нетерпелив как рассвирепевший тигр, то нежен и медлителен как неопытный юноша. Она постанывала от наслаждения. Казалось, мир существует только для них двоих.
Трэвис точно угадывал ее тайные желания, заставляя ее терять счет времени и ощущение реальности происходящего. Он как бы стал продолжением ее тела, разрываемого страстью.
Кейси печально улыбнулась. Независимость, так долго лелеянная и строго охраняемая ею, была потеряна, может быть, навсегда.
Но Трэвис никогда не говорил о браке, вопрос о котором не обсуждался. Ой говорил, что любит ее, но… но, может быть, это была любовь, цветущая только в тропиках? Оптимизм Кейси начинал давать трещину.
Неопределенное будущее вызывало тревожную грусть.
Спрыгнув с кровати, она стала бесцельно расхаживать по ковру. Как раз сейчас Трэвис мог быть в аэропорту, изучая расписание самолетов и восстанавливая свой билет. Она прикусила губу и дрожащими пальцами сдавила бьющиеся виски. Что он скажет ей, вернувшись из Акапулько?
Комок подступил к горлу, она задыхалась от горьких мыслей. Серьги были, наверное, последним прощальным подарком ей — напоминанием о романтической встрече в Мексике. Жутко разболелась голова. Кейси казалось, что мир рушится подобно карточному домику. Неужели их союз был хрупким как хрусталь? Мексика стала для нее приятным забытьем, и вот теперь пришло время посмотреть в лицо действительности…
Воображение ее рисовало сцены из классических кинороманов. Правда, у нее не было решительности Ингрид Бергман из 'Касабланки'. Она никогда не смогла бы сесть в самолет и навсегда покинуть Хэмфри Богарта!
Неужели и они с Трэвисом закончат банальными, ничего не значащими фразами, еле слышными в сутолоке аэропорта…
Кейси в ярости качнула головой. Нет! Она хотела, чтобы Трэвис запомнил ее такой, какой она была этим утром, прошедшей ночью — счастливой и жизнерадостной.
Кейси скинула ночную сорочку и натянула коричневую хлопчатобумажную вязаную блузку и бежевые слаксы. Она кинулась к стенному шкафу и схватила чемодан, вытащила из шкафа свое белье и кое-как побросала его туда, затем сгребла с вешалки одежду и положила косметику и туалетные принадлежности в красный ридикюль.
Кейси вынесла чемодан в кухню, наспех осмотрев ее. Тумблеры были выключены, посуда вымыта. Она достала из холодильника бифштекс и оставила его оттаивать, чтобы Трэвис мог хоть что-нибудь перекусить.
Войдя в столовую, Кейси упаковала свою портативную машинку и положила рукопись в портфель. Под конец она присела, чтобы составить записку для Трэвиса.
Слов не было. На бумаге все теряло смысл. Кейси бросила тщетные попытки и задумалась. Она не знала, каким должно было быть их прощание. Уезжать не хотелось, но Кейси считала, что это лучший способ разрешения отношений, хотя и трусила сделать последний шаг.
Дорога в Теспан была пыльной, солнце нещадно палило. Кейси еле успела к переполненному автобусу, возившему местных жителей в Акапулько. Она уселась рядом с галдящими курами и вонючим козлом, который всю дорогу покушался на ее веревочные сандалии.
Аэропорт был перегружен любопытными туристами. Прежде чем приземлиться в Нью-Йорке, ей за четыре дня пришлось пять раз менять самолеты. Она не спала в комнатах ожидания и не ела в кафе. Кейси оставила в Мексике весь вкус к жизни.
10
Мэтт Грэнгер в сердцах сплюнул. Пятница, впрочем как и другие дни недели, казалась ему отвратительной. Собрав валяющиеся на столе документы, он положил их в папку до понедельника. С 'Приложением' на сегодня закончено, наконец-то он может идти спать.
Его внимание привлек мигающий сигнал на телефоне. Мэтт выругался, грубо ударил по аппарату и схватил телефонную трубку.
— Да?
— Привет, Мэтт.
— Кейси! — Он сел на край своего кресла. — Кейси, это ты?
Довольный смех оглушил его.
— Уже забыл обо мне?
— Никогда! — ответил Мэтт. Голос его вдруг смягчился. — Как Мексика? Солнце и море не надоели?
Кейси откашлялась.
— Я уже две недели в Нью-Йорке. Я знаю, что нужно было сразу позвонить, но я… извини, у меня были дела. — Она сделала паузу и глубоко вздохнула. — Как дела в издательстве? 'Уолл-стрит джорнэл' объявил о твоей сделке с синдикатом Маршалла. Они хоть справедливо с тобой обошлись?
— Почему бы тебе не заехать, здесь и поговорим, — ушел от вопроса Мэтт. — Ты по-прежнему в штате. Я не вычеркнул твою фамилию из расчетных ведомостей. Кстати, Маршалл с женой и сыном здесь. Они чудесные люди. Ты полюбишь их.
— Я рада, что все складывается хорошо для тебя. — Кейси облизала сухие губы и попыталась придать своему голосу небрежность. — Майк уже возвратился в штаты?
— Он должен быть здесь в воскресенье.
— Мне никто не звонил? — осторожно спросила Кейси.
— Только один человек тобой интересовался. Это Маршалл, — поведал он радостно. — Он хочет, чтобы ты осталась в 'Приложении', и готов хорошо платить. Ты нужна читателям. Ты стала весьма популярной.
'Только не для того, для кого хотелось бы', — подумала Кейси. Трэвис не делал попыток найти ее.
— Кейси, ты слушаешь?
— Да. — Но она не слушала. Ее жизнь — сердце и душа — остались на вилле в Мексике.
— Тебе самой нужно приехать в Бостон и поговорить с Маршаллом, — убеждал ее Мэтт. — Если ты в самом деле надумала уволиться, тебе все же придется переговорить с ним. Да! Ты до сих пор не получила отпускные деньги, а Тина желает знать, искать ли ей другую компаньонку.
— Скоро увидимся, Мэтт. Я прилетаю завтра ночью.
— Отлично. Приходи в офис, и я познакомлю тебя с Маршаллом. Потом ты мне расскажешь все о Мексике, книге и твоих планах.
Чарльз-ривер блестела в лучах заходящего солнца как извивающаяся золотая лента, напоминая Серебряный залив. Кейси грустно вздохнула и опустилась на красное кожаное сиденье машины Мэтта.
— Для девушки, которая отдыхала почти четыре месяца, ты выглядишь не очень… — ласково пожурил ее Мэтт.
Кейси ответила ему слабой улыбкой.
— Разве это не старая шутка о необходимости отдыха, чтобы отдохнуть от отдыха?
— Хотя ты ведь хотела писать книгу… Ты потерпела фиаско?
Она покачала головой.
— Нет, мой агент уже продал ее. Теперь я занимаюсь торговлей и маркетингом, — грустно сказала ему Кейси. — Книгу продали на аукционе, и я получила приличную сумму.
— Голосок-то у тебя нерадостный… Ты подобрала псевдоним? — обеспокоился Мэтт. — Маршалл, между прочим, был под впечатлением. Он прошелся по отделам редакции и разыскал все материалы, написанные тобой. Я думаю даже, что он влюбился в тебя и в твои сочинения.
— О вкусах не спорят, — заметила Кейси. — Ты сам, похоже, очарован мистером Маршаллом.
