именно подействовало на нее столь странным образом, и тут же решила, что ей просто жалко этого одинокого неприкаянного человека.
К тому же Стефани чувствовала себя обязанной ему. Случайный прохожий спас ее единственного ребенка. Любая мать на ее месте охотно отдала бы незнакомцу все, чего бы тот ни пожелал. Но он, кажется, не собирался ничего просить. Более того, хотел быстрее уйти, явно тяготясь вниманием к себе. Этого она не могла допустить, поскольку следовало воздать добром за добро.
— Пойдемте к нам. Я промою раны и подберу вам рубашку взамен испорченной, — торопливо предложила Стефани. — Мы живем в двух шагах отсюда. Пойдемте…
— Стоит ли беспокоиться, все само заживет, — буркнул он в ответ.
— Пойдемте, прошу вас, — умоляющим тоном повторила Стефани и так жалобно посмотрела на мужчину, что он нехотя кивнул и двинулся в сторону ее дома.
Странная процессия, разумеется, привлекла внимание соседей. Они побросали газонокосилки и поливальные шланги, и теперь над каждым аккуратным белым заборчиком торчала одна, а то и несколько голов.
— Что случилось, Стефи? — звонко спросила глуховатая миссис Виллидж, которая в качестве компенсации за плохой слух обладала отменным зрением.
Стефани пришлось кричать ей в ответ. Это было даже к лучшему. Пусть заодно с миссис Виллидж вся улица узнает подробности несчастного случая, тогда не придется рассказывать о нем каждому в отдельности. Вот этот человек только что спас моего Шона из-под колес грузовика, а теперь мне нужно оказать ему помощь. Он поранился. Вы уж извините меня, но нам лучше поторопиться.
Миссис Виллидж важно покачала головой и исчезла за забором. Она выяснила все, что хотела, а остальное ее не волновало. Другие соседи тоже вернулись к прерванным субботним занятиям.
Стефани приоткрыла калитку и пропустила вперед мужчину и сынишку. Затем тщательно заперла ее на засов и поспешила к дому. Шон взял за руку своего молчаливого спасителя и завел с ним обстоятельную беседу. Незнакомец, осторожно сжимая пальцами мягкую детскую ладошку, отделывался междометиями, но не обрывал мальчика. Стефани улыбнулась: ее сын мог быть очень надоедливым. Хорошо еще, что сейчас он сам что-то рассказывает, а не задает вопросы, как бывает чаще всего.
— Проходите в дом, я на одну минутку, — предупредила гостя Стефани и нырнула в кладовку.
Там вот уже более двух лет в картонных коробках лежали аккуратно сложенные вещи ее бывшего мужа Рэндалла, который так и не удосужился забрать их. Скорее всего, он никогда за ними не приедет, но Стефани считала, что должна их сохранить.
Если бы у кого-то из ее знакомых мелькнула мысль, что Стефани надеется на возвращение мужа, то он бы серьезно ошибся в своих предположениях. Наоборот, с каждым прошедшим днем она все больше убеждалась в преимуществах жизни без Рэндалла. А вещи хранила лишь затем, чтобы никто не смог ее упрекнуть в бесхозяйственности или в мстительности.
Сегодняшний случай был из ряда вон выходящим и давал Стефани право воспользоваться «неприкосновенным» запасом. После недолгих поисков она выбрала легкую рубашку с длинным рукавом, подумав, что такой фасон скроет ссадины и пластырь, которыми придется заклеивать раны на локтях. Только бы рубашка пришлась мужчине впору.
Порывшись в другой коробке, Стефани нашла безопасную бритву. Вот только крема или пены для бритья в доме не было. Придется незнакомцу воспользоваться туалетным мылом. Она представила, как отмытый дочиста бродяга будет благоухать цветочным ароматом, и развеселилась. Запахи роз и жасмина никоим образом не сочетались с его одичалым видом.
Стефани вернулась к оставленным в гостиной мужчинам — и замерла на пороге. Шон, проснувшийся этим утром довольно рано, угомонился и устало прикорнул на руках у незнакомца, лицо которого отражало целую гамму чувств — от неловкости за неумение обращаться с детьми и умиления доверчивостью малыша, до откровенного сожаления о том, что ввязался в такую историю.
А во взгляде его зеленых глаз читались беззащитность и испуг. Видимо, никакого опыта общения с детьми у этого непутевого человека не было. Да и какой из бродяги отец, если разобраться? Разве он может обеспечить своим детям нормальную жизнь? Впрочем, не ей судить его. Кто она такая? Ее судьбу тоже нельзя считать полностью удавшейся.
— Давайте я положу его в кроватку, — предложила Стефани и протянула руки, готовясь взять ребенка.
Мужчина покачал головой и сказал шепотом, чтобы не разбудить Шона:
— Я сам отнесу его. Только покажите куда.
— Хорошо, идите за мной.
Спорить тут было действительно не из-за чего. Она еще раньше оценила силу загорелых мужских рук, а теперь вспомнила, как на днях сокрушалась, что сын стал тяжеловат для нее.
Незнакомец бережно нес Шона. Он ступал осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Задача была непростой, учитывая его габариты и ветхость полов в доме. Но он с ней справлялся вполне успешно. После того, как крепко спящий мальчик оказался в кроватке, мать осторожно сняла с него сандалии и расправила одеяльце. Затем она и гость тихо вышли, плотно прикрыв за собой дверь.
— Спасибо, — признательно улыбнулась Стефани и взглянула на мужчину с благодарностью. Ее полные губы дрогнули, а глаза наполнились влагой. — Не знаю, что бы я без вас делала.
Незнакомец смутился, сильно подозревая, что его вот-вот утопят в горячих материнских слезах. И он был не далек от истины, но Стефани каким-то чудом сумела справиться с нахлынувшими чувствами.
— Простите, но не лучше ли нам будет познакомиться? — спросила хозяйка дома, которой хотелось знать, как следует обращаться к странному человеку. — Меня зовут Стефани Мастерс. А вас?
— Грег.
— Просто Грег? — удивилась Стефани. — А как ваша фамилия?
В голову пришла печальная мысль, что он ей не доверяет. А вдруг Грег скрывается от полиций? Сомнение следовало устранить сразу же.
— Скажите, вас не разыскивают за какое-нибудь преступление?
Мужчина посмотрел на нее с нескрываемым изумлением. Она переступила с ноги на ногу, забавно сморщила небольшой нос и храбро продолжила:
— Нет, не волнуйтесь. Если даже это и так, я никому ничего не скажу.
Стефани произнесла это так убедительно, что мужчина сразу же поверил.
— Неужели вы способны укрывать беглого преступника? — удивился Грег, пристально вглядываясь в миловидное веснушчатое лицо Стефани и любуясь им против своей воли.
Золотистая блондинка с короткой стрижкой была хрупкой и невысокой. Она выглядела сущим ребенком, но в ней чувствовалась сильная воля. На вид ей можно было дать лет восемнадцать, но наличие трехгодовалого ребенка делало это предположение нереальным. Так сколько ей? Двадцать один? Двадцать два? Его так и подмывало задать этот вопрос. Но в детстве его учили, что спрашивать женщину, к тому же малознакомую, о возрасте неприлично.
Сейчас Стефани стояла, запрокинув голову, поскольку ее пять с небольшим футов роста не позволяли смотреть прямо в глаза довольно высокому собеседнику. В ней не было ничего от ухоженных силиконовых кукол, которые окружали Грега в последнее время. На одной из них он даже женился, искренне полагая, что яркая внешность Синтии является эталоном женской красоты.
Грег был совершенно ослеплен ею, и это странное состояние длилось вплоть до того момента, когда она объявила о своем решении расстаться с ним. Теперь он с горькой усмешкой вспоминал день, когда сделал Синтии предложение руки и сердца. О душевных качествах избранницы ему тогда не думалось, а зря.
И вот теперь перед ним стояла совершенно непохожая на Синтию женщина. Своим внешним видом Стефани не привлекла бы внимания ни кинорежиссеров, ни владельцев домов моды. Для этого она была слишком обыкновенной, слишком неброской. Но в ней чувствовались неподдельная чистота и искренность. А голубые глаза излучали столько доброты и приветливости, что Грегу стало немного не по себе. Он к такому не привык.
Стефани явно не придавала большого значения тому, как выглядит. До сих пор она куталась в коротенький домашний халат, в котором ринулась на поиски сына. А на округлом лице не было никакой
