пропитан солевым раствором, предохраняющим от возгорания. Ожоги или искры вызывают сильную боль у приговоренного, а это может негативно отразиться на свидетелях.
– Пойдем сядем, – тихо проговорил Хогарти Джеку. – Сейчас войдут свидетели казни.
Они заняли места на последней скамье.
– У меня от его разъяснений разболелась голова, – признался Джек.
Хогарти хотел что-то сказать, но в этот момент открылась дверь и вошли люди с торжественно- застывшими лицами. Они чинно уселись на скамейках.
– Господи! – Джек дернул Хогарти за рукав.
В комнату вошла Сади Перминджер. На секунду она застыла возле двери, словно выбирая, где сесть, затем быстро направилась к первой скамье и села. Джек хорошо видел ее лицо. Оно было совершенно безжизненное, как и ее строгое черное платье.
– Зачем она пришла? – шепотом спросил Джек.
– Равен лично пригласил ее. Ведь приговоренный к смерти имеет право пригласить на свою казнь одного человека по собственному выбору. Вот он и пригласил ее.
Джек с недоумением уставился на Хогарти.
– Он что, предполагает, что ей станет его жалко?
– Идут! – тихо прервал его Хогарти.
Из коридора послышались размеренные шаги. Дверь снова открылась, и вошли два охранника, затем Равен. Шествие замыкали тюремный капеллан и начальник тюрьмы.
Равен растерянным взглядом окинул помещение и прошел к электрическому стулу. Лицо его было бледным, как мел, но внешне он выглядел спокойным. Дэвис подошел к нему и протянул руку. Равен дико посмотрел на нее, но все же пожал.
– Все будет достаточно быстро, – тихим голосом сказал Дэвис.
– Не торопись, – с легкой усмешкой сказал Равен. – Ведь только это время мне и отмерено.
Охранники подвели Равена к стулу, и он сел. Подошел начальник тюрьмы и прошептал несколько слов на ухо осужденному.
– А что мне говорить? – суровым голосом произнес Равен, медленным взглядом оглядывая присутствующих, пока его глаза не встретились с глазами Сади. Она смотрела на него с непримиримой холодной ненавистью, и он улыбнулся. Затем повернулся к Дэвису.
– Начинай, старина, – сказал он. – Помоги мне уйти отсюда.
Дэвис зафиксировал его руки и ноги специальными зажимами, прикрепил к ногам электроды и быстро водрузил на голову шлем.
Равен глубоко вздохнул.
– Жаль мне оставлять свои поезда, – сказал он с горечью. – Прощайте!
Дэвис взял в руки пульт управления, вопросительно посматривая на начальника тюрьмы. Тот кивнул головой. Дэвис включил рубильник, и в помещении ощутимо ослабло освещение. В глубокой тишине слышалось лишь слабое потрескивание и глухой свист. Тело Равена выгнулось и безжизненно упало вперед, натянув ремни.
Джек заметил, что его трясет мелкая, неприятная дрожь. Он искоса посмотрел на Хогарти. Тот невозмутимо жевал резинку.
Дэвис отключил напряжение. К креслу подошел доктор, расстегнул рубашку Равена и проверил биение сердца. Повернувшись к присутствующим, он сказал:
– Этот человек мертв!
Охрана подала знак свидетелям, чтобы те покинули помещение. Когда все вышли, Сади вдруг вернулась. Ненависть все еще искажала ее лицо. Прежде чем кто-либо смог ей помешать, она подошла вплотную к стулу и плюнула в лицо уже мертвого Равена.
