— С.К.? — Прочитав подпись художника, Жермен вопросительно приподняла бровь. — Это означает Серинис Кендолл?
— Да, это одна из ее работ, — ответил Бо, безучастно глядя в окно. Ему нравилась картина, и он знал, что она всегда будет напоминать ему о девушке, завладевшей его сердцем.
— Похоже, вы и вправду восхищаетесь ее талантом, если решили повесить картину на самом видном месте, — заметила Жермен, надеясь вызвать Бо на откровенность.
— Я считаю, что ей удалось правдоподобно изобразить мой корабль.
— Насколько я понимаю, она сопровождала вас в последнем плавании из Англии.
Бо оглянулся, не понимая, откуда Жермен узнала об этом, и спросил без обиняков:
— Откуда вы знаете?
— От самой Серинис — вчера я навестила ее. Видите ли, утверждая, что мы не знакомы, я ошиблась, и лишь потом вспомнила, что мы учились в одном пансионе. Поэтому я сочла своим долгом принести ей извинения лично.
Очень мило с вашей стороны, — насмешливо заметил Бо. Ему было не занимать проницательности, когда речь заходила о женских уловках. Бо чувствовал, что Жермен не терпится поведать ему еще кое о чем и что она лишь ждет удобного момента, намереваясь сделать выстрел с сокрушительной точностью. — Ну и как вы нашли Серинис? Она здорова?
Жермен пожала плечами.
— Пожалуй, да, но вы же понимаете, каково приходится женщинам в столь… деликатном положении…
Бо уставился на Жермен так, будто она лишилась рассудка.
— Нет, не понимаю. Жермен ухитрилась покраснеть.
— Дамам не пристало произносить вслух это слово… — Она понизила голос до шепота. — Я имею в виду беременность…
— Что за нелепость!
— Напротив, — возразила Жермен и придвинулась ближе, доверительным тоном объяснив: — Я видела все своими глазами. Ее талия уже заметно округлилась — по-моему, она уже на четвертом или на пятом месяце. Уверена, вскоре пикантные сплетни дойдут и до вас. Молодая незамужняя женщина едва ли в состоянии скрыть подобное положение, и кроме того, Серинис так худощава, что ее живот буквально бросается в глаза.
От потрясения Бо онемел. Четыре месяца назад он был серьезно болен и ничего не помнил. Именно с того времени его начали преследовать воспоминания о ночи любви с Серинис. Погрузившись в раздумья, он отвернулся и направился к большому шкафу у дальней стены гостиной. Достав хрустальный графин, он глотнул из него, вернул пробку на место и лишь затем осознал, что в графине находится напиток, который он терпеть не мог.
— Что с вами, Бо? — воскликнула Жермен. Даже ее отец, который зачастую злоупотреблял спиртным в семейном кругу, пропускал первый за день стакан не раньше чем после обеда.
Услышав вопрос, Бо чуть не расхохотался. Теперь-то он понял, что Жермен задумала погубить репутацию Серинис, но избрала в наперсники совсем не того, кого следовало.
— Мне понадобится некоторое время, чтобы свыкнуться с этой мыслью.
Гостья нахмурилась, пытаясь разгадать смысл замечания. Наконец, отчаявшись понять, что он имеет в виду, спросила:
— О какой мысли вы говорите?
— Об отцовстве.
У Жсрмен вытянулось лицо:
— Что вы имеете в виду, Бо?
— Видите ли, я ни о чем не подозревал, но, судя по вашим словам, скоро стану отцом.
— Значит, вы… и Серинис Ксндолл… — Она ахнула и застыла с раскрытым ртом и вытаращенными глазами, напоминая морского окуня. — Вы хотите сказать, что вы — отец ее ублюд…
Бо с удовольствием перебил:
— Я хочу сказать, что моя жена ждет нашего первенца.
— А я и не знала, что вы женаты… — отозвалась Жермен еле слышным шепотом.
Бо пожал плечами:
— Об этом в Чарлстоне мало кто знает — за исключением моих матросов. Мы с Серинис решили хранить тайну по причинам, которых вы все равно не поймете, но теперь, похоже, придется поведать миру правду.
— Когда же вы… успели пожениться? — впервые в жизни Жермен оказалась на волосок от обморока.
— За несколько дней до отплытия из Англии, — сообщил Бо и, считая, что женщине вряд ли известна продолжительность подобного плавания, добавил: — В конце октября, около пяти месяцев назад.
— Я не верю вам. — Жермен могла бы выразиться и точнее, но в отличие от Серинис Бо Бирмингем ни за что не потерпел бы оскорблений. — Это бессмысленно. Зачем вам понадобилось скрывать свой брак? — Жермен фыркнула. — Вы просто пытаетесь спасти ее от скандала.
— Очевидно, вы слишком высокого мнения обо мне, но если я не сумел развеять ваши сомнения, подождите минутку. — Бо направился к себе в кабинет и извлек из ящика стола свидетельство о браке, полученное от мистера Кармайкла. Вернувшись в гостиную, он протянул документ Жермен, считая, что это избавит Серинис от лишних сплетен. — Как видите, бумага составлена и подписана надлежащим образом, а если вы обратите внимание на дату, вы поймете, что я сказал правду.
Жермен с трудом поборола искушение изорвать злополучное свидетельство в клочки. Увидев имя Серинис рядом с именем Бо, она чуть не вскрикнула в бешенстве. Медленно опустив бумагу, она в упор уставилась на Бо:
— Очень любопытно…
— Да, — согласился он, забирая у нее бумагу и улыбнувшись впервые за последние два дня. — Но я рад, что теперь с тайнами покончено. Разумеется, надо кое-что уладить…
— Что именно? — осведомилась Жермен, вопреки доводам рассудка надеясь, что дело решится в ее пользу.
— Прежде всего я должен поговорить с женой. — Бо выглянул за дверь и крикнул: — Филипп, прикажи Томасу поскорее закладывать экипаж!
— Слушаюсь, капитан!
Бо взял Жермен за локоть и повел к входной двери.
— Боюсь, мне придется проявить неучтивость, но у меня действительно слишком много дел. Надеюсь, вы простите меня.
Прежде чем Жермен успела опомниться, она оказалась за порогом и дверь захлопнулась перед ее носом. Еще ни разу в жизни ее не выпроваживали с такой поспешностью.
Очутившись на мощенной булыжником улице, на которой располагались особняки самых преуспевающих капитанов и торговцев Чарлстона, Стерлинг Кендолл помедлил, взглянул на сгущающиеся над головой тучи и наконец энергичным шагом направился к дому, который Жермен покинула меньше часа назад. Француз-дворецкий сообщил, что капитан уехал, и Стерлинг понял: придется действовать по второму, заранее продуманному плану. Взмахом руки он подозвал проезжающий мимо экипаж и назвал кучеру фамилию известного плантатора. Поездка должна была занять не больше часа, и хотя Стерлинг не знал, какой прием его ждет, он не сомневался в правильности своего поступка.
Глава 13
Портрет Бо стоял на мольберте, посреди мастерской, и именно на него Серинис поглядывала, пока пила чай. Как бы она хотела видеть рядом с собой оригинал! Увы, теперь это невозможно. Бо суждено стать мужем Жермен, и у них, несомненно, появятся очаровательные, темноволосые дети, которые по праву будут носить фамилию отца.
Серинис сморгнула слезы и глубоко вздохнула, стараясь не расплакаться, продержаться хотя бы еще минуту… или две. Кора была на улице, собирала высохшее белье. Налетел ветер, швыряя в окна сухие ветки и прошлогодние листья. Серинис давно привыкла к этому звуку, гораздо сильнее ее пугала надвигающаяся
