– «Я, Морис Гарвей Лоренс Гей, старший член Совета, почетный доктор Кембриджского университета, профессор в отставке, исполнив предписанный мне Уставом долг старшего члена Совета и обнародовав волю должным образом собранных в храме колледжа членов Совета, подаю свой голос за Пола Джего».
Все зашевелились – то ли удивленно, то ли просто облегченно переглядываясь: выборы были закончены. Рой едва заметно подмигнул мне.
– Итак, джентльмены, – сказал Гей, – я обнародовал волю каждого члена Совета. Вы подсчитали голоса?
– Подсчитали, – откликнулся Деспард-Смит.
– Призываю вас проверить свои подсчеты еще раз, – распорядился Гей. – Будет непростительно, если мы совершим ошибку в самом конце.
– Семь голосов за доктора Кроуфорда, – с мрачной торжественностью объявил Деспард-Смит, – и шесть – за доктора Джего. Семь голосов составляют абсолютное большинство. Доктор Кроуфорд избран ректором колледжа.
– Так-так. Великолепно. Доктор Кроуфорд. Я предполагал… Вы внимательно подсчитали голоса?
– Разумеется, – хмурясь, проговорил Деспард-Смит.
– Мне кажется, я должен проверить ваши подсчеты, – сказал Гей. – Держа листок Деспарда с подсчетом голосов в вытянутой руке, он сличил каждую запись с соответствующим избирательным бюллетенем.
– Вы были правы, – не унывая сказал он Деспарду. – Превосходно. Семь голосов за доктора Кроуфорда. Я должен официально провозгласить его ректором нашего колледжа.
В церкви опять воцарилась тишина. Гей – элегантный, улыбающийся и сдержанный – проговорил:
– Доктор Редверс Томас Арбетнот Кроуфорд!
Кроуфорд встал.
– Я провозглашаю вас ректором этого колледжа! – объявил Гей.
А потом величественно, но очень естественно добавил:
– И поручаю колледж вашим заботам.
– Благодарю вас, господин председатель, – спокойно Проговорил Кроуфорд. – Благодарю вас, господа.
Не сказав ни слова, Джего нагнулся над столом вперед, пожал Кроуфорду руку и ушел. Все посмотрели ему вслед. Когда двери церкви захлопнулись, мы встали из-за стола и, окружив Кроуфорда, принялись поздравлять его. Найтингейл засматривал ему в лицо с восхищенной улыбкой.
Кристл сказал:
– Я очень рад за вас, Кроуфорд.
Браун, вежливо улыбаясь, пожал ему руку. Кроуфорд, бесстрастно приветливый и по-всегдашнему невозмутимый, спокойно принимал поздравления. Мне было немного странно слышать, как его называют ректором.
46. Ректор занимает председательское место
Мы вышли из церкви вместе с Роем и, остановившись у главных ворот колледжа, рассеянно посматривали на обычную уличную суету: женщины покупали в магазинах продукты, спешили по своим делам студенты, красные автобусы казались особенно яркими под низким белесым небом.
– Натянули нам, значит, нос, – проговорил Рой. – Да, старина, к беде заранее не подготовишься – даже если знаешь, что она придет. Я чувствую себя как выжатый лимон.
– Я тоже.
– Интересно, почему нас волнуют чужие заботы? Разве нам так уж важно, кто теперь будет ректором?
– Для Джего это очень важно, – ответил я. – А мы как-никак его друзья.
– Ты прав. По-твоему, нам надо к нему зайти? Мне, знаешь ли, страшновато. Ты заметил, какое у него было лицо?
– Конечно.
– Я боюсь к нему идти, пока он такой несчастный. Утешать – это твое амплуа, старина. – Я понял, что он грустно насмехается и над собой и надо мной.
Вскоре он отправился добывать деньги для своего путешествия, а я вернулся во дворик. У дверей церкви все еще стояло несколько человек, и я подошел к ним. Гей, Браун, Деспард-Смит и Винслоу только что прикрепили к двери объявление; примерно в ярде от них стоял главный привратник.
– Что вы думаете об этом объявлении, Найтингейл? – спросил меня Гей.
– Он не Найтингейл, – сказал Браун.
– Так что вы думаете об этом объявлении? – повторил Гей. – Замечательное, доложу я вам, объявление. Превосходное. Чтобы выяснить, кого мы выбрали ректором, нужно только подойти к дверям и прочитать. Объявление скреплено моей подписью, так что никто не усомнится в его подлинности. У меня, видите ли, весьма четкая подпись. Я считаю, что человек должен гордиться своим именем. Итак, друзья мои, наши выборы прошли без сучка без задоринки. Едва ли можно представить себе столь искусно проведенные выборы. Примите мои поздравления, джентльмены!
– Я четыре раза участвовал в выборах ректора, – сказал Деспард-Смит. – И пятого, я полагаю, не будет.
– Помилуйте! – воскликнул Гей. – Да у нас у всех масса времени впереди! Я думаю, что мне еще раза два придется руководить выборами.
Он шутливо погрозил Винслоу пальцем.
– И никаких послаблений я не допущу, милейший Винслоу. Присягу необходимо произносить полностью, запомните это, сударь мой. Я сумею проследить, чтобы все соблюдали наш Устав.
Винслоу усмехнулся.
– А я решительно протестую! – объявил он. – И мы обязательно обсудим мой протест. Это ритуальное бормотание давно пора прекратить…
Они с Деспардом взяли Гея под руки и, приноравливаясь к его шаркающим шажкам, пошли с ним к главным воротам.
– Всего вам хорошего, – обернувшись, сказал Винслоу.
– Всего хорошего, дорогие друзья! – выкрикнул из-за его плеча Гей.
Когда мы остались вдвоем, я задал Брауну Роев вопрос: надо ли нам повидать Джего? Или он сходит к нему один?
– Вряд ли я помогу ему, – ответил Браун. – Боюсь, что сегодня он предпочел бы не встречаться со мной. Впрочем, не только сегодня, а еще довольно долго, и мне придется к этому привыкнуть – ведь я буду напоминать ему об его несчастье.
Браун говорил спокойно, но с глубокой любовью к Джего. Я понимал, что его дружеская любовь не ослабеет – он был не из тех, кто легко забывает о дружбе. И однако, он остался с Геем в церкви, чтобы проверить, соблюдены ли все ритуальные формальности, – о делах колледжа он тоже никогда не забывал. Сторонники Джего разбрелись сразу же после голосования: их не интересовало, вывешено объявление о победе Кроуфорда или нет, – а Браун считал, что независимо от исхода выборов он должен позаботиться обо всем. Вот и сейчас, стоя у дверей церкви, он сказал:
– Я думаю, ваши коллеги захотят отметить сегодняшнее событие. Пойду распоряжусь, чтобы к обеду было припасено несколько бутылок вина.
До самого обеда я не разговаривал о выборах ни с кем, кроме Кристла, – мы встретились после ленча во дворике.
Кристл холодно посмотрел на меня, не слишком любезно поздоровался и резко проговорил:
– Должен вам сказать, Элиот, что мне очень не понравилось поведение Джего после выборов. Ему не следовало так уходить.
– У него были веские причины для плохого настроения.
– Это-то понятно. Мне тоже на его месте было бы не легко. Ну, а все-таки надо владеть собой.
Пожалуй, он прав, подумалось мне: ему не раз приходилось стойко переносить удары судьбы.
– Я лишний раз убедился, что поступил правильно, – сказал Кристл. – Вы-то со мной не согласны, я
