– Не называй меня так, придурок. Я с тобой незнаком.
– Ты прав, старик. Мы с тобой незнакомы. Но ты все равно спал, охраняя обвиняемую в двух убийствах.
Видя, что он сейчас набросится на меня, я быстро добавил:
– Доктор Кук и медсестра тоже это видели. Подумай, что будет, если об этом узнает лейтенант Мэрфи.
Тут он сник и поскреб в задумчивости двухдневную щетину на подбородке.
– Хорошо, что тебе надо, приятель, будь ты неладен?
– Помочь тебе, доказав, что тебя обманули, хотя ты этого и не заметил.
– А нельзя ли пояснее?
– Я уверен, что когда ты появился здесь, то сразу же попросил чего-нибудь выпить, так как здесь действительно очень жарко.
Полицейский на мгновение задумался, а затем, что-то вспомнив, воскликнул:
– Да, верно, черт возьми! Стакан воды… мне дала его такая симпатичная медсестра…
– Клер? – подсказал я.
– Кажется, так.
– А потом ты заснул, так как в стакане было сильнодействующее снотворное, и ты должен благодарить Господа, что это был не яд.
Он вздрогнул, и в его глазах застыл страх.
– Так, понимаешь, какое дело… – начал полицейский. – Я уже не такой молодой, и мне скоро предстоит выходить на пенсию… не хотелось бы…
– Но ты можешь себя реабилитировать.
– Каким образом?
– Ты расскажи лейтенанту Мэрфи, что с тобой произошло, тем самым и мне поможешь. Пока поверь мне на слово и посмотри цепь, которой прикована миссис Колливуд.
Мы вошли в палату, и он молча приподнял простыню. Я увидел, что цепь в полном порядке.
– Убедились?
– Это ни о чем не говорит. У тебя могли вытащить ключи.
Он на минутку замолчал, что-то обдумывая, а потом сказал:
– Вечно вы, частные детективы, морочите людям головы.
– Да? А зачем тогда тебя усыпили? Чтобы полюбоваться твоей небритой рожей? Слушай внимательно…
Он наклонился, и мы поговорили так минуты три, после чего я повернулся и ушел, оставив его возле больной. Мне показалось, что единственным человеком, который не спал в этой громадной больнице, был я. Из предосторожности надев белый халат, я пошел по центральному коридору. Вскоре я обнаружил заспанную, чертовски красивую медсестру. Она испуганно смотрела на меня, стараясь привести себя в порядок.
– Вы не видели Клер? – спросил я. Для солидности пришлось добавить: – Я новый доктор… Тревор. Мне она обещала сделать анализы, но, кажется, забыла.
– Она отдыхает.
– А вы не могли бы ее позвать?
Сообразив, что я не собираюсь ее ругать, она кокетливо заявила:
– Ой, доктор… У меня столько работы…
Именно это-то мне и было нужно.
– Хорошо, я схожу сам. Где ее можно найти?
– На четвертом этаже, в психиатрическом отделении, кабинет № 229.
Я поблагодарил ее и с самым естественным видом удалился на поиски Клер.
У спящей Клер был такой безобидный вид, что у меня даже дрогнуло сердце. Медсестры обычно спят, не закрывая на ключ двери – видимо, это уже стало профессиональной привычкой. Я открыл дверь и бесшумно подошел к кровати, тихо произнеся ее имя:
– Клер…
Она что-то пробормотала во сне.
– Клер, сокровище мое, проснись, – повторил я, осторожно взяв ее за плечо.
Она моментально проснулась и, узнав меня, шарахнулась в сторону.
– Что… что… – начала Клер, увидев в моих руках «кольт».
Она попыталась вскочить, но я прижал ее к кровати.
– Вы что, с ума сошли? – воскликнула девушка.
Я отошел в сторону, не выпуская из правой руки пистолет, а левой достал два носовых платка.
– Вот на этом платочке помада с телефонного справочника, где вы столь неаккуратно оставили ее под именем Тони Кастелло.
– Зачем вы мне это рассказываете? Меня совершенно не интересуют ваши дела.
– Как же, как же. Вас совершенно не интересуют мои дела? Я уверен, что вам будет очень интересно… Это вы убили Тони Кастелло… И руки ему отрезали тоже вы. Ведь вы прекрасная медсестра… вам отрезать руки – сущий пустяк… А губная помада действительно ваша. Я получил подтверждение этому факту из криминальной лаборатории. Дело в том, малышка, – продолжал я, – что я, просматривая телефонный справочник, ничего не подчеркивал, а лишь нашел интересовавший меня адрес и снова его закрыл. Позже, вернувшись на виллу Колливудов, я обнаружил книгу открытой с подчеркнутыми данными Тони Кастелло… Я был слишком занят своими делами и не придал этому факту значения. Далее мне потребовалось время, чтобы отыскать такси, найти нужный мне адрес, я же не так хорошо знаю Лос-Анджелес, как, скажем, вы…. Вы же оказались куда как проворнее меня: увидев адрес, сразу вызвали машину Грации и, хорошо зная город, добрались до дома Кастелло намного быстрее…
– Да вы безумец, – проговорила Клер. Ее голос был тверд, но в глазах стоял страх. – Что общего между мной и Тони Кастелло?
– Он решил сообщить имя того, кто убил Джорджа Колливуда. Написав письмо, он стал требовать денег с убийцы за свое молчание.
– Но ведь он охранял Джорджа?
– Верно. Кроме того, он был единственным человеком, который видел убийцу в лицо. Последний, чтобы заткнуть ему глотку, дал большую сумму денег. Но Тони посчитал, что он умнее всех, и потребовал увеличить свой гонорар или захотел получить что-то такое… ну прямо нереальное… Чтобы умерить его аппетиты, к нему и послали убийцу, причем такую красавицу… А приговор вы поспешили привести в исполнение, дабы я не успел встретиться и поговорить с Тони.
– Ну а какой же все-таки мотив всех остальных убийств?
– Не бойтесь, дорогая, я доберусь и до него.
За моей спиной скрипнула дверь и раздался голос:
– У тебя не будет времени, Бакстер.
Я узнал голос доктора Кука. Медленно повернув голову, я увидел, что он сжимает в руке пистолет. При малейшем моем движении он готов был, не колеблясь, выстрелить и отправить мою, им спасенную, благородную душу ко всем остальным участникам этого кровавого преступления. После смерти Мары я уже не сомневался, что моя смерть предрешена, но только время ее наступления слегка отодвинуто. Причины этого я не знал, да и не хотел знать.
– А, это вы, доктор… Вы примчались, как только узнали, что по больнице разгуливает доктор Тревор?
– Я ошибся, – сказал доктор. – Мне казалось, что вы глупее.
– Да, меня всегда недооценивали, но мое самолюбие от этого пока еще не страдало. Я всегда извлекал из этого только пользу для себя. Вот, к примеру, когда вы пошутили с моей машиной: вы быстро обернулись и прискакали в больницу, а руки так и не успели помыть. Я сразу же заметил грязь под вашими ногтями… У хирурга такие руки… вы сами знаете… жуть…
– Досадная оплошность. Но вы примчались уж слишком быстро, – несколько смутившись, сказал доктор, вдруг перейдя на «вы».
