удваивали (как в данном случае) или увеличивали в большее количество раз. Одним из таких эзотерических (тайных) чисел было 42. Во времена эллинизма, отмечает французский ученый С. Рейнак, в Египте были 42 храма бога плодородия и медицины Сераписа. Загробный суд состоял из 42 богов — по количеству основных грехов. Бог Тот написал 42 священные книги, где изложил «всю мудрость земную». Возможно, что и священная египетская «Книга мертвых» членилась на 42 раздела или писалась на 42 свитках — по количеству загробных судей. Эта числовая традиция дожила до нашей эры.
Можно поэтому предположить, что либо труп Усира был расчленен на трижды 14 частей (по числу египетских областей того времени — номов), либо Египет на заре своей истории насчитывал только 14 номов, что, в общем, не так уж невероятно, ибо сохранились сведения о том, что когда священный бык Хапи достигал 28 (четырежды семи) лет, его убивали (так как в этом возрасте погиб Усир), разрезали на 14 кусков (поскольку именно так был расчленен Усир) и устраивали ритуальную трапезу. После этого по всему Египту искали нового Быка, руководствуясь 28 внешними признаками, ибо именно через столько лет в точности повторяется картина звездного неба. Усир возрождался. Затем все начиналось сначала и наступал новый двадцативосьмилетний цикл…
Обратимся снова к мифу. Что дальше предпринимает Исет? Она собирает части Усира, разбросанные по всему Египту, в одно целое, а чтобы обмануть Сета, оставляет вместо них глиняные слепки. Вывод может быть только один — речь идет об объединении Египта. А поскольку страна состояла из номов, то их количество и определяло количество частей Усира. Слепки с тела Усира должны были деликатно напоминать номархам, что их номы — всего лишь частицы единого, сами по себе никакой реальной ценности не представляющие. Кроме того, если границы номов не возникли естественно, а были установлены жрецами, то, во-первых, здесь обязательно должно присутствовать священное число, а во-вторых, это логично объясняет междоусобные войны на протяжении всей известной нам истории Египта, приведшие в конце концов к гибели государства.
Собрать все части трупа — этого мало. Усира надо оживить. Государственный организм должен действовать. Исет отправляется к богу—бальзамировщику — шакалоголовому Инпу (греческому Анубису). Иногда Инпу изображался с головой собаки, напоминая аналогичные изображения христианского святого Христофора, сделанные тысячелетия спустя. Только функции у Христофора были другие. Само его имя в переводе с греческого означает «носитель Христа» (легенда говорит, что этот гигаитханаанеянин на руках перенес Иисуса через ручей).
Под громкие ритуальные причитания Исет Инпу приступил к реанимации бессмертного бога. Но Усир не мог ожить, пока был жив Сет, и погрузился в летаргический сон… Тогда наступил черед Хора Младшего. Поклявшись отомстить за отца, он отправился на розыски Сета и после долгих мытарств нашел его. Они сражались десять дней, и наконец Хору удалось связать своего дядю и доставить на суд Усира.
Борьба Сета и Хора имела серьезные последствия для египтян. Хор в битве потерял глаз, и Сет в ярости разорвал этот глаз на шесть частей. Так египтяне обрели дроби от
Оживление Усира, собранного по частям, знаменует начало египетской государственности, ибо уже после Хора правителями Египта стали смертные люди, и с этого рубежа страна обретает свою историю. Богиня истории вводится и в пантеон, хотя историков в Египте не было, потому что не было постоянного летосчисления: календарем пользовались только жрецы, а время измерялось по разливам Хапи и годам царствования фараонов. По годам своих правителей — архонтов — отсчитывали время и греки, по годам консулов — римляне.
Но отправимся вслед за Усиром в загробный мир. Все дела там вершил суд в составе 42 богов. Председателем Усир назначил Тота — своего секретаря и первого заместителя, присвоив ему титул Взвешивателя Сердца, а себе все-таки оставил заботу о живых. Ближайшей помощницей Тота была его жена, покровительница истории Сешат (иногда ее отождествляли с богиней правды и справедливости Маат, вводившей души в «зал взаимной правды», где происходил суд, и изображали со страусовым пером на голове).
Судебная процедура осуществлялась при помощи «Книги мертвых», где был приведен перечень всех возможных грехов. Руководствуясь этим каталогом, Тот мог вести с усопшим быстрый и оживленный диалог: клиент дотошно перечислял все грехи, какие он мог бы совершить, но не совершил. Тексты из «Книги мертвых» египтяне помещали на стенках саркофагов и гробниц, а также писали на бинтах, которыми пеленали мумии.
В представлении египтян Тот был личностью выдающейся — мудрецом и предводителем семи египетских мудрецов. Он принес в Египет новые науки, искусства, обычаи. Греческий писатель III века Диоген Лаэртский называет его сыном Нила и первым философом Египта, а жрецов — его учениками и комментаторами. Правда, он делает оговорку, что Тот взял все свои знания у греков, где зачинателем философии был Мусей. Но само время прибытия Тота в Египет откуда-то из-за моря (7256 год до н. э.) уличает Диогена в искажении фактов. Платон дополнил реестр добродетелей Тота тем, что «он первый изобрел число, счет, землемерие, звездочетство, вдобавок игру в шашки и кости, а также письмена». Последнему обстоятельству египтяне придавали такое значение, что изображение символа Тота — священного ибиса — возглавило их алфавит. Свои знания Тот, по совету еще более мудрого Усира, держал в секрете, а поскольку греки отождествляли его с Гермесом, то эти знания получили название герметических, то есть тайных (готское слово «руна» тоже означает— тайна; и египетские письмена, изобретенные Тотом, и руническое письмо северогерманских и скандинавских племен, изобретенное Воданом, вначале были доступны только посвященным — жрецам). В некоторых номах Тота считали даже миротворцем вместо Ра. Любопытно, что он сотворил мир «мыслью и словом». Вначале было слово… Не это ли навело философа Гераклита на мысль о логосе как первопричине всего сущего?
Еще при жизни готовились люди к встрече с Тотом. Много грехов у смертных, и за все придется держать ответ… А нельзя ли провести бога мудрости?
Долго думали египтяне, как нм поуютнее устроиться в Царстве мертвых, и наконец выход был найден. По их представлениям, человеческая душа — ба — хоть и покидает свою бренную оболочку, но в любой момент может вернуться в нее, ибо она бессмертна. (Геродот особо подчеркивает, что «египтяне… были первыми, кто стал воздвигать богам алтари, статуи и храмы и высекать изображения на камне» и что «египтяне также первыми стали учить о бессмертии человеческой души».) Значит, оболочку (тело) необходимо сохранить. Отсюда и произошел обряд мумифицирования. «Тело, усохшее и набальзамированное, как бальзамируют в Египте, может сохраняться чуть ли не без конца», — утверждал Сократ в одном из диалогов Платона. Но если ба может вернуться, то кто же предстанет перед Тотом? А вот для этого у каждого египтянина существовал ка — его двойник, его второе «я».
Ка и ба рождаются вместе с человеком, это две стороны одной сущности и две сущности одного целого: ба — духовная, ка — телесная. Из одного древнего тотема происходят ведь и разные боги — Птах и Усир, Хатхор и Исет. Тотем становится их атрибутом. Известны и противоположные трансформации: божество, заменившее тотем, раздваивается и получает разные атрибуты, хотя сохраняет прежнее имя — например Хор Старший и Хор Младший. Позднее это явление находит отражение в искусстве: ни в одной стране нет такого количества парных статуй, как в Египте, — колоссы Сенусерта и Рамсеса II, Аменемхета III и Аменхотпа II. Объяснение этому можно найти, например, у Геродота: обычай посвящения Хонсу сразу двух храмов связан с тем, что в одном ему поклонялись как богу, а в другом — как герою. Отсюда вытекает целая философская концепция противоположностей— зима и лето, жизнь и смерть. Египтяне и жили в двух зеркальных мирах — земном и загробном. В обоих был свой Нил, и Амон имел для путешествий по ним особые ладьи. Логическим завершением картины должно бы стать учение о боге и дьяволе — властителях двух миров, но египтяне, как и конфуцианцы, не имели представления об Аде, их ждало после смерти только приятное времяпрепровождение. Об этом-то и должен был вечно заботиться ка, покидавший тело после смерти. На ка египтяне возложили все свои надежды. Именно ка брался отвечать перед Тотом за грехи людей, и он же был обязан работать вместо них в Царстве мертвых.
Представление о ка породило совершенно особенный, чисто египетский вид искусства. Почему? во- первых, мумификация не всегда бывала удачной, и тело разрушалось. Значит, нужно было на всякий случай продублировать его еще при жизни, — и египтяне стали высекать из камня, гранита или песчаника
