Джез с ужасом понял, что в сияющих карих тазах Люсиль блестят слезы.
Он сразу почувствовал себя ужасно.
— Боже, теперь ты расстроилась…
— Я правда тебе благодарна, я не иронизирую. — Люсиль улыбнулась сквозь слезы. — Это как будто ты пришла в модельное агентство, а тебе сказали, что ты никогда не станешь моделью, потому что твой рост только четыре фута десять дюймов. Разве не понимаешь? — Она дотронулась до запястья Джеза, желая его утешить. — Значит, мне пора успокоиться. И прекратить попытки.
Это заставило Джеза почувствовать себя в миллион раз хуже. Определенно, честность не всегда была на пользу. Он растоптал мечты Люсиль, и это было непростительно. Он уже собирался объяснить ей, что, когда начинал, ему практически ежедневно говорили, что его музыка барахло, но его опередил Колючая Проволока.
— Классная музыка, детка, все было супер! Она у тебя соображает. — Обдав их обоих пивными парами, он одобрительно хлопнул Джеза по плечу. — И вообще хороша. Тебе повезло, парень.
— Вообще-то… — начала Люсиль.
— Дайте я вас угощу! Пинту, приятель?
— Спасибо, но я уже пью. — Джез кивнул на свой стакан, все еще полный на две трети.
Колючая Проволока взирал на него с ужасом:
— Что это? Кока-кола? Черт возьми, приятель, брось это пойло. Эй, Донк, принеси нам пару пинт «Стеллы»!
— Правда не надо, — сказал Джез. — Я не пью.
Окончательно озадаченный. Колючая Проволока произнес:
— Э? Ты кто, педик?
— Я алкоголик.
Это было выше понимания Колючей Проволоки. Он затряс своей бритой головой.
— Да, но ты же можешь выпить по одной, верно?
Конечно, это было именно то, что Джез не мог сделать. Раньше чем ты произнесешь слово «рецидив», только-одна превратится в уже-пятьдесят.
— Слушай, — весело предложил Джез, — можно я тебя угощу? Нам все равно надо уходить через пять минут. — Он быстро заказал и заплатил за пинту «Стеллы».
— Твое здоровье, парень. — Колючая Проволока был рад, что они разобрались в ситуации; он заявил: — Чертовски хорошо поет эта девочка, верно? — Сильно пихнув Люсиль, он продолжил: — Мы думали, ты будешь петь всякое барахло, но ты оказалась в полном порядке. Эй, дай-ка нам автограф, детка, вдруг станешь знаменитой.
В какой-то момент в глазах Люсиль мелькнула такая боль, что Джез не смог это перенести. Он отвернулся, ненавидя себя, а Люсиль покачала головой, глядя на Колючую Проволоку, и беспечно произнесла:
— Не беспокойся, мне не грозит стать знаменитой.
ГЛАВА 27
Сидя в машине рядом с Джезом, Люсиль открыла конверт, который вручил ей хозяин бара перед их отъездом.
Все еще чувствуя себя паршиво, Джез ждал, когда она закончит пересчитывать деньги. Люсиль молча засунула деньги обратно в конверт, а он с любопытством поинтересовался:
— Приличная сумма за вечер?
— Двадцать два фунта и восемьдесят четыре мелочью.
— В шляпе? Очень неплохо.
— Двадцать за игру, — поправила его Люсиль. — А два фунта восемьдесят четыре мелочью вынули из шляпы.
Джез было открыл рот, но потом вовремя его закрыл. Если он скажет Люсиль, что положил десятку, она решит, что он вмешивается не в свое дело.
В любом случае, и не только благодаря ему, у нее в этот вечер было более чем достаточно плохих новостей.
— Слушай, — попытался он снова, — я слышал только одну песню…
— Мою лучшую песню. — Голос Люсиль звучал напряженно. — Я же тебе сказала, это уже неважно. Я тебе доверяю, поэтому спросила твое мнение. Я бы не вынесла, — заверила она его, — если бы ты солгал.
Джез переключился на вторую скорость, и они с ревом въехали на Конститьюшн-Хилл.
— У тебя потрясающий голос.
— Спасибо, — строго сказала Люсиль. — Не надо чувствовать себя виноватым. — Она вдруг улыбнулась. — Я взрослая девочка, я справлюсь. Я рада, что ты сказал правду.
Она говорила убедительно. Если бы Джез не был достаточно проницательным, он бы ей поверил. Но он действительно считал, что у нее фантастический голос.
Ладно, сейчас он ничего не мог с этим поделать. Люсиль не умела писать хорошие песни, и это не его проблема. Мир был заполнен жаждущими славы певцами, которых всю жизнь преследуют непонимание и неудачи.
Я становлюсь мягким — значит, старею, сказал сам себе Джез, поворачивая «альфу» на Голдни- авеню. Она же сказала, что я оказал ей услугу.
Ладно, а теперь забудь об этом.
Два дня спустя Донна без кровинки в лице сидела за своим компьютером. Сюзи и Рори были так заняты перебранкой, что ничего не заметили.
Обычно Рори не спорил, но незапланированные исчезновения Сюзи из офиса довели его до бешенства. А Сюзи, в свою очередь, была накалена до предела из-за стрессовой ситуации, которую устроил ей Харри, и бесконечного вранья, которое она была вынуждена сочинять.
— Перестань, — кричала она, — я же не убегаю с работы, чтобы купить новую пару туфель или еще что-то! Харри в больнице, и он хочет, чтобы я была рядом с ним, когда из Лондона приезжают фотографы, чтобы делать снимки.
— Мы теряем клиентов, — бросил в ответ Рори. — Они жалуются, что, когда пытаются дозвониться, у тебя отключен телефон.
Сюзи от возмущения чуть не затопала ногами. Ее волосы взметнулись вверх, она схватила свою сумку, вынула из нее телефон и помахала им у Рори перед носом.
— Он не всегда отключен! Он включен, ясно? Видишь? Включен! Он отключен только тогда, когда я в больнице, потому что там не разрешают держать мобильники включенными!
— Понятно, — прошипел Рори, беря портфель и направляясь к двери.
— Э, извините меня… — пробормотала Донна, ни к кому конкретно не обращаясь. Она неловко отодвинула стул и попыталась встать, как вдруг комната начала крениться и набирать скорость вращения.
— За что ты извиняешься? — нетерпеливо потребовал ответа Рори.
Держа одну руку на дверной ручке, он повернул голову, бросив взгляд через плечо в тот момент, когда стул Донны завалился назад, а за ним последовала и сама Донна, клавиатура ее компьютера и двести листов формата А4, которые она собиралась загрузить в лазерный принтер.
— О боже! — вскрикнула Сюзи и, наступая на разбросанную бумагу, бросилась к Донне.
Если честно, было нелегко заметить, что у Донны бледно-зеленый цвет лица, потому что она всегда накладывала слишком толстый слой светлой крем-пудры. Когда Сюзи положила ее голову себе на колени, обведенные черным контуром глаза на несколько секунд приоткрылись.
— Вызови «скорую», — проорала Сюзи в сторону Рори. — Скажи, что она без сознания и вся горит. Это может быть малярия.
