принесет тебе только горе?
— Говорил.
— Ну и что ты собираешься делать?
— Убраться отсюда. Я хочу уехать домой.
— Это, пожалуй, первые разумные слова, которые я от тебя слышу. — Он вытащил из внутреннего кармана пиджака потрепанный бумажник. — Вот. Как только я почувствовал, в каком ты состоянии, я выгреб всю свою кассу.
Он протянул мне пять двадцатидолларовых бумажек.
— Мне столько не нужно, Расти.
— Бери и помалкивай.
— Нет, я возьму только на билет до дому, а он стоит десять долларов. Это все, что мне нужно.
Он поднялся на ноги и запихнул деньги в бумажник.
— Тебе не следует отправляться из Лос-Анджелеса. Возможно, вокзал под наблюдением. Я отвезу тебя в Сан-Франциско, а там ты сядешь в поезд.
— Если нас остановят и обнаружат меня рядом с тобой…
— Хватит рассуждать! Собирайся, поехали!
Он вышел из комнаты и начал спускаться по лестнице. Подхватив чемодан, я последовал за ним.
Внизу меня ждала Кэрри.
— Я уезжаю домой, Кэрри.
Расти вышел на улицу, оставив нас вдвоем.
— Вот, это вам. — Я протянул ей свои последние деньги — две бумажки по пять долларов. — Возьмите, прошу вас!
Она взяла только одну.
— Этого хватит за комнату, мистер Джефф. Остальное оставьте себе, вам пригодится. Желаю удачи.
— Я не делал этого, Кэрри. Что бы ни говорили, я не делал этого.
Она похлопала меня по руке с усталой улыбкой.
— В добрый час, мистер Джефф!
Я вышел в темноту и нырнул в автомобиль. Не успел я захлопнуть за собой дверцу, как Расти набрал скорость.
Минут десять мы ехали в полном молчании, потом я сказал:
— Знаешь, Расти, мне самому странно, но я думаю сейчас только о том, как бы попасть домой. Урок пошел мне на пользу. Если я выпутаюсь из этой передряги, я вновь возьмусь за учебу. Хватит с меня этой жизни, я сыт ею по горло.
— Давно пора. — проворчал Расти.
— Ты слышал, как она поет. Таких голосов один на миллион. Не будь она наркоманкой…
— Не будь она наркоманкой, ты бы никогда с ней не познакомился. Так вот оно и бывает. Если ты еще когда-нибудь встретишь ее, беги без оглядки.
— Я так и сделаю, но я надеюсь никогда ее больше не встретить.
Мы приехали в Сан-Франциско около трех утра. Расти припарковался около вокзала и пошел смотреть расписание. Я ждал в автомобиле.
Когда он вернулся, я увидел на его лице выражение тревоги.
— Есть поезд в Холланд-Сити в восемь десять, — сказал он. — Около кассы два полисмена. Может, ты им и не нужен, но они там есть, и не стоит попадаться им на глаза. Я купил тебе билет.
Я взял билет и положил его в свой бумажник.
— Спасибо, Расти. Теперь иди. Я посижу в буфете. Я верну тебе деньги. Ты всегда был мне настоящим другом.
— Поезжай домой и принимайся за дело. Не надо возвращать мне деньги. Впредь держись подальше от Лос-Анджелеса. Я буду считать, что ты вернул мне долг, если ты остепенишься и займешься настоящим делом.
Мы сидели рядом в его машине — курили, дремали, разговаривали, убивая время до отхода поезда.
В начале восьмого Расти сказал:
— Мы успеем выпить кофе, затем можешь отправляться.
Мы вылезли из машины и пошли в буфет. Пока мы пили кофе с пончиками, подошло время отхода поезда. Я взял Расти за руку и крепко ее пожал.
— Спасибо!
— Не стоит. Дай мне знать, как твои дела.
Он похлопал меня по плечу и быстро зашагал к своей машине.
Я вошел в здание вокзала, прижав к лицу носовой платок, чтобы скрыть шрам. Никто не обратил на меня никакого внимания.
Еще до того, как поезд доставил меня домой, произошло событие, начисто заслонившее убийство охранника в киностудии, событие такой огромной важности, что розыски человека со шрамом на лице потеряли свое значение.
На Хиросиму была сброшена атомная бомба.
Под шумиху, поднявшуюся вокруг этой сенсации, я благополучно добрался до дому.
К тому времени, когда Япония капитулировала, я опять учился в колледже, а когда в мире начался сложный миротворческий процесс, я получил диплом инженера-консультанта — ровно через два года после того, как впервые встретил Риму.
Я ничего не знал о ней еще одиннадцать лет.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава первая
Многое может произойти за одиннадцать лет.
Теперь, оглядываясь на прошлое, я могу сказать, что эти годы были самые интересные и плодотворные в моей жизни.
Единственным печальным событием, которое произошло через два года после того, как я получил диплом инженера-консультанта, была смерть отца. Он умер от сердечного приступа прямо на работе в своем банке; если бы можно было выбирать себе смерть, он выбрал бы именно такую. Он оставил мне пять тысяч долларов и дом, который я продал. Имея на руках этот капитал плюс диплом инженера, я стал партнером Джека Осборна.
Во время войны мы служили в одной части на Филиппинах. Мы вместе высаживались на Окинаву. Джек был на пять лет старше меня и стал инженером еще до войны. Он был коренастый, коротконогий, с рыжеватыми волосами, просвечивающими на макушке, и с кирпично-красным лицом, усеянным веснушками.
Это был не человек, а огонь! Энергия била у него через край. Он мог проработать двадцать часов в сутки, поспать четыре часа, а затем опять взяться за работу с тем же рвением.
Мне просто повезло, что он приехал в Холланд-Сити повидаться со мной как раз в то время, когда я унаследовал от отца пять тысяч долларов.
