– Это ты, Мишин?
– Да, он самый… Зачем выставили людей в окна? Почему раздели их? И еще… Когда отпустите женщин из местного персонала? А также девушек из числа участников молодежного лагеря?
– Слишком много вопросов, чекист… – процедил амир. – Отвечу на один. Заложников в столовой поставил у окон, чтобы вы не вздумали штурмовать санаторий.
– Мы не собираемся…
– Учтите, мы заминировали и столовую тоже. Начнете штурм, как вы это обычно практикуете среди ночи или под утро, и все тут взлетит на воздух!
– Повторяю, мы не собираемся применять силу.
– А у вас просто нет такой возможности, – Сайтиев выдавил мрачный смешок. – И вот что еще, чекист. Включите уличное освещение!..
– Что включить?
– Уличное освещение включите, я сказал! – повысил голос Сайтиев. – Дай команду! Я хочу видеть… глазами моих наблюдателей… сколько вы техники и народа гоните сюда по трассе «Кавказ»! Ты меня слышишь, чекист Мишин?
– Слышу… говорите.
– И не вздумайте спорить или шутить со мной! Если что-то пойдет не так, начнем расстреливать заложников. Начнем убивать, не дожидаясь, пока вы выполните наши требования…
Глава 22
Алексей отложил в сторону обрезок арматуры, при помощи которого он, действуя им на манер ломика, пытался расширить отверстие канализационного люка. Оно, это отверстие, забранное металлической решеткой, обнаружилось в техническом отсеке. Он увидел его, когда сдвинул в сторону металлический шкаф (тот оказался пустым). От решетки до поверхности воды, журчащей по наклонному колодцу ливневой канализации, как казалось, было рукой подать…
Волков выломал эту решетку, вмурованную в бетонированный пол. Хотя и не без труда… Отверстие по своей форме – прямоугольное, примерно тридцать пять на двадцать пять сантиметров. Пробито оно в плите, в основании из железобетона.
В бункере есть еще три канализационных отверстия, считая те два, что предназначались для «толчков». Но вот это, находящееся в техотсеке, единственное, через которое было видно, куда, к какой подземной артерии оно ведет…
Ладони уже горели от этой адовой работенки. Вдобавок вернулась ноющая боль в ноге. Приходилось долбить бетон либо на корточках, либо стоя на левом колене. В любом случае, это было крайне неудобно и очень тяжело… А что ему еще остается делать? Какие у него есть другие варианты? Ни-ка-ких. Он не только сейчас не способен оказать помощь в деле освобождения заложников, но и сам попал в западню.
Правда, в один момент вспыхнула было надежда… Это когда прозвучал звук зуммера. Понесся со всех ног к техотсеку, где на стене висел этот самый аппарат. Сдернул с рычага трубку.
– С кем я говорю? – выкрикнул в трубку. – Эй… кто-нибудь слышит меня?!
В трубке – сквозь шорохи – послышался чей-то приглушенный возглас.
– Эй, отзовитесь! Кто-нибудь меня слышит?! Ответьте на вызов! Это очень важно!
Такое впечатление, что человек, снявший трубку где-то на другом конце линии, сам был немало удивлен, услышав человеческую речь. И не только удивлен, но и испуган…
Из трубки донеслось невнятное бормотание. Прозвучало нечто неразборчивое. Волкову показалось даже, что говорили не по-русски. После чего трубку повесили, а на его яростные вызовы – он еще долго крутил ручку индуктора – никто так более и не ответил.
…Прошло уже чуть более пяти часов с того момента, как захлопнулась дверь этой подземной ловушки. Волков, сам того не ожидая, в самый критический момент оказался запертым в бетонном бункере. Он пока не до конца понимал, что же именно тогда произошло, почему, по какой причине закрылась люковая дверь. Мог лишь строить предположения.
Это было как-то связано с электропитанием. Возможно, в поселке или же в самом санатории отключили электричество. Или же обесточили часть схемы электропитания. Именно ту линию, через которую шло питание на местный электрощит. Если он прав в своем предположении, то дальнейшее более или менее понятно. Мгновенно сработала резервная схема, предусмотренная, очевидно, для разного рода опасных ситуаций. Включился в работу местный дизель-генератор. И тут же через предусмотренную проектировщиками резервную схему подалось питание на обмотки моторчика, ведающего запиранием внешней люковой двери. В самом бункере включилось дежурное освещение – уже от ДГ. По-видимому, в этот же момент должна была также активироваться система принудительного вентилирования и очистки воздуха через фильтры. Но от этих механизмов и систем после консервации объекта мало что сохранилось…
Как бы то ни было, единственная дверь, через которую можно было бы покинуть бункер, оказалась заперта. Наглухо.
Он, кстати, несколько раз останавливал ДГ, надеялся, что удастся открыть внешнюю дверь в обесточенном состоянии. Но и эта хитрость не помогла – не открывалась она, и все тут.
Мобильная связь все еще не работала. Хотя нельзя исключить и того, что из этого бункера дозвониться по сотовому кому-либо вообще невозможно.
Единственное, что он мог предпринять в этой драматической ситуации, – это попытаться расширить ломиком канализационное отверстие, с тем чтобы уже через него протиснуться в трубу для стока, диаметр которой, по его прикидкам, составлял не менее восьмидесяти сантиметров…
Волков поплевал на саднящие ладони. Не помешала бы пара перчаток… И воды бы попить: горло и губы пересохли так, как будто он брел по пустыне Сахара в самое пекло.
Лампочка под потолком вдруг мигнула… А затем погасла. В наступившей кромешной темноте, недовольно чмыхнув напоследок, остановился дизель-генератор.
Алексей поднялся с корточек. Что это еще за дела? Почему погас свет? Может, горючка у ДГ закончилась?
Он потянулся в карман куртки за фонарем. Вновь включилось освещение… Но «дизелюха» не работала. В голове у него вдруг – вспышкой – пронеслась мысль: «К двери! Немедленно!..»
Волков, не забыв прихватить с собой арматурину, побежал по тоннелю… И успел увидеть, как, сопровождаемая урчанием электромотора, открывается люковая дверь!
И в этот же момент громко зазуммерил телефон!
Алексей развернулся и понесся обратно. Хотя кто бы знал, чего стоило ему это отчаянное и принятое в долю секунды решение… Сдернул трубку с рычага.
– Волков на связи! Эй… слышит меня кто-нибудь? Ответьте, пожалуйста! Это очень… очень важно!!
В трубке послышался чей-то удивленный голос:
– Чо-то я не понял… Какой-такой Волков? И чо вам надо?!
– Пожалуйста, не кладите трубку! – скороговоркой произнес Алексей. – То, что я скажу, очень важно! У меня нет возможности позвонить по другой линии или воспользоваться мобильной связью… Послушайте…
– Короче! – послышался сквозь шорохи чей-то раздраженный голос. – А то мне некогда базарить тут… работа! Так чо надо?
– Я звоню… звоню из поселка Красный Узел!
– О-о-о! Ничего себе! – в голосе человека, находящегося на другом конце провода, послышались нотки заинтересованности. – А чо там у вас происходит? Я слышал, туда милиции нагнали… тьму! И военные машины туда, к вам, по трассе косяком прут!
– Тут… кое-какое происшествие случилось! Я сам сейчас нахожусь… ну вроде как в подвальном помещении.
– А-а… Я тоже в подвале. Тут большой такой подвалище!
– А вы кто, извините? И где находится ваш подвалище?
– Эм-м… Да какая разница, чувак, кто я?
– Ну… не хотите, не говорите! Но у меня будет большущая просьба! Если выполните ее…
Волков замялся, подыскивая нужные слова.
