Уолтер… Как только я подумаю о нем, на душе сразу становится легко и радостно. Какое счастье, что я оставила в Питхарли свой дневник! Иначе все могло закончиться очень печально… Хотя Уолтер уверяет меня, что приехал бы в Гвендиль в любом случае. Я ему верю, но сердце все равно замирает от ужаса, когда я представляю себе, что очень легко могла бы лишиться его.
Вскоре мы все отправились в Питхарли. Насколько радостней было это путешествие по сравнению с первым! Тогда я вошла в поместье Уолтера как гостья, теперь как будущая хозяйка.
Леди Джулия встретила нас с распростертыми объятиями. Признаюсь честно, я несколько боялась этой встречи. Ведь леди Джулия читала мой дневник… Но постепенно я успокоилась. В конце концов, там не было ничего предосудительного, кроме тех частей, где я убеждаю себя в необходимости выйти замуж за Николаса Кармайкла. Но самое главное, что Уолтер не видел этого.
Тетя Пэм и леди Джулия проболтали весь вечер, а мы с Уолтером показывали маме и Кэролайн Питхарли. Леди Сесилия была в восторге. Я подозреваю, что она с гораздо большим удовольствием жила бы здесь, а не в Гвендильском замке. Но мысль о том, что Гвендиль должен скоро преобразиться, утешила ее. Я предчувствую, что нам с Уолтером придется выдержать не одну битву, сдерживая ее аппетиты.
От пребывания Констанции и Марион здесь не осталось и следа. Словно сестер Гастингс никогда не было в этом доме. О них никто не вспоминает, и это порой очень удивляет меня. В конце концов, Констанция прожила здесь шесть лет.
Но бывшая леди МакНорман очень мало волнует меня. Я скоро стану хозяйкой Питхарли, и мои дети будут резвиться в этих роскошно обставленных комнатах.
Вчера Уолтер преподнес мне свадебный подарок — жемчужное ожерелье, переходящее в его семье по наследству от отца к старшему сыну. Это настолько прелестная вещица, что я лишилась дара речи.
— Ты достойна самого красивого, — шепнул Уолтер.
Но боюсь, что даже в этот трогательный момент я не удержалась от глупого вопроса.
— Как же Констанция согласилась расстаться с ожерельем?
Уолтер нахмурился, и я поняла, что сморозила глупость.
— В качестве свадебного подарка я купил Конни в ближайшем ювелирном магазине кольцо с бриллиантом, — нехотя проговорил он. — И я буду очень тебе благодарен, если ты перестанешь напоминать мне о том, что я когда-то был женат на этой женщине.
Его слова порадовали меня гораздо больше, чем подарок. Констанция была его женой так долго, что я поневоле начинаю ревновать, но реакция Уолтера на одно лишь упоминание о ней очень успокаивает меня.
Наконец день свадьбы, до которого, казалось, было так много времени, наступил. Я была уверена, что проведу эту последнюю ночь без сна. Но, к моему удивлению, я прекрасно спала и утром встала бодрая и отдохнувшая. У леди Сесилии с самого утра глаза были на мокром месте. Я попыталась успокоить ее, но безрезультатно. Ей внезапно стало очень грустно из-за того, что ее дочь выходит замуж. Представляю, как бы она огорчилась, если бы я осталась старой девой.
Если честно, то я никогда не думала, что быть невестой настолько восхитительно. В доме полно родственников и знакомых, все заботятся о тебе, прикладывают массу усилий, чтобы ты хорошо выглядела. Меня все балуют. Столько внимания я никогда не получала в своей жизни. Возможно, это объясняется не моим исключительным положением, а богатством моего жениха. Но в любом случае я безумно счастлива.
Свадебное платье шилось по моему специальному эскизу. Я перерыла архивы Гвендиля и выбрала великолепный наряд. Светло-кремовое платье, расшитое золотыми цветами, с завышенной талией и длинными пышными рукавами, перехваченными в нескольких местах лентами. На шее обязательно жемчуг, подаренный Уолтером, и в прическу я тоже вплету небольшие жемчужины, чтобы полностью соответствовать образу средневековой невесты.
Леди Сесилия, конечно, была против такого наряда. Она предпочла бы пышное белоснежное платье из модного каталога. Я видела у нее в комнате кипы свадебных журналов. Но я была непреклонна и победила. Я уверена, что Уолтер одобрит мой выбор.
Венчание состоится в местной церкви, и к алтарю меня поведет дальний родственник по материнской линии. Я беспрестанно представляю себе эту картину и не могу дождаться того момента, когда пойду в церкви по узкому проходу между скамьями навстречу Уолтеру.
Возможно ли, чтобы человек был настолько счастлив? — иногда спрашиваю я себя. Чем я заслужила такую награду? Мне делается дурно при мысли о том, что я могла осознанно отказаться от такого блаженства. С каким бы ужасом я ждала этого дня, если бы на месте Уолтера был Николас Кармайкл! Никакие миллионы не заставили бы меня преодолеть свое отвращение. Мне искренне жаль тех девушек, которые поддаются ложному очарованию денег и бросаются на богатых женихов, как бабочки на огонь.
Прошла неделя с этого знаменательного события. Имя мое по-прежнему Гвендолин МакНорман, но теперь я гордая замужняя дама. Мы с Уолтером проводим наш медовый месяц в горах Швейцарии, в царстве вечной зимы. Удивительно то, что мы встретили там Николаса Кармайкла с очень привлекательной девушкой, француженкой Элоизой. Николас был искренне рад видеть нас, зато Уолтер был далеко не в восторге. Несмотря на то, что я его жена уже целую неделю и каждый день говорю ему о своей любви, он не перестает меня ревновать.
Однако Ник, похоже, совсем излечился от своей привязанности ко мне. Он ухаживает за своей спутницей и не обращает на меня, солидную замужнюю даму, никакого внимания. Он поведал нам, что Марион Гастингс была в ярости, когда вести о нашей помолвке достигли ее ушей. Удивительно, как быстро новости путешествуют с континента на континент! По словам Николаса Марион закатила настоящую истерику, и ей даже пришлось вколоть успокоительное. Какова была реакция Констанции, никто не знал. Сразу после развода с мужем она уехала в круиз по Нилу. Надеюсь, она там встретит свое счастье…
Наш медовый месяц изумителен, но я все чаще и чаще вспоминаю Гвендиль. Для девушки, которая всю жизнь прожила в одном месте, это странно, но я ужасно скучаю по дому. Я ничего не говорю Уолтеру, чтобы не расстраивать его, потому что он искренне наслаждается нашей швейцарской жизнью и строит планы насчет летнего путешествия по Италии. Но я предпочла бы вернуться домой как можно скорее и заняться замком.
Уолтер иногда подшучивает надо мной, говоря, что Гвендиль мне дороже всего на свете.
— Если бы тебе пришлось выбирать между замком и мною, то у меня не было бы никакого шанса, — сказал он мне как-то с улыбкой.
Но мы оба знаем, что это неправда. Как бы я ни была привязана к замку, теперь в моей жизни есть более важные вещи. Любовь Уолтера заставила меня по-другому посмотреть на очень многое. Я совсем не та Гвендолин, которой была вначале.
Леди Джулия как-то спрашивала меня в праведном изумлении, где же искать любовь в наше время? Теперь я могла бы ей точно ответить — в собственном сердце. Надо только прислушаться к себе и не позволить алчности и корыстолюбию заглушить голос искренней любви.
