деланно рассмеялась. — Я шучу, конечно. Но он не совсем такой.
Она бросила фотографию в общую кучу и поднялась.
— Пошли спать.
— А ты еще не видела фотографии боя, — сказал Кэйд. — Тут есть отличные снимки.
— Все, что ты делаешь, прекрасно! Это я знаю.
Кэйд поднялся. Они вышли из гостиной. Он выключил свет, и они стали подниматься по лестнице наверх.
На следующее утро за чашкой кофе Кэйд спросил Хуану, умеет ли она водить автомобиль.
— Конечно, — ответила она. — А почему ты спрашиваешь?
— Тебе нужен автомобиль. Я посмотрю, что у них здесь есть. Думаю, найду какой-нибудь подержанный, поторгуюсь.
Хуана вскрикнула от радости и набросилась на него с поцелуями.
— Ой! Ты меня задушишь. Значит, тебе хочется автомобиль?
— Всегда мечтала иметь собственный автомобиль.
— Хорошо, я тебе куплю.
— А мы можем позволить себе такое, милый? Этот дом и…
— Конечно, можем. Я сейчас поеду и к четырем часам вернусь. Если я тебе понадоблюсь, я буду в фотомастерской Ольмедо. Мне надо увеличить снимки и сегодня же самолетом отправить их. Ничего, если я тебя покину?
Она весело засмеялась.
— Ничего, ничего. У меня остается зато дом! Приготовлю тебе чудесный ужин. Сегодня я докажу, как здорово умею готовить.
Кэйд вытащил бумажник и положил на стол деньги — пятьсот песо.
— Если нужно больше, скажи. Это твои личные деньги, Хуана. Купи себе платье или еще что-нибудь. Отныне все, что у меня есть, — для нас двоих.
Он торопливо вышел наружу, где Крил ждал его в своем 'понтиаке'. Никогда Кэйд не чувствовал себя таким счастливым. Он был влюблен по уши и, как всякий влюбленный, хотел проявлять щедрость и делать людям добро.
Крил приветствовал его с улыбкой. Пока они ехали по улице Реформы, Кэйд сказал ему:
— Мне нужна ваша помощь, Адольфо. Прежде всего я хочу купить автомобиль. Как сейчас на рынке котируется 'тандерберд'? Сколько стоит?
На Крила это произвело впечатление. Он подумал немного и ответил:
— Можно сделать, сеньор. У меня есть приятель, который торгует автомашинами.
— Скажем, часам к трем сегодня можно провернуть такое дело?
— Если к трем часам я не куплю эту машину, значит, я совсем ее не куплю.
— Тогда договорились? И еще одно. Я хочу купить бриллиантовый браслет… в общем, что-нибудь дорогое. Сможете и в этом помочь?
Крил удивленно раскрыл глаза и чуть не задел обгонявшее их такси. Последовал стремительный обмен ругательствами.
— Бриллиантовый… говорите? — переспросил он, когда обруганный таксист умчался вперед. — Но, сеньор, это стоит бешеных денег…
— Деньги — ерунда. Главное — сможете помочь?
— В этом городе все можно, если есть деньги, — ответил Крил. — Браслет, значит? Есть у меня и такой друг — драгоценностями занимается. Предоставьте это дело мне.
Он остановился возле фотомастерской.
— В три часа за мной приезжайте, — попросил Кэйд. — С автомобилем и браслетом.
— Как вам угодно, сеньор. — Крил приподнял панаму над головой.
Кэйд смотрел на него с улыбкой.
— Милый вы человек, Адольфо. Спасибо вам за все.
— Она прекрасна, — ответил Крил. — Но я практичный человек.
Рад быть вам полезным. А с другой стороны, когда имеешь дело с золотом, оно, знаете ли, стирается понемногу.
Кэйд рассмеялся и вошел в мастерскую, где ее хозяин — Томас Ольмедо уже ждал его.
* * *
В 14.30 Кэйд закончил работу над снимками и упаковал их для отправки Сэму Уонду. Заодно подготовил для Педро Диаса серию фотографий, которые могли ему только польстить. Ольмедо пообещал послать своего помощника в отель 'Торо' и передать снимки тореадору.
В ожидании Крила Кэйд уселся в приемной Ольмедо и взял утреннюю газету, лежавшую на столике. Его взгляд упал на фотографию и подпись, набранную крупным шрифтом: 'Мануэль Барреда, владелец корабельной компании, вчера утром умер от сердечного приступа. Сеньор Барреда поправлялся после предыдущего сердечного приступа в роскошном отеле в Акапулько. Он…'
Газета выпала из рук Кэйда. Этот человек не умер бы, если бы Хуана не бросила его, это наверняка… Он украл ее у него. Он виновен в его смерти. Кэйд позвонил Хуане. Пришлось долго ждать, прежде чем она взяла трубку.
— Ты видела газету?
— Я слишком занята, чтобы читать газеты? А что там?
— У Барреды случился сердечный приступ вчера утром. Он умер.
После паузы она сказала:
— Вот как?. Ой, прости, там что-то выкипает. Пойду посмотрю, а то…
— Ты поняла, что я сказал? — спросил Кэйд, повысив голос. — Барреда умер! Мы его убили, ты понимаешь?!
— Но, милый, он был старый и больной. Старики умирают. При чем тут мы? Ну, в чем дело? Ты такой расстроенный…
Кэйд вытер вспотевший лоб, неподвижно глядя на большой снимок девушки в бикини, висевший на стене напротив. У Хуаны фигура была куда эффектнее.
— А ты разве не расстроена?
— Да… извини… конечно, но…
— Мы не должны были поступать с ним так, Хуана.
— Но все равно он бы умер рано или поздно, — быстро проговорила она. — И не стоит думать об этом. Я побегу, а то прекрасный обед будет испорчен.
Она бросила трубку.
'Мы все должны умереть рано или поздно, но не таким образом, — Думал Кэйд, чувствуя себя подавленным. — И со мной может такое случиться! Другой человек появится в ее жизни — завтра, на следующий месяц, через год, и она бросит меня и уйдет к нему'.
Его охватило чувство страха. Потерять ее? Нет, это невозможно.
А чего он, собственно, ждет? Ведь он любит ее. И любит безумно. И она его обожает. Так в чем же дело? Просто надо жениться — и все. Вот оно, решение.
Время перевалило за четыре часа пополудни, когда Кэйд, сидя за рулем сверкающего кроваво- красного 'тандерберда', подкатил к их дому. Хуана вышла на порог, когда он вылезал из машины.
Через два часа они сидели вдвоем на качелях в саду. К этому времени они уже покатались на автомобиле. Его удивило, с какой опытностью Хуана вела машину, объездив с ним все городские окраины. От радости у нее даже слезы наворачивались на глаза.
Теперь он вытащил из кармана драгоценный браслет, осторожно взял руку Хуаны и защелкнул браслет на ее запястье. Прекрасная штучка, отобранная им из пяти, которые на выбор предложил Крил, стоимостью в двадцать тысяч долларов.
Вечером они ужинали при свечах. Хуана приготовила индейку по— мексикански — блюдо, подаваемое по праздникам. Она поглядывала на Кэйда через стол вопросительно, браслет сверкал на запястье, отражаясь звездами в ее глазах.
