требований.
— Да понимаю, но где и как найти меру: просто повышенные требования к личному составу или повышенные — излишне? Верно, несправедлив я был с Думовым, однако и сейчас кажется, что нелепо совместить наблюдательный пункт на сосне, «вышку» — с ракетой — высшим достижением науки и техники, что-то иное надо искать, на уровне требований быть надо...
— Спокойнее, Владимир Александрович, — продолжал терпеливо увещевать Смирнов, — в спешке
