Наступило тягостное молчание. Казалось, от стен эхом отдавался стук моего сердца. Мне вдруг стало все безразлично. Я была в плену у этого человека. И никто не знал, где я нахожусь.
— Мисс Харрис, вы имеете право на ответ, и я прошу прощения за неудобства, которые причинил вам. Видите ли, на самом деле я следил не за вами, а за мистером Тредвеллом.
Ничего не понимая, я захлопала глазами.
— Вы следили за Джоном?
— Я ждал его прибытия в аэропорту «Леонардо да Винчи» и поехал следом за вами до «Резиденс Палас Отеля». — Мистер Рашид мельком взглянул на свои ногти. Он явно раздумывал над тем, о чем сказать мне и о чем промолчать.
— К тому же, — пробормотала я, — кто вы такой, чтобы следить за другими людьми и чем Джон провинился?
— Об этом я тоже расскажу, мисс Харрис, но позвольте мне, пожалуйста, вам кое-что вам объяснить. Видите ли, в Риме я действительно следил за мистером Тредвеллом и в тот день ожидал его возвращения. Однако я не рассчитывал, что с ним будет еще кто-то, то есть вы, и поэтому решил некоторое время понаблюдать за вами, чтобы выяснить, какое отношение вы имеете к мистеру Тредвеллу.
— Почему вы ожидали его возвращения?
— Несколькими днями ранее мистер Тредвелл был в Риме и останавливался в «Резиденс Палас Отеле».
— Что? — Комната поплыла перед глазами. — Вы хотите сказать, что Джон уже был в Риме за несколько дней до того, как приехал туда вместе со мной?
Мистер Рашид задумчиво кивнул.
— Погодите. Я вам не верю. Кто же вы?
— У вас есть право знать это. Я работаю на правительство Египта. Я тот, кого вы стали бы называть следователем.
— Правительство Египта!
Он широко улыбнулся.
— Могу предъявить вам документы, но все записи в них на арабском языке.
Я прищурилась:
— Что вы расследуете?
— Мисс Харрис, этого я не могу сказать, так же, как сотрудник вашего правительства не имеет право предать гласности имеющиеся у него сведения. Допустим, что я нечто вроде секретного агента полиции и моя задача заключается в том, чтобы наблюдать за мистером Тредвеллом.
— Боже мой.
Я провела рукой по лбу, давая понять, что устала и пытаюсь разобраться в сказанном, а сама, усаживаясь поудобнее, исподволь разглядывала Ахмеда Рашида. Рядом со мной сидел смуглый человек, немногим больше тридцати, с красивыми глазами и густыми черными волосами. На нем были широкие брюки и белая рубашка с закатанными до локтей рукавами. Он говорил, тщательно подбирая слова, с каким-то интригующим, завораживающим акцентом.
Однако я все еще не верила ему.
Он отпил еще немного чая и продолжил:
— Когда мне стало ясно, что вы друг мистера Тредвелла, я подумал, что ваши действия могут стать ключом к разгадке его намерений.
Меня ужасно возмутило, что в мою личную жизнь вторгались без всякого зазрения совести. Однако постепенно смысл сказанного дошел до меня, и я повторила:
— Джон был в «Резиденс Палас Отеле» за несколько дней до того, как я туда приехала?
— Я сам его там видел.
— Но Джон ничего не сказал… — Мой голос угас, я проклинала себя за доверчивость. Я встретилась глазами с Ахмедом Рашидом. — Договаривайте, — прошептала я, хотя в глубине души боялась услышать правду.
— Мисс Харрис, думаю, вы уже догадались, что Джон Тредвелл знал вашу сестру Адель.
Я крепко зажмурила глаза, а когда открыла их, комната все еще была на месте. Восточный ковер, запах чая, тихая арабская музыка — все это никуда не исчезло. Как и Ахмед Рашид — таинственный полицейский — мужчина с загадочными глазами.
— Знаете, я вам не верю.
Он пожал плечами.
— Я не утверждаю, что он ее хорошо знал. Однажды днем я видел их за обедом в ресторане гостиницы.
— Джон там был зарегистрирован?
— Да, но под другим именем. Он вместе с двумя мужчинами проживал в номере-люкс и зарегистрировался как мистер Арнольд Росситер. — Мистер Рашид внимательно смотрел на меня, ожидая ответа. Я знать не знала никакого Росситера, и мой собеседник, несомненно, понял это.
— Среди них не было маленького толстяка? — ни с того ни с сего, спросила я.
Ахмед Рашид приподнял брови:
— Ну конечно же!
Вот и разгадка. Джон и толстяк были знакомы.
— Толстяк в Египте. Сегодня я видела его вместе с Джоном, они очень мило беседовали. Ну а потом…
— Значит, его друзья здесь. Это меня не удивляет.
Я нервно поерзала на диване. Все происходившее казалось слишком странным и опасным. Цепь невероятных событий привела меня в квартиру незнакомого араба, выдававшего себя за секретного агента полиции и преследовавшего моего друга Джона Тредвелла, который, как выяснилось, врал мне и в Риме проводил время вместе с моей сестрой. Ничего не понимаю!
— Значит, Джон Тредвелл знал мою сестру? А из этого следует, что он намеренно прибыл в Лос- Анджелес, чтобы якобы случайно сесть рядом со мной в самолете, вылетающем в Рим, и делать вид, будто не знает Адель. Извините, мистер Рашид, но я не вижу в этом никакого смысла.
— И я тоже, мисс Харрис.
— Итак, Джон знал, что я вылетаю в Рим. В таком случае Адель, должно быть, сообщила ему, что собирается позвонить мне и вызвать в Рим. К чему такая секретность? — Разумеется, я уже знала ответ. — Наверное, именно он или его друзья устроили обыск в моей квартире в Малибу.
— Вашу квартиру обыскивали?
Похоже, это удивило его.
Я кивнула и закрыла глаза. Мне стало еще хуже.
— Значит, Джон также знал, кто стукнул меня по голове в Золотом доме Нерона, и, может быть, даже был соучастником этого нападения.
— Боюсь, это правда, мисс Харрис.
Ахмед Рашид молча сидел, ожидая, что я скажу дальше. Я собралась с духом и выпалила:
— Итак, вы ведь знаете, что шакал все еще у меня?
— Да, — спокойно подтвердил он.
У меня закружилась голова.
Мы чинно потягивали чай, будто сидели в саду среди гостей. Потом он принес вазу с апельсинами и долго рассказывал о достоинствах египетских фруктов. Я, конечно, не слушала его, раздумывая, как внести во все это хоть некоторую ясность. Мне вдруг стало невыразимо грустно. Не хотелось верить тому, что говорил Рашид, однако все, видно, так и было. Я получила страшный удар, обнаружив, что Джон Тредвелл обманул меня. Как же поступить в этой ситуации? И почему я вообще должна верить тому, что Ахмед сказал о Джоне Тредвелле? О мужчине, в которого я чуть не влюбилась.
Он передал мне вторую чашку чая, а я недоверчиво посмотрела на нее.
— Может, у вас найдется более целебный напиток?
