Мне ничего не оставалось, как умолкнуть и терпеливо ждать. Наконец приехала «скорая». Монотонно тянулось время. Потом вышел Редферн.
– Я хочу ее увидеть, прежде чем увезут, – сказал я ему.
Редферн искоса глянул на меня.
– Она умерла, Джексон, так что это вам ничего не даст.
Я почувствовал, как внутри у меня что-то оборвалось.
– Послушайте, Редферн, я не убивал ее. Это я попросил Кейзи позвонить вам, чтобы вы знали, где я и что делаю. Вы приехали слишком поздно, и она преподнесла мне сюрприз. Я защищал свою жизнь. Мы боролись, и в драке револьвер случайно выстрелил. Это был несчастный случай.
– Согласен, – сказал Редферн. – Кейзи уведомил меня, что вы довели дело до конца. Так что вам лучше начать говорить, – он посмотрел на полицейских. – Ладно, парни, идите и ждите нас возле дома.
Когда они ушли, он уселся рядом со мной.
– Итак, ты знаешь, кто убил Бретта?
– Да. Я хотел бы дать показания.
Саммерс подтащил стул, вынул записную книжку и приготовился записывать.
– Это началось два года назад. Вы помните Верна Бейли? В перестрелке с федеральной полицией Верн был убит, но Альме удалось бежать. Некоторое время она успешно скрывалась, но через год ее все же обнаружили. Охота возобновилась. Она взяла курс на Голливуд, и по дороге подобрала девушку по имени Веда Рукс. Та тоже ехала в Голливуд. Альма вполне резонно сообразила, что вдвоем они вызовут гораздо меньше подозрений, так как федеральная полиция разыскивала только одну девушку. Они отправились в путь вместе, и Веда рассказала Альме основные даты своей биографии. Тогда Альме и пришла в голову мысль выдать ее за себя. Она убила Веду, переоделась в ее одежду и устроила аварию своей машины. Затем подожгла ее. Офицер федеральной полиции, обнаруживший машину и обгоревший труп, очень хотел получить премию. Он знал, что в машине были две девушки, так же как и шериф Галлана. Столковавшись, они поделили премию, выдав труп Веды за труп Альмы. Так Альма начала жить под новым именем.
Редферн закурил.
– Ты записал все это? – спросил он Саммерса.
– Да.
Редферн повернулся ко мне.
– Продолжайте.
– Если вам что-то известно о Бейли, то вы должны знать – Альма безумно любила своего мужа. Он подарил ей золотую пудреницу, и она никак не могла заставить себя расстаться с ней. Вы можете ее найти, она в чемодане, который лежит на кровати.
Саммерс вышел из комнаты и вскоре вернулся, неся чемодан. Открыв его, он вынул пудреницу, но мне показалось, что пачки долларов произвели на него гораздо большее впечатление.
– Посмотрите, – сказал я, открывая пудреницу. – Вы видите внутри фото Верна и подпись под ним: «Альме от Верна. Лучший друг мужчины – его жена!» И если внимательно посмотрите на девушку, стоящую рядом с Верном, то узнаете ту, которая выдавала себя за Веду Рукс.
Редферн взял пудреницу, внимательно изучил снимок и с легким ворчанием положил ее в свой карман.
– Продолжай.
– Веда никак не могла расстаться с пудреницей, хотя и сознавала, насколько это опасно. С этого и начались все неприятности.
Я рассказал Редферну, как она ходила во сне, как взяла кинжал Челлини, как Бойд заплатил ей и Герману за то, что она позволила ему взять кинжал, как Герман приехал ко мне и уговорил забрать пудреницу из сейфа. Ни Герман, ни Бойд не предполагали, насколько важна пудреница для Веды. Они думали, что пудреница уличает ее в воровстве, она же знала, что это улика намного более страшная. По пудренице можно было установить ее личность, а вы не забывайте, федеральная полиция до сих пор разыскивает ее по обвинению в убийстве.
Я продолжил объяснять, как, сыграв свою игру, я спрятал пудреницу, надеясь получить деньги, и как Веда, отчаявшись ее получить, решила бежать со мной. Я показал Редферну визитную карточку Бретта и рассказал, как показал Веде. Тогда она поняла – Бретт видел то, что находилось внутри пудреницы. Не знаю, как это произошло, разве что он нашел пудреницу там, где я ее спрятал. Надпись его заинтересовала, и, для памяти, он записал ее на своей визитке, намереваясь разобрать ее смысл позднее. Веда поняла, что должна устранить его, прежде чем он ее изобличит. Я обеспечил ей алиби, заперев в квартире Мака под надежной охраной. Но ей удалось уговорить охранника по имени Джой позволить ей уйти. Она последовала за мной к дому Бретта, и тот, поскольку знал ее, впустил в свой кабинет, надеясь, что Веда передумала и теперь будет мила с ним. Во всяком случае, она его убила. Скорее всего деньги и пудреница лежали на столе. Все, что ей необходимо было сделать, так это схватить их и выбраться из дома, в то время как я, на свою голову, входил туда. Продолжение вы знаете. У меня было много версий, но пудреница говорит сама за себя.
– А о каком Отисе она говорила?
– Это она его убила.
Редферн встал.
– Нужно его найти.
– Но подождите…
– Нечего ждать.
Мы поехали на трех полицейских машинах. В первой ехал я с двумя копами, Редферн и Саммерс во второй, третьей была патрульная машина. Я показал им, где мы зарыли Отиса, и они раскопали могилу. Мы стояли и смотрели, в то время как полицейские заворачивали тело в дождевой плащ и укладывали в машину. Потом я показал им хижину и то место, где она его убила.
– Я думал, что она убила его во сне, но это была только комедия. Макс знал, что она Альма Верн. Она говорила, что однажды застала его роющимся в ее вещах. Я думаю, он нашел пудреницу и узнал Альму по фотографии. Следовательно, она должна была заставить его замолчать, прежде чем он скажет об этом мне. Ей нужно было убить его в то время, когда я находился в хижине. И тогда ей пришла в голову идея разыграть старый трюк, попытавшись убить меня, чтобы я поверил окончательно. И я клюнул на это. Убедившись, что я не подозреваю ее ни в убийстве Бретта, ни в сознательном убийстве Макса, она покинула меня. Я обнаружил уже позднее, что Макс знал о надписи, и это навело меня на след. Два человека знали о надписи и оба умерли. Я знал, что именно она убила Макса, так что нетрудно было догадаться, что и Бретта убила она же. Потом я вспомнил о флаконе с черной краской. Она и так якобы была черноволосой, так что не могла нуждаться в нем. Вот если бы она была блондинкой, тогда другое дело. Это натолкнуло меня на мысль, что она не Веда. Я провел тщательное расследование и убедился, что, действительно, Веда была черноволосой и черноглазой и имела родимое пятно. Альма же, как я знал, была блондинкой, голубоглазой и не имела никакого родимого пятна. Я выследил ее, прежде чем идти сюда, и велел Кейзи позвонить вам. Вы немного опоздали. Если бы вы приехали раньше, она была бы жива. Вот и все.
– Хорошо, Джексон, – сказал Редферн, вставая. – Сейчас мы поедем в центральное управление и отпечатаем ваши показания. А потом у нас состоится еще один разговор.
Мне не понравился его взгляд и явная холодность тона, однако мне ничего не оставалось, как поехать туда и ждать решения своей судьбы под присмотром двух полицейских. Ожидание было долгим, и я начинал все больше и больше волноваться. Наконец вышел Саммерс.
– Идем, – приказал он, и мне не понравилась его кривая ухмылка.
Мы прошли по коридору в кабинет Редферна. Саммерс закрыл за нами дверь и прислонился к ней спиной. Сердце у меня тревожно екнуло.
– Садись, – Редферн указал рукой на стул.
Я сел. Некоторое время он задумчиво перебирал карточки с отпечатками пальцев, лежащие на столе, словно не знал, с чего начать.
– Я много размышлял над твоим рассказом, – сказал он, поднимая на меня глаза. В них плясали какие- то странные огоньки. – Я обдумал все, и этот рассказ кажется мне каким-то кошмарным безумием. Не так
