себя.
Неожиданно под ногой что-то шевельнулось, и я услышал какой-то быстрый присвист – такой звук может издать только человек от неожиданности или от испуга. Я подался вперед, в темноту, и руки коснулись чьего-то лица. Тут только я увидел, что прямо передо мной маячит темная фигура. Стиснув кулак, я отвел руку для удара, но на долю секунды опоздал.
На меня, со свистом рассекая воздух, летел какой-то предмет. Я метнулся в сторону и выбросил вверх руки – только бы не в голову! Что-то твердое ударило меня в плечо, и я упал на колени. Встать, скорее встать! Но нет, что-то снова рассекло воздух, и на голову мне обрушился сокрушительный удар.
Я только почувствовал, что проваливаюсь в пустоту, где нет ни проблеска света.
Вдалеке часы пробили девять. Их мягкий музыкальный перезвон донесся откуда-то из глубины, но звук казался знакомым. С удивлением я сообразил, что слушаю перезвон моих собственных часов, стоящих на каминной полке в гостиной.
Я открыл глаза. На меня навалился яркий белый потолок, потом так же внезапно отступил. В голове что-то булькало и стучало, будто там работал отбойный молоток.
Я закрыл глаза и подождал, пока перестанут звонить часы, потом, очень осторожно, приоткрыл их снова.
Я лежал на своей кушетке. На затылке я нащупал здоровенную шишку и ком запекшейся крови. Я медленно сел. Боль была адская, я издал какой-то хрюкающий стон и снова закрыл глаза. Отбойный молоток в голове стрекотал уже потише, и скоро я смог сесть и оглядеться.
Весь свет в гостиной был включен. На передвижном столике стояла бутылка моего лучшего виски и жестянка со льдом. Эту бутылку я хранил для особого случая и сейчас увидел, что четверти ее содержимого как не бывало.
Я слегка повернул голову влево и увидел в кресле человека. В общем-то, я даже не удивился. Я инстинктивно почувствовал, что это он – человек, который утром звонил Люсиль и мне, который снял меня с номером в руках на фоне разбитого «кадиллака» и который треснул меня по голове, когда я наткнулся на него в темном кустарнике.
Я снова закрыл глаза и обхватил руками голову. Несколько минут я сидел не двигаясь, потом с усилием поднял голову и уставился на человека, сидящего чуть слева от меня.
Он медленно выплыл из тумана.
Физически сильный, года двадцать три – двадцать четыре, блондин, лицо загорелое. Зеленые глаза, греческий профиль, ниточка усов. Аккуратно уложенные волосы не мешало бы постричь, хотя, возможно, женщины считают, что и так очень хорошо.
Дальше. Бутылочно-зеленый спортивного типа костюм, туфли из оленьей кожи. На запястье – массивный золотой браслет с массивными золотыми часами. В правой руке – стакан, на три четверти заполненный виски со льдом, а сам он смотрит на меня с терпеливой улыбочкой, да такой, что мне сразу захотелось перепрыгнуть через всю комнату и разбить кулак об его лицо.
– Очухался, голубь! – весело окликнул он. – Я уже забеспокоился, не слишком ли я тебя обидел.
Я осторожно ощупал шишку на затылке и поморщился, потому что снова заработал отбойный молоток.
– Болит, да? – паясничал он, растягивая рот в улыбке. – Может, выпьешь?
– Кто вы такой? Что вы здесь делаете? – зарычал я.
– Я решил, что самое лучшее – притащить тебя домой, – объяснил он, вытягивая длинные ноги. – Нам пора поговорить. Я рассчитываю на самую нежную дружбу. Моя фамилия Росс, а для друзей – просто Оскар. Ну как, голубь, ты в настроении для приятной беседы?
– Я в настроении запихнуть твои белые зубы тебе в глотку, – раздельно произнес я, понемногу распрямляя спину.
Он засмеялся:
– Желание резонное, но на твоем месте я бы воздержался. И не такие геркулесы считали, что отвернуть мне голову – плевое дело, а потом выясняли, что не тут-то было. Лучше не будем ссориться. Зачем? У нас с тобой деловая встреча. У меня есть товар, который ты будешь рад купить. Все очень просто.
Значит, Люсиль была права. Нас хотят шантажировать. Я смотрел на человека, назвавшегося Россом, и пытался определить, насколько он опасен. Прежде всего надо выяснить, что он знает и за сколько согласен держать язык за зубами, а дальше будет видно.
– И что же это, интересно, за товар?
– Неподалеку отсюда есть чудесный пляж, – с ухмылкой начал он. – Туда часто приезжают развлечься молодые люди и девушки. А у меня там есть укромное местечко, и, когда я хочу немного подзаработать, я еду туда и смиренно жду. Конечно, везет далеко не всегда, но вот вчера вечером как раз повезло. Я засек жену одного рекламного магната вместе с его сотрудником. Они резвились в дюнах. И мне пришло в голову, что этому гуляке будет куда приятнее выделить мне несколько долларов, чем рисковать своей шкурой, ведь я могу позвонить боссу и рассказать, что делается у него за спиной. Ты даже не представляешь, сколько простофиль я ловлю в свои сети за сезон. Это порядком увеличивает мой годовой доход.
Я достал сигарету и закурил.
– Товар-то сомнительный, – заметил я. – Это всего лишь твое слово против моего.
Он кивнул:
– Ты прав. Обычно они с радостью расстаются с полусотней зелененьких, лишь бы я не поднимал шума, я и от тебя не ожидал большего, но тут – вот незадача – еще эта авария. Жена рекламного магната отвергла твои притязания и сбежала, да еще в твоей машине. А потом взяла и задавила полицейского – ты случайно не читал об этом в газетах? А я был там через две минуты после того, как она его сбила. Во-первых, она не остановилась, во-вторых, изрядно помяла твою машину. Конечно, это ты здорово придумал – поменять номера, но ведь и я не лыком шит – ты даже не представляешь, сколько часов я проторчал возле твоего дома с фотоаппаратом и вспышкой. И теперь у меня есть прекрасная фотография, которая тебе вместе с дамочкой запросто может стоить десяти лет свободы. А если не повезет и тебе попадется зловредный судья, можешь схлопотать и пятнадцать. Так что я считаю, что могу здесь неплохо поживиться, если ты, конечно, желаешь избежать тюрьмы и чтобы туда не попала она.
Я сидел и смотрел на него. Да-а, кажется, я вляпался здорово.
– Не надо так грустить, голубь. – Он ухмыльнулся. – В конце концов, деньги – это всего лишь деньги. В жизни есть куда более важные вещи, чем доллар. Да пусть у тебя их хоть миллион, в тюрьме-то не больно развлечешься, верно? Так что переходим к делу. Мне нужны деньги. Мне надо уезжать из города, поэтому предлагаю систему разовой оплаты. Деньги на бочку, и твой босс не знает, что ты играл в бирюльки с его женой, а полиция не знает, что у меня есть шикарная фотография. Как тебе такой вариант?
– Потом ты придешь снова.
Он потянул виски, ухмылка его стала еще шире.
– Что ж, ты, конечно, рискуешь, но, если мы сговоримся на кругленькой сумме, я постараюсь о тебе забыть.
Я собрался с духом:
– Сколько?
– Вас двое, – продолжал он, удобнее устраиваясь в кресле. – У нее должны быть бриллиантики, а их можно заложить, да и у тебя наверняка на черный день кое-что припрятано. Так что давайте сойдемся на тридцати тысячах. За мои сведения цена более чем скромная.
Ощущение неотвратимой беды змеей поползло вдоль позвоночника.
– Да ты спятил! Откуда у меня такие деньги? Я согласен купить фотографию за пять тысяч – и ни гроша больше.
Он допил виски и медленно опустил стакан.
– А виски у тебя что надо. На сбор наличности я даю неделю. В конце той недели я звоню и говорю тебе, куда привезти хрустяшки. Тридцать тысяч наличными.
– Говорю тебе: таких денег у меня нет! Пять тысяч – это предел.
Он наклонился вперед и взял сигарету из коробки на передвижном столике.
– Что значит «нет»? Ты же не ребенок, голубь. Продай этот дом – вот тебе уже пятнадцать тысяч. Кое- какие деньжата сможет раскопать она. Главное – как следует взяться за дело, к тому же, как я уже сказал,
