нужно, она умеет молчать.
Лицо Бенедикта просветлело, в глазах сверкнул огонек надежды.
— Я сделаю все, чтобы между мной и Жизелью воцарился мир, — отчеканил он. — Но сначала мне нужно повидать Джулитту.
— Нет, — отрезал Рольф и, устало вздохнув, посмотрел в сторону. — Ее уже нет в Бризе. Прежде чем прийти к тебе, я отправил ее кое-куда. Опираясь на собственный опыт, о котором ты, по-моему, наслышан, я решил, что так будет лучше для всех. Арлетт и Жизель подозревают, что нынешней ночью Джулитта совершила какой-то проступок, но не догадываются, в чем его суть. Пусть считают, что она просто выпила лишнего и вела себя несколько легкомысленно.
— И вы сможете жить с этой ложью? — спросил Бенедикт, охваченный слепой яростью. В глубине души он искренне сожалел лишь о том, что слишком поздно — гораздо позднее, чем Рольф — осознал свои истинные чувства к Джулитте.
Тяжело вздохнув, Рольф с кряхтением опустился на колени перед алтарем.
— Когда думаешь о будущем, редко имеешь выбор. Правда бывает слишком опасна, а ложь всегда верна своему господину. И требует от него того же.
ГЛАВА СОРОК ВОСЬМАЯ
Привыкшая совершать путешествия в седле или пешком, Джулитта чувствовала себя в тесном и неудобном дорожном фургоне Арлетт неуютно Всякий раз, когда колесо повозки попадало в ямку или на камень, девушке казалось, что ее тело вот-вот разлетится на мелкие кусочки. Удар не смягчали даже пухлые, обшитые дорогой материей и украшенные вышивкой подушки. На том, чтобы Джулитта отправилась в дорогу в фургоне, настоял отец, объяснивший свое решение заботой о ее ушибленной лодыжке: по его словам, попади нога в стремя, боль могла бы усилиться. Джулитта хорошо понимала подлинную причину: таким образом Рольф хотел скрыть ее от посторонних глаз и… удержать под присмотром.
Но хуже всего было то, что она не знала, куда ее везли. Отец не считал нужным объяснять, а она, все еще не оправившись от потрясения, не стала расспрашивать. Мысли путались в ее голове. Джулитта раскаивалась в содеянном и в то же время чувствовала себя по большому счету ни в чем не повинной, была одинаково готова отстаивать свое право на счастье и молить о пощаде. Раздираемая противоречивыми чувствами, она чувствовала себя слабой и беспомощной. Волю словно парализовало.
Зарывшись в подушки, Джулитта прислушивалась к ритмичному стуку лошадиных копыт и к скрипу деревянных колес, увозящих ее все дальше от Бриз-сюр-Рисла. И от Бенедикта.
Моджер проснулся с жуткой головной болью. Стараясь не попасться никому на глаза, он незаметно выскользнул из зала и отправился осматривать окрестности. Светало. Люди с трудом пробуждались после буйного ночного веселья. Сам Моджер помнил события прошлой ночи весьма смутно: утешало только то, что он сумел добраться до постели — некоторые мужчины так и храпели там, где пили, танцевали и предавались страсти.
Моджер осматривал кобылу и новорожденного гнедого жеребенка, когда заметил Бенедикта: тот выводил из стойла уже оседланного Сайли. У задних ворот конюшни мирно стояли две вьючные лошадки с поклажей. Вскоре конюх подвел к ним еще одну оседланную лошадь и двух годовалых жеребцов.
— Так рано по делам? — полюбопытствовал Моджер.
Бенедикт бросил на него хмурый взгляд. Его выразительные карие глаза покраснели от усталости и недосыпания, а оливковая кожа приобрела сероватый оттенок. Чувственный изгиб губ превратился в жесткую линию.
— Я думал, господин Рольф собирался заняться этими двумя гнедыми сам, — добавил Моджер.
— Он передумал. — Помрачневший еще больше Бенедикт взобрался на каменный выступ, затем сел на спину Сайли и натянул поводья.
Тем временем Моджер, с трудом копаясь в дебрях памяти, пытался вспомнить, где и с кем Бенедикт провел ночь. Однако его усилия оказались напрасными.
— Интересно, почему сэр Рольф изменил свое решение? — не унимался он, сгорая от любопытства.
Бенедикт сжал поводья так крепко, что побелели суставы на пальцах. С протестующим ржанием замотав головой, Сайли начал нервно пританцовывать.
— Почему бы тебе не спросить об этом у него самого? — огрызнулся юноша и резко пришпорил коня. Удивленный подобным обхождением, Сайли как ужаленный сорвался с места.
Подперев руками бока, Моджер некоторое время смотрел вслед удаляющемуся всаднику. Затем с видом недовольного родителя покачал головой и вернулся к кобыле и новорожденному. Через десять минут вошедший в конюшню Рольф жестом велел конюхам удалиться и оставить его и Моджера вдвоем.
— Ты уже протрезвел? — сурово поинтересовался он.
— Да, мой господин, — сухо ответил Моджер, стараясь дышать в сторону. Доведись ему услышать этот вопрос несколько часов назад, его ответ прозвучал бы менее уверенно Определенно, хозяин пребывал сегодня в странном состоянии.
— Вот и хорошо, так как тебе придется хорошенько обдумать то, что я тебе сейчас скажу. — Рольф молча указал на скамью, и Моджер покорно сел на нее, смутно догадываясь, что разговор, судя по всему, пойдет не о лошадях. — Несколько месяцев назад ты пришел ко мне и попросил руку Джулитты. Тогда я отказал тебе, но сейчас обстоятельства изменились. Если твое желание осталось прежним, я даю добро.
Моджер, выпучив глаза и не веря своим ушам, смотрел на хозяина У него перехватило дыхание, а душа словно отделилась от тела.
— Вы предлагаете мне Джулитту? — прокашлявшись, подозрительно уточнил он. — В жены? Но почему?
— Потому что лучше тебя мужа ей не найти. — Наткнувшись на удивленный взгляд Моджера, Рольф быстро опустил глаза. — Она — натура сильная и своенравная, любит поступать по-своему, не задумываясь о последствиях. Меня могут упрекнуть в том, что я ее разбаловал. Возможно, что и так, мне все труднее и труднее справляться с ней. — Отбросив со лба прядь волос, он усмехнулся. — Поэтому я решил переложить ответственность за нее на плечи другого мужчины. На того, кто моложе и энергичнее. Разумеется, я не преследую никакой выгоды.
По спине Моджера пробежал холодок. У него появились некоторые сомнения по поводу странной фразы насчет «никакой выгоды». Похоже, хозяин что-то скрывал.
— Осмелюсь предположить, что госпожа Джулитта провинилась и впала в немилость. Или я не прав? — теряясь, вымолвил он, почти наверняка зная, что услышит в ответ.
— Не стану ничего скрывать. — Рольф тяжело вздохнул. — Я действительно пытаюсь упрятать концы в воду Нынче ночью, в канун майского праздника, Джулитта выпила больше, чем следовало, и… короче говоря, она уже не девственница. Произошло досадное недоразумение. Но, несмотря на свой своенравный характер, в душе она порядочная девушка.
Моджера не слишком удивило сбивчивое объяснение хозяина. Он хорошо помнил сомнительные игры Джулитты и Арто с якобы безобидными снежочками Он никогда не сомневался, что рано или поздно с ней произойдет то, о чем услышал сейчас. Бани Саутуорка не являлись укрепляющими моральные устои юных девиц богадельнями. Моджер поморщился: если бы три месяца назад Рольф не отказал ему, ничего бы не случилось. Теперь же гордый барон де Бриз делал ему предложение, навязывая подпорченный товар. Сколько раз он, Моджер, представлял обнаженное тело Джулитты на брачном ложе, ее темно-рыжие волосы, рассыпанные по подушке… и себя рядом с ней. Но прошлой ночью ее обнаженное тело лежало под кем-то другим.
— Она хорошо знала мужчину, с которым согрешила, или легла с первым встречным?
— Нет. Мужчина известен. И он тоже сожалеет о случившемся. Клянется, что больше не будет стремиться к подобному.
