поднял глаза.
– Он убьет вас, мистер Лукас.
– Первый экземпляр заявления уже находится в полиции. Маклейн ознакомится с ним в понедельник утром и примется за Клауса. А завтра вы, Джо, будете уже далеко.
– Здесь говорится обо мне. – Джо ткнул пальцем в текст.
– Не выдавая ваших примет, Джо. Имея деньги, которые вы заработаете, освободив миссис Гленду, считайте себя в безопасности.
Он снова нахмурился.
– Да, мистер Лукас, я подумал об этом. Если мы проникнем в банк, едва ли Бенни даст мне уйти с такими деньгами. Да, мне лучше быть с вами заодно.
Я глубоко вздохнул. Бессонные ночи дали наконец свои плоды.
– Так, Джо, вы выведете ее из дома и отвезете в отель?
– Да, сделаю. Затем я пригоню вашу машину и быстро смоюсь.
Я внимательно смотрел на черное лицо, покрытое потом. Мне казалось: ему можно доверять.
– Не беспокойтесь о Бенни. Дайте мне десять минут, начиная с того момента, когда я войду в дом. У вас есть часы?
– Да, конечно, мистер Лукас.
– Я уверен, что входная дверь не заперта на ключ. Вы даете мне десять минут и увозите миссис Гленду. Понятно?
– Да, десять минут, и я ее увожу. Договорились.
Я посмотрел на часы. У меня оставалось двадцать минут до встречи с Клаусом в двадцать один час. Я попросил счет, заплатил, и мы направились к машине. Через несколько минут мы выехали из города.
– Когда же я получу деньги, мистер Лукас? – спросил Джо.
– Уже скоро.
Мы ехали молча. На полдороге я остановился.
– Поговорим. – Я вытащил деньги из кармана и осторожно разорвал их.
– Эй, мистер Лукас, что вы делаете?
Я протянул ему половину разорванной пачки, а другую положил в карман.
– Как только миссис Гленда окажется в отеле, я передам вам другую половину, Джо. Не беспокойтесь, я хочу только убедиться, что вы меня не обманываете. Понятно?
– И вы их мне принесете сами?
– Да, когда я покончу с вашим патроном, поеду в отель, повидаю миссис Гленду, а затем отправлюсь к вам. Вы возьмете деньги и исчезнете. У вас будет для этого достаточно времени.
– Согласен, мистер Лукас.
Мы вышли из машины и дальше пошли пешком. Было уже темно. В доме горел свет.
– Пока, Джо. Я займусь патроном и Бенни, а вы отвезите миссис Гленду в отель «Шервуд». Начинайте через десять минут.
– Слушаюсь, мистер Лукас.
Я быстро пошел к дому. Во рту у меня пересохло, сердце билось со страшной силой. Я нажал кнопку звонка и вытащил оружие, которое дал мне Джо. Бенни открыл дверь.
– Входи, сволочь, – сказал он.
Войдя в освещенный холл, я ткнул стволом в живот Бенни.
– Без фокусов, Бенни, – спокойно произнес я. – Не заставляй пускать пулю тебе в кишки. Проводи меня к Клаусу.
Ни единый мускул не дрогнул в лице Бенни. Мы прошли в гостиную.
Сидевший за письменным столом Клаус уставился на меня.
– Этот подонок вооружен, – предупредил патрона Бенни.
Клаус оставался непроницаемым.
– Иди к стене и не шевелись, – приказал я Бенни.
– Слушаюсь, сволочь.
Пройдя комнату, он остановился за Клаусом, опираясь о стенку.
– Вы вооружены, мистер Лукас? – удивился Клаус. – Значит, решили нас обмануть? О, весьма сожалею. И теперь вы объявите, что операция не состоится.
Я положил кейс и магнитофон на стол. Продолжая держать их под прицелом, левой рукой открыл кейс, вытащил письмо и передал Клаусу.
– Читайте!
Клаус взял листки, прочитал и поднял глаза.
– Это шедевр, мистер Лукас.
Я ожидал резкой реакции и был озадачен его спокойствием.
– Ценные бумаги, которые вы мне послали, фальшивые, – заявил я. – Вот две пленки, можете послушать. Они вас убедят, что ограбление банка не состоится.
Я поставил пленку и включил магнитофон, несколько минут Клаус слушал собственный голос. В тот момент, когда мой голос сказал: «Обязательно надо было убивать шерифа Томсона?», а он ответил: «Когда кто-то становится мне поперек дороги или собирается сделать это, я освобождаюсь от него», Клаус нажал кнопку «стоп».
– Не нужно продолжать, – сказал он, откидываясь на спинку кресла.
– Копия моего заявления и пленки в руках полиции.
Я бросил взгляд на часы. Прошло уже четверть часа. Гленда, вероятно, уже на дороге в отель «Шервуд», вместе с Джо.
– Я сделал все необходимое, чтобы полиция передала все это Браннигаму в понедельник утром. Если со мной что-то случится, у Браннигама окажется достаточно доказательств, чтобы вас, Клаус, осудили. Поэтому ограбления не будет.
– Разве с вами может что-нибудь произойти, мистер Лукас? – Он пожал плечами. – Если что-то с кем-то и произойдет, то это с вашей шлюхой! Вы слишком важны для меня. Я вам не сделаю ничего плохого.
– Сейчас, Клаус, Гленда уже не в вашей власти.
Он так усмехнулся, что я вздрогнул.
– Сначала позвольте вас поздравить, мистер Лукас. Вы очень хорошо это разыграли, – сказал он и показал на бумаги и магнитофон. – Неплохо сделано, но, к сожалению, вы только любитель, а имеете дело с профессионалами. В субботу в три часа дня вы совершите ограбление банка.
Я уставился на него. Моя уверенность немного уменьшилась.
– Вы ошибаетесь. Ваше намерение не осуществится. Покиньте Шарновилл, пока Браннигам не отправил вас в тюрьму.
– Вы думаете, Гленда сумела бежать? – Он покачал головой. – Она заперта на ключ в своей комнате, мистер Лукас.
Прошло уже не менее двадцати пяти минут, как я был в доме. Гленда должна была уже попасть в отель. Вдруг я услышал звук, от которого похолодел: мрачная негритянская песенка, исполняемая на губной гармонике.
– Это Джо, – сказал Клаус и усмехнулся. – Не нужно потрясать оружием, мистер Лукас. Уж не воображаете ли вы, что я позволю Джо дать вам заряженное оружие? Одно беспокойство с этими любителями, они ничего не проверяют, как это делают профессионалы. Ему дают оружие, и он сразу верит, что оно заряжено. Стреляйте в меня, чтобы убедиться!
Бенни, противно улыбаясь, пересек комнату и подошел ко мне. Я поднял револьвер, но не мог заставить себя нажать на спусковой крючок. Я знал, что они меня не провели.
– Я тебе должен, сволочь, – прорычал Бенни.
Его огромный кулак врезался в мое лицо. Внутри у меня что-то вспыхнуло, и я рухнул на пол, но, плавая в потемках, услышал голос Клауса:
– Не надо делать этого, Бенни, насилие ни к чему.
Потом я почувствовал: обыскивают карманы моего пиджака. Я попытался оттолкнуть его, отчаянно стараясь прийти в себя. Через какое-то время голова моя стала проясняться. Лицо очень болело. Я
