— Мы с Марион проводим вас до машины, — учтиво сказала Констанция.
Гвендолин стала протестовать, но Конни была неумолима. Девушке ничего не оставалось делать, как подчиниться. Она быстро сходила в свою комнату за вещами и через несколько минут уже стояла у главного входа в Питхарли вместе с Констанцией и Марион.
— Прошу вас передать мои извинения Уолтеру и леди Джулии, — спокойно произнесла Гвендолин. — Боюсь, что мой внезапный отъезд может показаться им невежливым…
— О, я уверена, что они все поймут, — ответила Констанция со сладкой улыбкой.
За все время своего пребывания в Питхарли Гвендолин не встречала в ней столько учтивости и внимательности. Можно было подумать, что ее отъезд кажется леди Констанции величайшим благом. Будь Гвендолин в меньшем смятении, она бы призадумалась над причиной такой резкой перемены в поведении Конни. Но она была слишком взволнована и расстроена, чтобы обращать внимание на такие пустяки. Главное — уехать поскорее из Питхарли и снова обрести былое спокойствие.
Гвендолин тепло распрощалась с Констанцией и Марион и села в машину. За рулем был не шофер Уолтера, а малознакомый ей молодой человек. Гвендолин узнала в нем Питера, слугу Конни, который приехал из Штатов вместе со своей хозяйкой. В его обязанности не входило встречать и провожать гостей, но зато Гвендолин не сомневалась, что он предан Констанции и вряд ли будет распускать преждевременные слухи относительно ее отъезда.
Вопрос, правильно ли она поступила, уехав так неожиданно, не предупредив Уолтера, впервые пришел Гвендолин в голову. То, что Питер сидел за рулем, свидетельствовало о том, что Конни желает, чтобы об отъезде Гвен узнали как можно позже…
Но Гвендолин запретила себе думать об этом. Возможно, Уолтер стал бы уговаривать ее остаться еще чуть-чуть, так как элементарная вежливость побудила бы его сделать это. Она бы, несомненно, поддалась на уговоры, ведь ему невозможно отказать…
Представлять все это было слишком больно, и Гвендолин решила немного поболтать с шофером, чтобы хоть как-то отвлечься. По мере увеличения расстояния между нею и Питхарли, ее отчаяние росло, и она не была уверена, что не попросит повернуть машину обратно. Нужно было срочно что-то предпринять, чтобы не совершить столь позорный поступок.
— Скажите, пожалуйста, а что случилось с Алистером? — спросила она водителя. — Ведь он всегда отвозит гостей на вокзал.
— Алистер не очень хорошо себя чувствует, — немедленно ответил он. — Леди Констанция попросила меня заменить его.
И для этого леди Констанция лично сходила в комнату прислуги, подумала Гвендолин. Очень интересно. Я была уверена, что Констанция придает большое значение своему титулу и всегда ведет себя соответственно.
Попытка разговорить Питера ни к чему не привела. Он отделывался односложными ответами, делая вид, что дорога поглощает все его внимание. Гвендолин решила оставить его в покое и заняться осмотром окрестностей. Но вид за окном был слишком безрадостен и мрачен, чтобы им наслаждаться, и Гвендолин считала минуты до того момента, когда они наконец доберутся до города.
Через сорок минут, показавшиеся Гвендолин вечностью, они прибыли в город. Питер вызвался посмотреть расписание и купить билет для Гвендолин. Она знала, что нужный поезд отходит примерно через полчаса, и совершенно не радовалась новому ожиданию. Но шофер вернулся с приятным известием. Оказывается, расписание было изменено буквально несколько дней назад. Теперь поезд Гвендолин отходил гораздо раньше. Если бы они задержались в пути, то, несомненно, опоздали бы, и девушка невольно порадовалась поспешности, с которой Констанция отнеслась к ее просьбе.
Расположившись со своим небольшим багажом в уютном купе, Гвендолин почувствовала себя в относительной безопасности. Вдали от Питхарли и ее хозяина она снова обретет присутствие духа и жизнерадостность. События этой недели будут восприниматься со временем как совершенно незначительные происшествия. Хотя сейчас тяжело было поверить в то, что она сможет с равнодушной улыбкой вспоминать, как Уолтер обнимал ее…
Слезы выступили на глазах Гвендолин, когда поезд наконец тронулся. Она сделала свой выбор, и если МакНорманы из Питхарли обвинят ее в невоспитанности, никто не сможет ее упрекнуть в том, что она поступает недостойно, пытаясь вырвать с корнем эту никому не нужную любовь.
Напротив Гвендолин уселся пожилой джентльмен в очках на крупном мясистом носу. Он сделал несколько отрывистых замечаний по поводу мерзкой погоды, но, не встретив отклика со стороны Гвендолин, достал газету и погрузился в чтение. Девушка с сожалением осознала, что в суматохе не догадалась позаботиться о газете или журнале, которые очень помогли бы скоротать путешествие. Сосед Гвендолин с таким интересом читал свою газету, что она не выдержала и решила заняться своим дневником.
Конечно, сейчас я не в том состоянии, чтобы бесстрастно перечитать эти строки, честно призналась она себе. Но, возможно, это отвлечет меня и позволит взглянуть на это дело с другой стороны…
Гвендолин открыла сумочку и пошарила там рукой. Ничего, кроме кошелька и расчески, там не было.
И зачем я упрятала его в чемодан, удивлялась она сама себе, вытаскивая свой небольшой чемоданчик на свет Божий. Джентльмен напротив тут же предложил свою помощь, но Гвендолин решительно отклонила ее. Она открыла чемодан. Поверхностный поиск убедил ее, что дневника там нет. Она принялась искать более тщательно, перетряхивать каждую вещь, не думая о том, что в купе присутствует посторонний человек. Ее ужас возрастал с каждой секундой.
— Вы что-то забыли, мисс? — спросил ее сосед с явным сочувствием.
— Надеюсь, что нет, — ожесточенно пробормотала Гвендолин, возобновляя поиск.
— Если вы хотите, я могу выйти, и вы спокойно все посмотрите, — добродушно предложил мужчина.
— О, я была бы вам очень благодарна, — сказала девушка, покраснев.
Мужчина тут же вышел, а Гвендолин без тени колебания вывалила содержимое чемодана на полку.
Через десять минут она убедилась в полной тщетности своих попыток. Среди ее багажа дневника не было. Значит, она оставила его на столе в своей комнате в Питхарли. Можно только надеяться, что она убрала его в ящик. Впрочем, любопытные горничные, которые придут убрать ее комнату, без труда найдут его и там. Отчаяние охватило Гвендолин. Как можно быть такой рассеянной! Раньше она не замечала в себе такого недостатка…
Гвендолин проклинала себя и была готова даже сойти на ближайшей станции, чтобы вернуться в Питхарли и забрать дневник. Хотя, скорее всего, в тому времени дневник уже обнаружат, и она только подвергнет себя дополнительным унижениям.
Гвендолин быстро сложила вещи обратно и села к окну, лихорадочно пытаясь вспомнить, что именно она писала. Результат получился неутешительный. Она очень точно охарактеризовала и красоту, и радушие Уолтера, и неприятные манеры его жены, и капризный характер Марион. Наедине с собой она не стеснялась и вполне откровенно излагала свои впечатления. Более того, она весьма пространно останавливалась на финансовых затруднениях своей семьи, так что перед заинтересованным читателем будет развернута полная картина.
Девушка со стоном прислонилась к оконной раме. Мерное движение поезда успокаивало ее, и она постепенно приходила в себя. Как сильно Уолтер будет презирать меня, если прочитает этот дневник, думала Гвендолин обреченно. Наивная девочка не придумала ничего лучше, как влюбиться в него! В его жизни наверняка было столько разбитых сердец! Вот и еще одно — леди Гвендолин из Гвендильского замка. Какое унижение. Как он будет смеяться над ней!
Однако если бы Гвендолин могла бы видеть сейчас Уолтера, ее уверенность в том, что он будет презирать ее и насмехаться над ней, сильно поколебалась бы. Потому что в этот самый момент он был на вокзале и бегал в поисках поезда, который увозил ее сейчас домой. Когда же Уолтер наконец выяснил, что из-за перемены в расписании поезд ушел на полчаса раньше, он так стремительно побледнел, что служащий вокзала участливо предложил ему стакан воды.
Гвендолин уехала, ничего не сказав ему. Уолтер предпочел бы любую, самую горькую правду этой неизвестности. Он совершенно случайно услышал, как Констанция говорила своей сестре, что наконец они
