добры.
— Всегда к вашим услугам, милорд. А теперь, прошу вас, развлекайтесь в свое удовольствие. Можете походить по дому, осмотреться. Поскольку многие гости хотели бы увидеть, как перестроен дом и какие в нем нововведения, комнаты, кроме спальни Рейлин и кабинета Джеффри, оставлены открытыми.
— Вы и ваша семья весьма великодушны, — с поклоном поблагодарил мистер Марзден.
Две его спутницы тут же повели гостя осматривать дом.
— Прежде здесь жили родители Луизы, — мечтательно проговорила Лидия. — Красивый был дом, ни в какое сравнение не идет с тем, какой он сейчас.
— Думаю, вы правы, мадам, — согласился лорд. — Конечно, на фоне жалких домишек, типичных для Каролины, он выглядит величественно, но ничего особенно роскошного я не замечаю.
Миссис Брюстер слегка пала духом: весь ее шляпный салон вместе с крохотной квартиркой были меньше, чем та комната, в которой они находились. Она даже подумала, что после визита к ней этот аристократ, возможно, вовсе перестанет ее замечать.
— Мисс Хетти такая прелесть, наверное, самая красивая у нас в Каролине, за исключением разве что миссис Рейлин, — поспешила она сменить тему.
Лорд вытащил табакерку и насыпал на тыльную сторону ладони немного табаку. Вдохнув табак каждой ноздрей по очереди, он поднял брови и прижал к носу платок.
— Рыжая, как эти подлые трусы ирландцы… Не правда ли, она похожа на ирландку?
Тельма Брюстер на миг лишилась дара речи.
— Я… Да, пожалуй. Помню, кто-то говорил, будто ее мать родом из Ирландии и переехала в Англию после замужества.
Марзден покачался на носках.
— Очень плохо, — протянул он.
Модистка почувствовала неприятный холодок. Если о Хетти он готов говорить свысока, то как же низко стоят в его глазах остальные горожане, в том числе и она, Тельма?
Лидия Винтроп вежливо улыбнулась:
— Вскоре, милорд, вы убедитесь, что здесь титулы и звания не в почете. Большинству горожан все равно, каких кровей ближний — благородных или не очень. Вы-то знаете, что наш штат, хоть и был когда-то под владычеством английской короны, теперь часть независимого государства. Наш народ желал освобождения от власти аристократии достаточно сильно, чтобы идти на смерть за свою свободу.
— Мятежники, янки — все едино, — процедил Марзден.
Миссис Брюстер словно подменили. Человек, на которого она только минуту назад смотрела с благоговением, сразу упал в ее глазах настолько, что, кроме раздражения и гнева, она к нему ничего более не испытывала. Ей даже противно стало поддерживать разговор с этим чванливым себялюбцем. Но перед тем как развернуться и уйти, она предприняла последнюю попытку найти подходящий предмет для разговора.
— Попробуйте что-нибудь, — предложила она, кивнув в сторону ломящихся от яств столов. — Вкуснее, чем здесь, вы ничего не найдете во всей Каролине.
Марзден брезгливо прижал к носу платок:
— Я даже не решусь спрашивать, из чего это все приготовлено. Боюсь, здесь намешали столько разных продуктов, что мой желудок может не выдержать.
— Да уж, хлебного пудинга и пирога с почками вы тут не найдете, — заметила миссис Брюстер. — Ну, как хотите, а я пойду подкреплюсь.
Лидия с радостью согласилась составить ей компанию.
— Ну что, приступим? — улыбаясь, спросила она подругу. Заметив Джеффри, пробирающегося к ней сквозь толпу приглашенных, Хетти засмеялась, как школьница, и протянула ему руку.
— Я уж и не знала, чем привлечь твое внимание. Когда ты танцевал с Рейлин, мне так и хотелось подойти и самой пригласить тебя на танец, чтобы с тобой пообщаться. Чудесный бал ты устроил, и спасибо за то, что нас пригласил.
Джеффри поднес к губам руку Хетти и, отступив на шаг, смерил ее взглядом:
— Мадам, позвольте сказать вам, что вы выглядите точь-в-точь как наседка в гнезде в ожидании, когда же вылупятся цыплята.
Хетти положила руку на живот:
— Теперь уж не больше месяца осталось ждать.
— Чувствуем себя нормально, принцесса?
— Отлично, — заверила его Хетти и, бросив любящий взгляд на мужа, слегка вздохнула. — Я чувствовала бы себя совсем хорошо, если бы твой брат позволил себе хоть немного расслабиться. Клянусь, он следит за мной так же пристально, как собака за мозговой косточкой.
— Ты должна понять меня, моя сладкая, — сказал Брендон, погладив жену по плечу. — Мужчине простительно волнение, когда его жена вот-вот готова подарить ему очередного ребенка.
— Да брось, ты же знаешь, что пройдет еще не одна неделя до того, как наша дочка увидит свет. По крайней мере по всем приметам я должна родить девочку. Ты, наверное, забыл, как я выглядела, когда носила Бо, — словно фрегат с мощным килем.
Все трое рассмеялись. Впрочем, Джеффри видел, что Брендон чувствует себя не в своей тарелке. То же происходило и три года назад, когда должен был родиться Бо. Несмотря на то что первые роды прошли легко, теперь никто не смог бы поручиться, что на этот раз все пройдет благополучно.
Когда Хетти обратила к мужу свой кроткий взор, Джеффри почувствовал себя третьим лишним на свидании этих двоих. Деликатно отвернувшись, он встретился глазами с Фаррелом, который тоже стал невольным свидетелем этой нежной сцены. Иногда и холостяку приходится завидовать своему женатому другу.
— Джеффри, ты сегодня смотришься франтом, — чуть насмешливо заметил Фаррел.
— А ты, модник, с помощью своего щегольского наряда чуть не отбил у меня жену, — в тон ему ответил Джеффри, смерив друга, которого Бог фигурой тоже не обидел, оценивающим взглядом. Каждый стежок оказался к месту в его безупречном модном костюме, состоящем из плотно облегающих брюк из серого сукна в рубчик, серебристого парчового жилета, белой рубашки, шейного платка и черного пиджака с фалдами, напоминающими ласточкин хвост.
— Ты так думаешь? — с шутливой серьезностью переспросил Фаррел, сдувая невидимые пылинки с рукава. — Приходи ко мне в салон, как будешь свободен, я поучу тебя искусству стильно одеваться. Мой совет тебе наверняка пригодится.
— Я обдумаю твое предложение. Возможно, мне захочется замаскироваться под денди, — с лукавой усмешкой ответил Джеффри.
У Фаррела вытянулось лицо, зато все, кто мог расслышать их диалог, дружно рассмеялись.
— Клянусь, Джеффри, ты умеешь задеть человека за живое, когда тебя снедает ревность.
— Не дуйся, старина, я не хотел тебя обидеть. Клянусь, ты и впрямь выглядишь так же славно, как Каролинский персик.
Элизабет взглянула на Фаррела и, встретив его белозубую улыбку, вновь вынуждена была напомнить себе о таящейся в этой улыбке опасности.
— Вы бы не тешили тщеславие нашего общего друга сверх меры, а то у него голова закружиться. Не забывайте, мне с ним еще работать.
— А ведь он и без того о себе не низкого мнения, верно? Элизабет ответила так, как только она и могла это сделать.
— От меня вы никогда не услышите таких слов, как бы близки к истине они ни были.
— Я думаю, — сказал Фаррел, положив конец критике в свой адрес, — что нам пора показать этому остолопу-хозяину, что он тут не один умеет танцевать вальс. Кроме того, я хочу, чтобы все увидели ваш новый наряд.
— Еще одно твое изобретение? — усмехнулся Джеффри.
— Вот и не угадал. На этот раз Элизабет сама придумала фасон и сшила платье. Милая вещица, не правда ли?
Джеффри галантно поклонился и, выражая свое восхищение, заметил:
