не сейчас. Не сердись, хорошо?
— Не буду, — сказала она и ушла к себе.
Грег проводил ее долгим взглядом и направился в кухню. Там его очень заинтересовало содержимое ящиков стола. Счета, собранные в небольшую неровную стопку, перекочевали в карман его джинсов, после чего Грег выключил везде свет и тоже пошел спать.
6
Вечер субботы запомнился Стефани надолго. Такого великолепного стола и блестящего общества она еще никогда не видела. Ей довелось попробовать деликатесов, о которых она только слышала или читала. Однако для ее спутника они явно были не в диковинку. В выпивке он тоже, похоже, неплохо разбирался, потому что с видом знатока заказал бармену сложный коктейль, подробно объяснив, что именно желает получить.
Внутреннее убранство дома, в котором она не бывала прежде, произвело на Стефани большое впечатление. Но и тут Грег, когда она поделилась с ним своими наблюдениями, остался равнодушен к ее восторгам. Неужели его ничем не удивишь или все это для него не внове? — промелькнула в голове Стефани невольная мысль.
В саду, украшенном разноцветными фонариками, весь вечер играл оркестр, что считалось признаком хорошего тона в Роузфилде. Гости танцевали, попутно разглядывая присутствующих и вынося им жесткий приговор. К счастью, Стефани не пришлось стесняться убогости наряда. Обнаружив, что Грег оплатил все накопившиеся счета, она не стала устраивать истерику. Вместо этого пошла и купила себе платье, о котором прежде и мечтать не могла.
Этим вечером она была исключительно хороша в легком черном одеянии, подчеркивающем изящество ее фигуры. Ощущение собственной неотразимости, достигнутое при помощи удачного макияжа и прически от лучшего мастера городка, подкреплялось еще и тем, что Грег не отходил от нее ни на шаг.
Она упоенно кружилась с ним под волшебную музыку, мечтая лишь о том, чтобы вечер никогда не заканчивался. Грустноватая мелодия навеяла романтическую задумчивость. А тепло мужской руки, ласково согревающей спину, заставляло чувствовать себя хрупкой и волновало.
— Чудесный у Керка дом, правда? — мечтательно произнесла Стефани, плывя в объятиях Грега. — В нем столько красивых вещей. Ты видел, какой подарок он сделал своей невесте в честь помолвки? Ширли просто счастливица!
— Разве в браке главное — материальное благополучие? — спросил Грег и прищурившись смотрел на партнершу.
А у самого комок подкатил к горлу. Вот и эта женщина, которую он почти боготворил за непохожесть на Синди, показала свое подлинное нутро. Все они одинаковы. Расстроенный этой мыслью Грег печально усмехнулся и поинтересовался с едва уловимой горечью:
— Ты, должно быть, тоже мечтаешь о богатом доме и об обеспеченном муже?
Не заметив в его словах издевки, Стефани покачала головой.
— Нет. Я не люблю мечтать о несбыточном. Все, что мне нужно, у меня уже есть — это сын… и ты. Большего мне не надо.
Показалось ли ей, что мужские пальцы крепче прижались к ее спине? Наверное, показалось. Когда Стефани поняла голову, она увидела, что Грег почему-то хмурится и смотрит куда-то в сторону. Стефани ревниво стрельнула глазами в том же направлении и моментально успокоилась, не обнаружив ничего тревожного.
Да и ни к чему было волноваться. Этим вечером она выглядела достаточно привлекательно, чтобы не бояться соперничества других женщин. Грег тоже смотрелся неплохо в светло-сером костюме и в белой рубашке, подчеркивающей его темные волосы и загар. И порой он поглядывал на свою партнершу так, что у той кружилась голова. Стефани и сама готова была поверить, что мужчина, о котором она уже грезит ночами, испытывает к ней более чем дружеские чувства.
Да, несомненно, они выглядели влюбленной парой. У гостей и хозяев дома должно было сложиться именно такое впечатление.
И если до вечеринки у Ширли еще имелись какие-то иллюзии относительно доступности приглянувшего ей молодого человека, то сейчас они должны были неминуемо развеяться. Видимо признав свое поражение, Ширли даже не попыталась вынудить Грега пригласить ее танцевать. А к середине вечера вообще исчезла, и обеспокоенному Керку пришлось разыскивать невесту по всему дому и саду.
Приблизительно в это время ушли и Грег со Стефани. Новые туфли натерли ей ноги, и танцевать стало настоящим мучением. К тому же она уже перепробовала все яства и большинство напитков, выставленных на столах в саду. Вечернее платье заставило завистливо вздохнуть не одну роузфилдскую модницу, и Ширли отстала от Грега. Стало быть, основные задачи вечера были выполнены. Так зачем же оставаться?
— Ты действительно хочешь уйти? — дважды переспросил ее Грег с некоторым сомнением. Усаживая Стефани в машину, он заботливо расправил подол нарядного платья, чтобы не прищемить его дверцей. — Может, побудем еще немного? Дома ведь нас никто не ждет. Торопиться нет никакой необходимости. Тебе же здесь понравилось.
Да, это было так. Стефани пребывала в полном восторге и от вечера, и от самого Грега. Шона отправили ночевать к другу, и о нем можно было не волноваться. Если бы не новые туфли, она обязательно потанцевала бы еще немного. Когда еще доведется так славно провести время?
— Конечно, понравилось. Впрочем, как и всем остальным гостям. Вечеринка удалась на славу, — признала Стефани. — Но, во-первых, я устала. А во-вторых, не перестаю проклинать туфли. И зачем только я их купила?
— Затем, что они прекрасно дополняют твое роскошное платье, и в них твои ноги кажутся идеальными. А красота требует жертв, как я слышал, — заметил Грег, продолжая стоять рядом с открытой дверцей автомобиля. — Сегодня ты была красивее всех.
— Это правда насчет ног? — оживилась Стефани. — Мой муж думал иначе.
— Клянусь всеми святыми, — Грег ласково улыбался в полутьме. — У тебя лучшие ноги во всем штате. Хочешь, я их поцелую?
Он, разумеется, шутил. Этим вечером Грег наговорил ей массу комплиментов. Но Стефани все казалось мало. Ей бы мило отшутиться, но она, слегка возбужденная выпитым за вечер и близостью желанного мужчины, ответила с полной серьезностью:
— Хочу.
Грег не мог — а вдруг и не хотел? — пойти на попятный и, нагнувшись к колену Стефани, коснулся его горячими губами. Затем, словно войдя во вкус, скользнул вниз, к лодыжке. Каждое его прикосновение заставляло Стефани чуть слышно стонать. А Грег и не думал останавливаться…
Неизвестно, чем бы все кончилось, но какая-то пара, прогуливающаяся поблизости, заставила его вернуться к действительности. Досадуя и одновременно радуясь, что их прервали, Грег резко поднялся. Краска стыда выступила на его скулах, и он был доволен, что сумерки не позволяют Стефани увидеть его смущение.
Впервые в жизни Грег пожалел, что его воспитывали в строгости. Уже нет в живых родителей, но привитые ими правила морали не позволяют ему переступить некую черту, отделяющую порядочного человека от проходимца. Он женат, и у него нет права соблазнять Стефани. Он будет держать себя в руках, чего бы это ему ни стоило. Стефани нечего опасаться в его обществе.
В молчании они добрались до дому. Пока Грег выбирался из машины, делая это как-то уж слишком медленно, Стефани вошла в дом, бросила сумочку на столик в холле и села на диван, блаженно вытянув ноги. Туфли она скинула еще у порога, и Грег споткнулся о них, когда входил в гостиную.
— Я их выброшу, честное слово, — пообещал он вполголоса. — Это не обувь, а изощренное орудие
