Одновременно под роликом появилась кнопка, а под ней – надпись:
СОХРАНИТЬ ИЗМЕНЕНИЯ
Дэн отреагировал мгновенно, продавив «десницей» эту кнопку.
Таким образам, ему удалось зафиксировать внесенные им только что изменения в некое, кажущееся локальным, событие периода сражения за Москву, имевшее место осенью тысяча девятьсот сорок первого года.
Но у него не было времени, чтобы порадоваться этому успеху. Не было в запасе даже нескольких секунд, чтобы перевести дух, чтобы вытереть – да хоть бы и рукавом – мокрое от пота лицо!..
Показания обратного отсчета:
05:20… 05:19… 05:18…
Дэн навел курсор на один из двух оставшихся событийных роликов. Тут же появилась служебная помета – название события:
Дэн процедил воздух сквозь стиснутые зубы. Хотя длительность ролика невелика – около семи минут – у него нет времени даже на то, чтобы его весь целиком просмотреть. Не говоря уже о времени, которое необходимо для анализа и редактуры.
Он включил ролик на воспроизведение. Дождавшись уже знакомого звука, – напоминающего громкий хлопок – сразу же передвинул курсор к концу этой событийной ленты и вновь кликнул.
…Какая-то машина едет по темному городскому кварталу (очертания зданий лишь угадываются). Слышен рокот двигателя; синий свет фары позволяет разглядеть лишь влажный после дождя асфальт, поребрик и – частично – тротуар. Улица – или проспект – выглядит пустынной. В кабине грузовичка – похоже, это полуторка – двое мужчин. Оба в штатском; тот, что сидит рядом с шофером, совсем молод: ему лет двадцать с небольшим.
Дэн навел курсор на фигуру этого молодого человека. В справочном табло появилась надпись:
Логинов проглотил подступивший к горлу комок. Вот это поворот… Впрочем, удивляться происходящему – и открывающемуся перед ним – не было времени; каждая секунда на счету! Он даже не стал смотреть в сторону замершего за столом Часовщика, поскольку был предельно сконцентрирован на происходящем по другую сторону экрана…
Грузовик свернул с темного проспекта, которому еще не вернули его историческое название[67], под арку…
И тут же в помещении, где и без того было шумно – из-за несмолкающего гула прежде всего – народился новый звук!
Послышался, нарастая, сжимающий сердце ледяной рукой страха пронзительный свист, переходящий в истошный рев!..
– Это – авиабомба! – крикнул Редактор. – На «паузу»!
– Слышу!!
Дэн успел-таки кликнуть на «паузу» до того, как
Он на этот раз не услышал никаких сторонних звуков; но зато увидел, как дернулась вдруг «полуторка»… еще раз, еще… И, наконец, остановилась.
– А… чтоб тебе! – выругался шофер. – Двигатель заглох!..
– Поломка серьезная? – обеспокоенно спросил молодой человек, сжимающий в руках брезентовый саквояж. – Мне нужно как можно быстрее взять дома недостающие детали! И успеть вернуться обратно!!
Водитель попытался завести старенькую ГАЗ-АА от стартера.
– Говорил же начальству, что стартер и аккумулятор надо поменять! – прислушиваясь к чихающим звукам мотора, сказал он сердитым тоном. – Ничего… сейчас я рукоятью заведу!!
– Пока вы ремонтируете машину, я успею к себе домой сбегать! – парень с саквояжем тоже выбрался из кабины. – Всего в квартале отсюда родительская квартира… там и часовая мастерская!
– Не положено! – шофер передвинул поясную кобуру с ТТ на бок, так, чтобы не мешала вращать рукоять. – Вернитесь в машину! Сейчас… сейчас вот заведемся… и отвезем вас, товарищ инженер, в указанный адрес!..
Дэн вновь навел курсор на фигуру молодого человека с саквояжем, который вернулся в кабину ГАЗ- АА.
В справочном окне появилась запись:
Логинов нажал «десницей» на всплывшее окно с надписью «Сохранить изменения».
Этот ролик тоже «схлопнулся» и переместился куда-то в дальние закутки архивного хранилища.
Дэн подвел курсор под третий и последний событийный ролик, «превью» к которому озаглавлено так:
Итак, длительность этого – хотелось бы надеяться, последнего – ролика составляет примерно две минуты.
Столько же времени, если верить показаниям таймера обратного отсчета, осталось до активации второго контура взрывателя.
02:00… 01:59…
Логинов включил ролик на воспроизведение.
Он увидел двух мужчин. Халаты на них не очень-то чистые и свежие, как по нынешним меркам… И все же это были врачи, вне всякого сомнения.
