Правая бровь О'Брайена удивлённо поднялась.
— Что именно?
— Я слышал, что вы владелец.
— Ну и что?
— Прошлой ночью в одной из квартир была убита проститутка, а в четырех других квартирах так же обитают проститутки.
О'Брайен отхлебнул виски, поставил стакан и закурил. Лицо ничего не выражало, но Говард знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что мысль его напряженно работает.
— Причин для беспокойства нет, — сказал наконец О'Брайен. — Я об этом позабочусь. Как звали девушку?
— Она называла себя Фэй Карсон.
Лицо О'Брайена по-прежнему ничего не выражало, но глаза его на мгновение сузились, и Говард понял, что сообщение потрясло его.
— Пресса уже знает?
Говард отрицательно покачал головой.
— Придётся сообщить примерно через час. Я подумал, что сначала необходимо переговорить с вами. Это убийство может наделать много шума.
— Откуда вы знаете, что дом принадлежит мне?
Итак, он этого не отрицал. Сердце Говарда упало.
Он надеялся, что Мотли ошибся.
— Мотли сказал.
— Этот растяпа слишком много говорит, — сказал О'Брайен. Он почесал подбородок и уставился вниз, на ковёр.
— Можно установить, что дом принадлежит вам? — спокойно спросил Говард.
— Не исключено. Его купил мой поверенный, но если кто-то копнёт поглубже, может выйти и на меня. Одну минуту, я подумаю.
Говард сделал большой глоток виски. Он чувствовал потребность восстановить силы. Его никогда не покидала мысль, что О'Брайен подозрительный тип. Неизвестно, откуда появился, никто никогда о нём не слышал, и всё же — он обладал миллионами. А сейчас спокойно подтвердил, что ему принадлежит притон.
— Вы знали, кто живёт в доме? — спросил Говард.
О'Брайен нахмурился.
— Конечно. Во-первых, им тоже надо где-то жить, а, во-вторых, они чертовски хорошо платят, — он встал, подошёл к телефону и набрал номер. Через мгновение он произнёс в трубку: — Такс на месте? — Некоторое время он молчал, затем сказал: — Такс? Есть для тебя работа, всё остальное отложи. Отправляйся прямо сейчас на Лессингтон авеню, 25, собери всех этих красавиц и срочно вывези. Их должно быть четверо. Затем засели эти квартиры. Неважно кем, лишь бы выглядели прилично; лучше всего старыми девами, у которых есть почтенные родственники. Времени у тебя — два часа. Ясно? — Он положил трубку и вернулся в кресло, — Так, с этим порядок. Когда эти газетные ищейки прибудут, дом будет выглядеть настолько респектабельно, что перед входом они снимут шляпы и смахнут пыль с обуви.
Говард с тревогой смотрел на О'Брайена. Слишком уж всё гладко у него получается. Очень уж смахивает он на мошенника.
— Что ж, теперь легче. Мне бы такое и в голову не пришло, — медленно произнёс он.
О'Брайен пожал плечами.
— Я думаю, у вас и без того хватает забот. Я специализируюсь на том, как избегать неприятностей, — он потянулся за сигарами, бросил одну Говарду и закурил сам. — Теперь об этой девушке. Кто её убил?
— Мы не знаем. Убийца не оставил следов, но, похоже, она его знала. Её убили спереди, ледорубом, и никто не слышал, чтобы она кричала.
— Прошлой ночью? Прошлой ночью бушевала такая гроза, что ничего удивительного, что её не слышали.
Говард совершенно забыл о ночной буре и от стыда начал сердито кусать губы.
— Да. Неудивительно, что никто ничего не слышал. — Кто ведет расследование?
— Донован, но я поручил Адамсу провести самостоятельное расследование. Донован выяснил, как выглядел парень, который мог это сделать.
О'Брайен встал и направился к бару. Говард не был уверен, но ему показалось, что О'Брайен вдруг напрягся.
— Как он выглядел?
— Мы знаем немного: молодой, около тридцати трех, высокий, темноволосый, симпатичный. На нём был светло-серый костюм и такого же цвета шляпа.
— Да, не так уж много, — сказал О'Брайен, возвращаясь с двумя наполненными стаканами.
— Лучше, чем ничего, — Говард принял предложеный стакан. — Такие убийства всегда трудно раскрыть. Как правило, нет мотива.
О'Брайен снова уселся.
— Это убийство даст Берту возможность затеять скандал. Вы говорили с Фабианом?
— Нет ещё. К тому же вряд ли он сможет что-нибудь сделать. Всё зависит от меня. Если я быстро найду убийцу, всё будет в порядке. Меня беспокоило только то, что в доме живут проститутки. О'Брайен улыбнулся.
— Ну, об этом я позаботился, можете успокоиться.
— Да, — сказал, смутившись, Говард. — В городе ещё есть такие дома, которые принадлежат вам?
— Всё может быть, — беззаботно ответил О'Брайен. — У меня много недвижимости. Может быть и есть.
— Мне кажется, Берт знает о вас. Нам несдобровать, если он обнаружит эти дома.
— Благодарю за напоминание, — улыбнулся О'Брайен. — Я, так же, как и вы, знаком с ситуацией, — он встал. — Хорошо, комиссар, я не хочу вас подгонять, но у меня масса дел. Держите со мной связь. Я бы хотел иметь копии всех отчётов по делу об убийстве. И чтобы они поступали ко мне оперативно. Пусть мне кто-нибудь доставляет их, как только они будут отпечатаны, хорошо?
Говард колебался.
— Я думаю, не следует выносить отчёты из главного управления — это нарушение правил. Что, если я буду вас информировать лично?
Глаза О'Брайена застыли, хотя он продолжал улыбаться.
— Мне нужны отчёты, комиссар, — сказал он спокойно.
Говард сделал неопределённый жест.
— Хорошо. Я позабочусь, чтобы вам их доставляли.
— Благодарю. Вам лучше переговорить с Фабианом. Предупредите его, что Берт почти наверняка что-нибудь затеет. Он не успеет зайти далеко, если убийцу быстро найдут. О девушке сообщите газетчикам, что она была официанткой в ночном клубе.
— Хорошо.
Говард прошёл с О'Брайеном к выходу.
— Донован настолько хорош, раз ему поручено это дело? — спросил О'Брайен, открывая дверь.
— Адамс тоже над этим работает.
— Ах, да… Адамс. Неплохой полицейский. Всего хорошего, комиссар. Спасибо, что заехали. И не забудьте об отчётах.
О'Брайен стоял в дверях и наблюдал за удаляющейся машиной Говарда, затем медленно закрыл дверь и задумался.
Гильда, прятавшаяся за полуоткрытой дверью кабинета О'Брайена, почувствовала как по спине пробежал холодок мрачного предчувствия, когда увидела его лицо.
