раньше был уверен, что такие женщины существуют только на страницах средневековых куртуазных романов, но нет, и в двадцатом веке Лаура Кавадос с успехом разыгрывала из себя недотрогу и пожинала плоды своего актерского мастерства!
Я истратил кучу денег, но познакомился с ней. Это сейчас мне ясно, что она стремилась сблизиться со мной. А тогда я не замечал ничего. Ради Лауры я был готов на все. А она, все время зная о том, что я ее сводный брат, поощряла меня.
Питер сжал кулаки. Такой исход можно было предугадать. Слишком смела, слишком прекрасна она. Какую жизнь она вела до тех пор, пока судьба не привела ее в дом Диего Мендеса? Наивно предполагать, что эта женщина — ангел…
— Я даже чуть было не стал ее любовником. Представляешь? — Иларио вскочил с кресла. — Как я ненавижу ее за это! Мой ангел-хранитель уберег меня от греха, но тогда мне казалось, что весь мир отвернулся от меня. Хочешь узнать, чего она на самом деле хотела?
Питер кивнул. Ночь потеряла для него свою прелесть. Ароматы больше не казались сладкими, а небо — бархатным. Наоборот, оно стало угрожающе-мрачным, а в запахах ночи чувствовалась опасность.
— Ей нужно было уничтожить моего отца. Отомстить ему за то, что он бросил ее мать. Лаура стремилась разорить отца, и, надо признать, ей это почти удалось. С одной стороны, она воздействовала на меня, вытягивая из меня все больше дорогих подарков и суля взамен неземное блаженство. А с другой стороны, ее пособники связались с отцом и принялись шантажировать его.
— Не может быть…
— Да, это очень грязная история. Таким образом отец впервые узнал, что у него есть ребенок. Дочь. Ему угрожали разоблачением, требовали денег за молчание, но Диего Мендеса не испугаешь. К тому же он вовсе не собирался скрывать от семьи и друзей факт существования ребенка. Наоборот, он горел желанием найти девочку. И тогда шантажисты поменяли свою тактику. Они стали выкачивать из отца деньги под предлогом поисков его дочери. Отец передал им очень крупную сумму, дело всей его жизни оказалось под угрозой. Его так называемые друзья и компаньоны с радостью накинулись на него.
— А что же ты?
— А я ничего не знал. Я был в любовном угаре и своими действиями наносил компании еще больший вред. Тем более что отец тщательно скрывал свои поиски от нас с матерью. Но однажды все вскрылось и выяснилось, что моя милая подруга и его дочь — одно и то же лицо. Представляешь, у нее еще хватило наглости заявить, что она ничего не знала!
— Может быть, так и было?
— Нет, — покачал головой Иларио. — В этом нет сомнений. У меня есть доказательства, что за спиной людей, шантажировавших отца, стояла именно Лаура. Моя любовь превратилась в ненависть. Я жаждал покарать обманщицу, но тут вмешался мой отец. Он обезумел от счастья, когда наконец нашел ее. Я и забыл, что Лаура умеет нравиться. Перед Диего Мендесом она была идеальной дочерью, и отцовское сердце сразу приняло ее.
— А почему вы так уверены, что она его дочь? — покачал головой Питер. — Мало ли что…
— Я тоже поначалу сомневался. Но, похоже, что единственный раз в жизни Лаура Кавадос говорила правду. Моя мать настояла на анализе крови, и Лаура сделала его. К тому же она похожа на мою бабушку по отцовской линии, так что сомнений никаких нет.
— Значит, твой отец принял ее в дом, — задумчиво проговорил Питер.
— Да. Он тратит на нее огромные деньги и всем торжественно объявляет об их родстве.
— И донья Лусия не возражает?
— Она смирилась. Она готова на все ради моего отца, и я должен признать, что с ней Лаура никогда не ведет себя вызывающе. Моя мать терпит ее присутствие. Хорошо хоть, что Лаура редко бывает в Алаведре. Отец купил ей квартиру в Мадриде, и она предпочитает проводить время там или со своими дружками-цыганами.
— Но раз твой отец не возражает, то почему ты так злишься?
— Потому что это оскорбление для меня и моей матери! — выпалил Иларио.
— Ты должен понять точку зрения отца, — возразил Питер. — Он любит Лауру и гордится ею. В конце концов, ничего страшного не произошло. Она твоя сестра и, по-моему, все-таки милая девушка…
— Милая девушка? — расхохотался Иларио. — Еще бы! Трудно ожидать другой реакции от человека, который только что целовал ее. Но я не ослеплен ее достоинствами и вижу, чего она добивается. Вначале она хотела разорить и опозорить его, сейчас она поняла, что гораздо выгоднее будет заполучить целиком состояние Диего Мендеса.
— Не драматизируй, Иларио, — недовольно поморщился Питер. — Лаура не похожа на чудовище, которым ты пытаешься изобразить ее.
Слова Иларио о том, что он целовал Лауру, ранили его. Если бы ты не вмешался, дружище, невольно подумал он, то я бы обязательно поцеловал ее. Но твое появление и твои обвинения лишили меня этой радости…
— Тебе кажется, что я преувеличиваю? — Иларио сжал кулаки. — Вот видишь, она уже успела превратить тебя в своего сторонника. Если бы ты провел с ней наедине еще полчаса, ты бы возненавидел меня.
— Неправда, — возразил Питер. — И Лаура вовсе не очерняла тебя. Она просто рассказала мне историю своего появления в Алаведре. После происшествия на площади я имел право на небольшое объяснение. И должен тебе признаться, коварства и драматизма в ее версии было гораздо меньше, чем в твоих словах.
— Конечно! — воскликнул Иларио. — А ты не задавал себе вопрос, с какой стати она принялась расписывать тебе подробности своей жизни? Гораздо логичнее было бы предоставить слово моему отцу. И потом, разве обязательно пускаться в объяснения ради человека, которого видишь второй раз в жизни?
Питер был вынужден признать, что Иларио по-своему прав.
— Но зачем ей лгать мне? — воскликнул он. — Что я могу ей дать?
— Лаура всех опутывает паутиной своей лжи, с горечью сказал Иларио. — Она знает, что ты мой друг, и решила переманить тебя на свою сторону. О, она прекрасно знает, как наносить смертельные раны. И к тому же ты хорош собой… Чем она лучше других женщин, которые просили меня познакомить их с тобой?
Из всей речи Иларио Питер уловил только то, что друг считает его достаточно красивым, чтобы привлечь внимание Лауры.
— Сынок, ты здесь?
Мужчины обернулись. На балкон заглянула донья Лусия Мендес.
— Отец повсюду разыскивает тебя, Иларио, — сказала она, и в ее нежном голосе прозвучал упрек. — Нехорошо так долго отсутствовать, ведь ты тоже хозяин Алаведры…
Питер почувствовал намек.
— Простите, донья Лусия, что я оккупировал вашего сына, — произнес он по-испански. — Но мы уже возвращаемся к гостям.
7
Наутро Питер проснулся с больной головой. Сознавая, что вчера он слишком увлекся великолепным шампанским Диего Мендеса, он чувствовал себя весьма неловко. Надеюсь, я не натворил глупостей, думал он, смутно припоминая, что разговаривал с какими-то женщинами и выдавал один комплимент за другим. Такое поведение было для Питера Стентона совершенно несвойственным, и он терзал свою память, стараясь вспомнить подробности.
Однако все, что произошло после беседы с Иларио на балконе, слилось в одно большое разноцветное пятно. Питер до сих пор слышал пронзительный женский смех и чувствовал вкус шампанского во рту. Не
