застрелил Джека только потому, что тот собирался убить Джину. Девушка подтвердила его показания, и пришлось освободить Харди...
Сперва Терелл не хотел верить, что Валери могла выдавать себя за репортера «Майами сан», но Лепски удалось убедить его, и он поехал в отель «Испанский залив».
Валери приняла его в своей гостиной.
– Очень жаль, что мне приходится беспокоить вас, – начал Терелл. – Но один из моих сотрудников сообщил нам, что застал вас в квартире Харди. Это верно?
Валери села и спокойно посмотрела на него.
– Да, я была там... Дело обстояло так: мисс Шекер хотела уехать к родителям в Нью-Йорк, но у нее не было денег... Мне стало жаль ее, и я купила у нее репортерское удостоверение. Вероятно, я не должна была этого делать?..
– Репортерское удостоверение продаже не подлежит, – строго проговорил Терелл. – А почему вам, собственно, пришло в голову купить его?
Валери сделала неопределенный жест рукой.
– Вы ведь не можете поставить себя на мое место. Видите ли, я богата и ничем не занята. А меня всегда интересовала криминалистика, – она улыбнулась. – Я читала в газетах об убийстве Сью Парнелл, и, когда разговаривала с Мэри, мне вдруг пришла в голову мысль познакомиться с теми людьми, которые причастны к этому делу. С удостоверением репортера я запросто могла прийти к ним и побеседовать. И я поддалась искушению, купила это удостоверение. Вероятно, это вам покажется странным, но люди, у которых много денег и мало занятий, делают подобные вещи просто ради развлечения.
Терелл пристально смотрел на Валери. Он не верил ни единому ее слову, но вынужден был вести себя осторожно.
– Это была очень глупая и опасная выдумка, миссис Бэрнетт, – сказал он наконец.
– Я согласна. Очень жаль, что доставила вам столько хлопот. Будьте снисходительны и сочтите это за причуду глупой избалованной женщины.
Но Терелла не так просто было одурачить.
– Находясь в той квартире, вы знали, что там находятся двое убийц?
– Нет, конечно.
– А теперь будьте добры, отдайте мне удостоверение.
– Вы не собираетесь причинить этой девушке неприятности? – испугалась Валери. – Ведь это я виновата! А удостоверение я порвала, когда вернулась в отель.
Решив не настаивать, Терелл переменил тему разговора:
– Еще кое-что, миссис Бэрнетт. Как мне стало известно, вы заплатили двадцать тысяч долларов Хомеру Хейру – в виде аванса, как он заявил мне. Это дело меня не касается, но я считаю своим долгом предупредить вас, что Хейр – ненадежный и нечестный человек, – он помедлил, потом продолжил: – У меня сложилось впечатление, что Хейр шантажирует вас. Сейчас у меня самый подходящий случай упрятать этого мошенника за решетку на четырнадцать лет. Если у вас есть какие-нибудь сведения, которые могли бы помочь мне, я сохраню их в полной тайне, не сомневайтесь. – Он помолчал и добавил: – Вам действительно нечего сказать?
Валери похолодела, но быстро справилась с собой и спокойно сказала:
– Я дала деньги Хейру для того, чтобы он провел для меня чисто личное расследование. – Она поднялась. – Очень мило с вашей стороны, что вы хотите помочь мне, но я в этом не нуждаюсь. И извините меня за мой глупый поступок.
Терелл тоже встал.
– Хорошо, миссис Бэрнетт. Если вы измените свою позицию, вы знаете, где меня найти. – Подойдя к двери, он остановился. – К сожалению, на этом дело не закончено. Мы будем судить Харди за убийство, и, возможно, он попросит вас выступить в качестве свидетельницы. Я не совсем убежден, что вы сказали правду. Подумайте еще раз. Многие уже убеждались в том, что лучше иметь меня в лагере союзников, чем противников.
Он вышел из комнаты и тихо прикрыл за собой дверь.
Вечером Хомер Хейр, Сэм Каршем и Луцилла собрались на семейный совет. Каршем только что вернулся из клиники, где обрабатывали его ссадины и шишки. Он уже почти оправился от посещения полиции, но временами еще прикладывал к глазу кусок льда и жалобно стонал. Однако ни Луцилла, ни Хейр, глодавший цыпленка, не обращали на него внимания.
– Я с самого начала говорила, что мне не нравится это дело, – кричала Луцилла. – Вот теперь расхлебывайте!
– Терелл блефует, – уверенно заявил Хейр, не переставая жевать. – Я сказал ему, что это гонорар, и ничего он не докажет. Бэрнетт побоится сказать правду... Так что можете не беспокоиться!
– Вам хорошо говорить, – заскулил Каршем, – поглядите на меня. Эти фашисты меня избили, и знаете, что они говорили? Они обещали каждый раз брать с меня штраф за превышение скорости, как только увидят меня за рулем. И я уверен, они это сделают. Посмотрите только на мой глаз!
– Перестань ныть, – прошипела Луцилла. – Кому ты нужен? На тебя...
Внезапно все трое оглянулись. Луцилла встала, даже Хейр растерялся, увидев входящую Валери. Он с усилием выдавил масляную улыбку, встал и поклонился.
– Миссис Бэрнетт, какая честь! Входите, прошу вас.
Валери перевела взгляд с него на Каршема, потом на Луциллу. Каршем быстро убрал кусок льда и смущенно посмотрел на нее.
– Ну, детки, – засуетился Хейр, – идите-идите, миссис Бэрнетт вы не нужны!
– Напротив, – холодно возразила Валери, закрывая дверь. Она была бледна, но выражение ее глаз и твердо сжатые губы заставили Хейра насторожиться. – Ваши помощники, без сомнения, знают, что вы шантажируете меня...
Каршем вздрогнул, Луцилла побледнела.
– Мне неприятно это слышать, миссис Бэрнетт, – оскорбленно проговорил Хейр.
– Ничего, вам придется выслушать и более неприятные вещи. – Валери села. – Я вчера разговаривала с шефом полиции. Он хочет засадить вас за решетку на четырнадцать лет.
Хейр всей тяжестью упал в кресло.
– То, что он хочет, и то, что он может, – совершенно разные вещи, миссис Бэрнетт.
– Ну, стоит мне только заявить, что вы и ваши помощники шантажируете меня, и вас всех посадят в тюрьму.
– Прошу не впутывать меня в это дело! – возмутился Каршем.
– Замолчи, ты!.. – перебил его Хейр и продолжал: – Должен ли я напомнить, что грозит вам, миссис Бэрнетт, если вы доверитесь Тереллу? Допустим, для нас это кончится плохо... Но ведь Терелл не сможет скрыть того факта, что ваш муж – убийца. И, насколько я понимаю, вы дали мне деньги для того, чтобы это дело осталось в тайне?
Валери покачала головой и возразила:
– Это неверно. Я дала вам деньги, потому что вы шантажировали меня. У полиции и у моего банкира записаны номера банкнот. К тому же полиция знает, от кого вы получили деньги. Им будет очень легко доказать, что вы шантажировали меня. Вы и ваши помощники!
– Но позвольте!.. – Капли пота выступили на лице Каршема.
– Замолчишь ты наконец?! – рявкнул Хейр. – Миссис Бэрнетт, я полагаю, что вы просто блефуете. Неужели вам безразлично, что вашего мужа обвинят в убийстве?
– Мне это не безразлично, – тихо ответила Валери. – Но теперь я поняла, что меня шантажируют. И пусть лучше моего мужа осудят, чем я буду платить деньги шантажистам. Единственные улики против него находятся в ваших руках. Полиция, конечно, заинтересуется, почему вы утаили их. Эти улики плюс деньги, которые я вам заплатила, приведут вас прямиком в тюрьму. Вероятно, на такой же срок, какой ожидает и моего мужа.
Хейр почувствовал, что теряет уверенность в себе.
– Я все же надеюсь на ваше благоразумие, – заявил он. – Вашего мужа на всю жизнь упрячут в сумасшедший дом!
