— Может быть, — ответила миссис Ли с достоинством. — А может, и нет. Здравствуйте, Николь. Проходите. Я сделаю чаю.
— Спасибо. С удовольствием выпью, — с энтузиазмом отозвалась та.
— Не знаете никого, кому я бы мог сбыть кое-какие книги и журналы? — спросил Блейк, когда они все держали в руках дымящиеся кружки с крепким чаем. — Мама уже прочитала их, и я должен был отвезти их на распродажу, да у меня нет времени.
— Может быть. Надо взглянуть, — осторожно заметила миссис Ли.
Блейк спрятал улыбку и поспешно вышел. Когда он вернулся, миссис Ли покатывалась со смеху над чем-то, что сказала Николь. Зачарованный, он остановился в коридоре.
— Я, наверное, больше никогда не надену рюкзак-кенгуру, — услышал он голос Николь, — из страха быть принятой за сестру Квазимодо.
Конечно. Эпизод с Джозефом. Блейк усмехнулся, вспоминая его.
— Замечательный малыш? — заявила миссис Ли. — Как и его папочка. Хотя дедушка его мне никогда не нравился. Вот мистер Джайлз был совсем из другого теста.
Блейк замер.
— Вы помните их обоих, да, миссис Ли? — спросила Николь, и он услышал напряжение в ее голосе, хоть она и старалась, чтобы он звучал небрежно.
— Мистер Дарси был чванливым зазнайкой, — проворчала миссис Ли. — А мистер Джайлз настоящий джентльмен. Любил рисовать, я помню. Нарисовал мне вон тот портрет. Он не закончен, поэтому не подписан, но это его работа, точно.
Блейк услышал шуршание юбки Николь и догадался, что она подошла взглянуть. Он хорошо знал этот рисунок, но понятия не имел, кто его нарисовал. Это был портрет молодой миссис Блейк всегда восхищался им.
— Портрет…
Блейк сглотнул. Голос Николь надломился Она узнала руку отца. И, конечно, расстроилась. Это был портрет миссис Ли, изображающий лик красивой и благородной женщиной, сделанной с любовью и чувством. Он всегда считал, что это работа человека, способного понимать настоящую красоту.
— …великолепен, — с нежностью закончила Николь. — Он ухватил вашу суть.
— Вы увидели это, правда? Узнаю родственную душу. Поэтому-то мы с мистером Джайлзом и были дружны. Мы все очень любили его. Жаль, что ему внезапно пришлось уехать за границу. Он так больше и не вернулся. Не закончил мой портрет. — Пожилая леди хихикнула. — Теперь-то уж он бы не узнал меня.
— А я думаю, узнал бы, — тихо сказала Николь — В душе-то вы все та же, верно?
— Умная девочка — Послышался звук легкого похлопывания по руке. — Ну, и где же ваш молодой человек? Он не допил свой чай.
— Он не мой… — начала Николь.
— Меня не обмануть. Я же вижу, как он смотрит на вас. Надеюсь, он не позволит никому отбить вас — а, вот и он.
— Извините, что так долго, — объявил Блейк показавшись в дверях. — Пришлось отбирать эротические…
— Но их-то я и люблю! — запротестовала старая женщина.
Блейк наградил ее шутливым взглядом.
— Я знаю. Я отбирал их для вас! Книги со скромной фигуркой в фартуке на обложке я оставил, а вам принес со страстными объятиями и бугристыми мускулами.
Обе женщины рассмеялись. Блейку пришлось начислить Николь максимум очков за визит. Миссис Ли известна своей прямотой и умением видеть человека насквозь.
Возможно, его мать все-таки ошибается. Он почувствовал неуместный прилив счастья от этой мысли и недоумевал, с какой стати он так радостно приближает свой незавидный конец. Затем посмотрел на смеющуюся Николь и все понял.
Это открытие потрясло его.
Глава одиннадцатая
— Убедительное доказательство, — согласился Блейк, когда Николь взволнованно поведала ему о разговоре с миссис Ли. — Я поговорю с матерью. Попытаюсь добраться до сути.
— О! — радостно воскликнула она. — Спасибо, Блейк, спасибо!
— Следующий — кузнец, — объявил он, сдерживая порыв остановить машину и поцеловать ее приоткрытые губы. — Он учит меня своему мастерству.
— Зачем? — удивленно спросила она.
— Просто так. Я буду там около часа. Это все, что он уделяет мне из своего времени, — сказал он с усмешкой. — Там рядом гончарная, но ты можешь погулять по деревне, если станет скучно.
— Вначале я побуду с тобой, посмотрю, как ты там все испортишь, — поддразнила она. — А потом пойду сделаю кое-какие покупки для миссис Ли.
Николь обменялась рукопожатием с невысоким, коренастым Джозефом Кроксфордом, кузнецом, который на вид был лишь немногим старше Блейка. Ее ладошка утонула в огромном кулаке мужчины, но его рукопожатие было мягким, а улыбка приветливой.
Пока Блейк где-то на заднем дворе переодевался в комбинезон и тяжелый кожаный фартук, она с интересом огляделась. Внутри небольшого домика с высокой крышей было темно, и, всмотревшись в полумрак, она различила всевозможные инструменты, висящие на бревенчатых и оштукатуренных стенах.
— Давно здесь кузница? — поинтересовалась она у Джозефа.
— Давно. — Джозеф взял в руки тяжелый молот. — Уже много веков поколения Кроксфордов владеют этой кузницей и считаются лучшими мастерами во всей округе, — с гордостью сказал он, когда Блейк вошел в заднюю дверь. — Во всяком случае, задолго до того, как эти выскочки Беллами заявились сюда.
Она рассмеялась, когда Блейк бросил на Джозефа притворно-сердитый взгляд.
— Новички, значит, да? — подыграла она.
— Иностранцы. А про нас упоминается в Книге Пришествия, — ответил кузнец.
— Как о ворах овец, насколько я помню, — усмехнулся Блейк.
— Может, и так, — хмыкнул Джозеф. — По крайней мере в моей семье приличные английские имена, а не какие-то там заморские. Ваша матушка хорошо сделала, что не нарекла вас Дарси.
— Или Джайлз, — подсказала Николь.
— Не знал такого. Вот. Держите этот брус, мистер Блейк, и посмотрим, выйдет ли у вас из этого что- нибудь больше свиного уха.
Несмотря на взаимные подшучивания, мужчинам было хорошо в компании друг друга. Николь прислонилась к стене и наблюдала за ними. Блейк натянул комбинезон только до пояса, связав рукава узлом и оставив грудь обнаженной. Скоро она заблестела от пота в раскаленной от жары кузнице.
— Ослабь хватку, приятель! — рявкнул кузнец. — Пусть молот отскакивает! И перестань поглядывать на леди, — проворчал он.
Блейк заметно покраснел.
— Ну, как он? — прошептала она, когда Блейк брал огромные щипцы с соседней скамейки.
— Неплохо для любителя. — Джозеф помолчал. — Слышал о вашем отце. Тяжело это, должно быть, для вас. Он не мог быть слишком старым, — сказал он с удивительной мягкостью.
Николь взглянула в его внимательные серые глаза.
— У него был рак, — тихо пояснила она.
— Как и у моего. Тяжело смотреть, как они вот так уходят. — Он заколебался. — Хотите, я сделаю крест и поставлю его под старым тисом?
Чувство благодарности переполнило Николь.
