каждого Ахиллеса найдется своя пята… Анна Мария усмехнулась. Чейз прав, она прекрасно сумеет позаботиться о себе.
А также о том, чтобы он скрежетал зубами от злости, вспоминая ее имя. Слава деве Марии, у нее есть для этого возможность!
6
Альфред
– Эй, Альфред, почему такой серьезный? Опять забыл застегнуть ширинку?
Громовой хохот заставил его вздрогнуть, завертеть головой по сторонам. В просторном холле банка Вествуд Файненс было немноголюдно – банк открывался через полчаса, и клерки только готовились приступить к работе. У стола Рона Хенрикса столпились его обычные мучители – Джо Гудроу, Лана Смит, Эндрю Фэрчайлд и даже Нэнси Ли, кривозубая китаянка, которая еще два месяца назад считалась в элитных кругах служащих банка отщепенкой и уродиной, а теперь была принята самим Хенриксом. А в чем секрет феноменального успеха мисс Ли? В том, что она однажды заметила, что Альфред Куинни вышел из туалета с наполовину расстегнутой ширинкой, и поспешила разнести новость по всему банку.
А что в этом такого ужасного, в конце концов? Разве он виноват в том, что шеф скинул срочное сообщение на пейджер и нужно было со всех ног бежать на третий этаж?
– Эй, Альфред, развеселись! – Ему подмигнула Лана Смит, крикливая девица с лошадиным лицом.
После таких слов любой бы ожидал светлого и позитивного продолжения, но только не Альфред. Он по опыту знал, что за многообещающим началом последует очередное оскорбление, и поспешил пройти мимо опасного стола.
– Привет, ребята, – промямлил он, стараясь не смотреть на их насмешливые физиономии.
Как-то Альфред пробовал не здороваться с ними, но вышло намного хуже, и теперь он предпочитал соблюдать приличия.
– О, у Альфреда прорезался голосок, – ехидно проговорил Эндрю, больше похожий на отельного жиголо, чем на банковского работника.
Благодаря смазливой внешности он пользовался успехом как у коллег, так и клиенток. К его столу всегда была самая большая очередь, и состояла эта очередь преимущественно из женщин всех возрастов. По итогам месяца Эндрю нередко выходил в лидеры, и шеф его очень ценил.
Альфред ускорил шаг. Еще несколько метров, и он в безопасности. В относительной безопасности, конечно. В стенах Вествуд Файненс он нигде не был в безопасности.
Все свои тридцать лет Альфред Куинни прожил с грузом собственной неполноценности. В школе он был слишком толст, чтобы стать хорошим спортсменом, и слишком застенчив, чтобы выделиться на каком-либо другом поприще, и в результате числился среди школьных изгоев. В университете он учился хорошо, но и там его никто не принимал в расчет. Дружить с ним соглашались только те, кого Альфред предпочел бы обойти десятой дорогой, и поэтому можно смело сказать, что друзей у него не было.
Он надеялся, что все изменится, когда он покинет шаткий мир школьников и студентов с их вечными издевками и перевернутой системой ценностей.
Он надеялся, что в мире взрослых никому не придет в голову смеяться над его именем или очками или лишним весом (который, кстати, заметно поубавился на последних курсах).
Он надеялся найти друзей, ходить в гости, влюбиться, в конце концов.
Но в Вествуд Файненс, куда он устроился с таким трудом, его поджидало жесточайшее разочарование. Рон Хенрикс, его мучитель в старших классах, работал в банке простым клерком, однако пользовался, как и в школе, всеобщим уважением и любовью. С ним шутил сам шеф, который, как всем было хорошо известно, к нижним чинам относился с вполне понятным пренебрежением.
Как только Альфред увидел Рона, он понял, что его надеждам не суждено оправдаться. Как только Рон увидел Альфреда, он понял, что работа в банке очень скоро перестанет быть скучной.
Конечно, были в банке сотрудники, которые не дружили с Роном и не издевались над Альфредом. Но легче ему от этого не становилось, потому что привычки Рона быстро подхватил сам шеф. Альфред быстро почувствовал разницу между насмешками коллеги и начальника, тем более что одними насмешками шеф не ограничивался. Редкий день проходил без гроз и молний. Даже если Альфред был ни в чем не виноват, шеф срывал на нем дурное настроение. Иногда ему даже казалось, что шеф воспринимает его не как человека, а как своеобразную психотерапевтическую машину.
Обозвал Альфреда ослом, и настроение улучшилось на один градус.
Швырнул в Альфреда пепельницу, которую забыл убрать секретарь, и можно улыбнуться.
Унизил Альфреда прилюдно, и день прожит не зря.
Разумеется, Альфред мог в любой момент уволиться. Но за работу в Вествуд Файненс стоило держаться зубами и ногтями. Самый крупный банк в Ньюайленде, да что там, во всем штате. И должность у Альфреда достойная. Не обычный клерк вроде Хенрикса, выписывающий кредиты, а личный помощник Даррена Чейза по внутренним вопросам. Альфред был в курсе всего, происходящего в банке, и фактически заместителем шефа. Заместителем без права подписи и вообще без прав, зато с кучей обязанностей.
Альфред мечтал о том дне, когда швырнет заявление на стол шефу, а потом устроится в такое место, что его недруги рты пораскрывают. После Вествуд Файненс его возьмут куда угодно. Хочешь, в Вашингтон, а хочешь, в Нью-Йорк…
Но годы шли, пепельницы все так же летели в Альфреда, а мечты оставались мечтами. Лишь в редкие минуты откровенности он признавался себе, что в банке его давно удерживают не карьерные соображения, а элементарная трусость.
Уволиться? Остаться без работы? Швырнуть заявление на стол? Вытерпеть гнев шефа?
Альфреда бросало в холодный пот при одной только мысли об этом. Месяц назад он начал посещать курсы терапии, но пока аутотренинг помогал мало. Он научился спокойно ходить по улицам и не принимать каждый взрыв хохота за спиной на свой счет, но в Вествуд Файненс аутотренинг облегчения не приносил. И похоже было, что продолжаться это будет очень и очень долго…
– Где тебя черти носят? – буркнул Чейз вместо приветствия, когда его помощник бочком протиснулся в кабинет.
Альфред пришел за двадцать минут до начала рабочего дня, и они оба это знали.
– Я пытался найти контакты Эрвина Стока. – Чейз рылся в бумагах и не смотрел на Альфреда. – Куда ты их подевал?
Спросите у секретаря, промелькнуло в голове Альфреда.
– Вы положили информацию о Стоке в нижний ящик, – тихо сказал он.
– Что ты все время мямлишь, ничего не слышу, – сказал Чейз, однако полез именно в нижний ящик.
Альфред смиренно ждал дальнейших распоряжений и исподлобья наблюдал за Чейзом. Он затруднялся сказать, когда именно он ненавидит его больше всего. Или когда Чейз гоняет его как девочку-секретаршу… Или когда прилюдно оскорбляет его внешний вид… Или когда обзывает идиотом после удачно выполненного задания…
Иногда Альфреду казалось, что никакая сила в мире не может сравниться с его ненавистью к Даррену Чейзу. Однако всегда наступал момент, когда он понимал, что такая сила есть.
Его трусость.
– Надо заняться этими счетами.
Чейз небрежно кинул папку на стол, она открылась и листы разлетелись в разные стороны.
– Ребята, которые будут заниматься нашей сигнализацией, написали, сколько возьмут за работу.
– Сумма немаленькая, – заметил Альфред. – Не совсем понимаю, зачем нужны были дополнительные расходы, раз мистер Плаза создал для вас эксклюзивную систему…
Альфред ненавидел противоречить шефу, но по горькому опыту знал, что если он не укажет на излишние траты, их вычтут из его заработка.
– Каждый раз поражаюсь твоей тупости. – Чейз откинулся на спинку кресла. – Ты хочешь, чтобы все
