Джек равнодушно пожал плечами.
– Слабо. Могу лишь сказать, что это неплохой парень. Он модный танцор в коробке Грентома. Не слышал за ним ничего плохого.
– Ах вот как! – Генри остановился напротив Джека. – Хороший парень! Этот хороший парень может стоить нам работы!
Джек вытаращил глаза.
– Может быть, шеф, объясните толком, что случилось?
– Этот твой «хороший парень» – грязный подонок, прошлой ночью сделал попытку изнасиловать миссис Польсен, жену нашего издателя.
– Что?!!
Джек даже вскочил от возбуждения, но, вспомнив прелести миссис Польсен, расхохотался и без сил повалился обратно в кресло. Сидя, он продолжал хохотать, в то время как Генри наклонился над ним с перекошенным от ярости лицом.
– Закрой пасть, ты, ирландский недоносок! – орал он. – Нашел время забавляться. Тут не до шуток!
Джек вытер выступившие на глазах слезы.
– Извини, шеф, но неужели ты всерьез думаешь, что я проглочу подобную липу? Такого просто не может быть, потому что не может быть никогда. Да он годится ей в сыновья. Эта старуха… да это же слон, а не женщина! И дряблая, словно студень.
Генри усмехнулся.
– Не хочешь ли ты, чтобы я передал старику характеристику его жены? Он просто вцепился мне в горло. Весь черный от злобы…
– Могу себе представить. Но что на самом деле скрывается за этой историей? Ты же сам знаешь, что все это – чистейший вздор. Чего он хочет от нас?
Генри потряс сжатыми кулаками.
– Он – ни больше ни меньше – хочет шкуру Гомслея. К тому же требует закрыть заведение Грентома. Просто жаждет крови…
Монолог Генри прервал зазвонивший телефон. Главный редактор бросил в сторону аппарата подозрительный взгляд.
– Готов держать пари, это опять он. – Подойдя, Генри снял трубку. Даже со своего места Джек слышал рев, донесшийся из микрофона. Генри подмигнул ему. – Да, мистер… разумеется, мистер Польсен… Понимаю, мистер Польсен…
Джека забавляло замешательство шефа, он видел, как тот обильно потеет, и довольно улыбался.
– Да, мистер Польсен, он здесь. Я сейчас передаю ему трубку.
Пришла очередь Джека в панике замахать руками. Но Генри насильно всучил ему трубку.
– Мистер Польсен хочет поговорить с тобой, старина, – злорадно сказал Генри, вытирая пот.
В первый раз в жизни Джек имел возможность разговаривать с владельцем газеты.
– Эллинджер у телефона, – промямлил он.
Тут же по его ушам ударил звук, едва не порвавший барабанные перепонки. Джек поспешно отстранил трубку.
– Эллинджер? Вы тот репортер, которому я плачу за криминальные репортажи?
– Именно так, сэр.
– Хорошо! Слушайте меня… – продолжал рычать Польсен.
Джек криво улыбнулся, показывая фигу трубке.
– Да, сэр. Я внимательно слушаю.
– Займитесь Грентомом, понятно? Меня интересуют все сведения о нем, какие только можно добыть. Кроме того, меня интересует эта свинья Гомслей. Я жажду его крови. Немедленно принимайтесь за дело… Передай трубку Генри.
Джек с удовольствием передал трубку шефу, а сам, усевшись в кресло, принялся обмахиваться шляпой, с удовольствием наблюдая, как потеет Генри, слушая монолог хозяина. У бедняги был вид умирающего праведника. Наконец рычание в трубке умолкло, и главный редактор с облегчением положил трубку.
– Нет, у него определенно крыша поехала, – растерянно проговорил он. – Он уже был у районного прокурора, всполошил всю полицию. Но, увы, они ничего не смогли поделать, у Гомслея безупречная репутация.
– У Грентома, кстати, тоже. В его коробке нам нечего делать. – Джек задумчиво почесал голову. – Польсену ничего не остается, как подать в суд на Гомслея.
Генри буквально подскочил в кресле.
– Ни слова полиции о миссис Польсен. Никто не должен знать подоплеку этой истории. Мистер Польсен рассказал об этой истории лишь потому, что я отказался нападать на Гомслея. Даже тебе я не должен был говорить ничего.
Джек смущенно улыбнулся.
– Действительно, если эта история станет достоянием гласности, все будут потешаться над Польсеном. Сам-то он, конечно, в этот бред не верит.
– Конечно. – Генри пожал плечами. – Старуха сама затеяла этот шум, а Польсен боится ее как огня. Она хочет содрать шкуру с Гомслея, ну а в твоих интересах сделать это и бросить шкуру бедняги к ее ногам.
– Послушай, – взмолился Джек, – я все же репортер, а здесь нужен по крайней мере частный детектив. Пусть Польсен обратится к Пинкертону. Тот быстро посадит Гомслея в лужу, и наступит мир.
Генри недружелюбно посмотрел на него.
– Ты разве не слышал, что тебе приказал Польсен. Так что вставай и топай работать. И не показывайся мне на глаза до тех пор, пока не раскопаешь что-либо интересное.
Джек встал.
– Говоря по правде, шеф, мне эта история совсем не нравится. У меня вряд ли имеется шанс зацепить Гомслея, и кроме того, он действительно неплохой парень.
– Предупреждаю тебя, – серьезно сказал Генри, – ты должен что-то найти. Если старик не получит искомое, мы не долго поработаем в газете. Уж я его знаю.
– Но что мне искать? – Джек был уже возле двери. – Я знаю Гомслея и могу сказать заранее, что за ним нет каких-либо серьезных проступков.
– Это уж твои трудности. – Генри поморщился. – Мне противно то, что я говорю, но если ты ничего не найдешь, придется придумать что-нибудь. Я слишком стар, чтобы искать другую работу.
Джек покачал головой.
– Делать нечего, – сказал он. – Придется попотеть, и не потому, что старуха Польсен поверила, будто у нее началась вторая молодость. Но если ничего не раскопаю, придется подать в отставку. Ты же знаешь, я не мастер фабриковать истории.
– Может, ты и прав, – вздохнул Генри. – Но, черт возьми, ищи хорошенько.
– Вот в этом ты можешь быть уверен. – Вздохнув, Джек закрыл за собой дверь.
3
На углу улицы скучал коп, лениво поигрывая дубинкой. Равен засек его сразу, едва выйдя из переулка, и поспешно отступил в тень. Через некоторое время полицейский убрался со своего поста. Напротив и чуть слева находился многоквартирный дом. На шестом этаже располагались апартаменты Таоси Мендетты, и со своего места Равен видел освещенные прямоугольники окон.
Он терпеливо стоял в своем укрытии, наклонив голову и слегка опустив широкие плечи.
Полицейский дошел до конца улицы. Со своего места Равен мог видеть, как он равнодушно рассматривает квадраты освещенных окон, затем снял фуражку и вытер лоб громадным носовым платком. Ему и в голову не приходило, что за ним наблюдают. Наконец, снова напялив фуражку, он двинулся к освещенному неоновыми огнями входу в кафе, где можно было перекусить.
Равен выждал еще несколько минут, прежде чем двинуться вперед, внимательно оглядывая пустую улицу. Не заметив ничего подозрительного, расправил плечи и вышел в свет фонарей.
В своей квартире, удобно расположившись в кресле, Мендетта раскладывал пасьянс. В его толстых губах была зажата сигара, а на столе стояли початая бутылка виски и бокал. Он слышал, как в ванной побежала вода – Джейн принимала душ, – и бросил взгляд на часы. Было около половины двенадцатого
