Глядя сыну в глаза, Брэндон заговорил, тщательно выбирая слова:
— Мы с Хедер любим друг друга, но так было не всегда…
Прошла целая минута, прежде чем смысл отцовских слов дошел до Бо и встревожил его. В юности он не раз слышал туманные намеки на некие события, произошедшие в начале супружеской жизни родителей или до ее начала. Изредка дядя Джефф поддразнивал Брэндона, напоминая о прошлом, но никто не удосужился посвятить в тайну отпрысков этого союза. Когда Бо спрашивал, взрослые ему всегда отвечали, что в свое время он все узнает. Теперь это время наступило.
— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросил Бо, не зная, обрадует ли его ответ. Он отставил чашку и внимательно уставился на отца.
Брэндон встал и направился к окну. Долгое время он смотрел, как по стеклу бегут струи воды, но наконец со вздохом обернулся к сыну:
— Было время, когда мне пришлось поступить с твоей матерью так, как требовали законы чести, и в итоге мое уязвленное самолюбие причинило нам обоим немало бед. Хедер боялась меня, а ее страх усиливал мою ярость.
Бо воззрился на отца, не в силах поверить своим ушам.
— Ты хочешь сказать, мама была беременна, когда вы поженились?
Даже теперь, спустя много лет, Брэндон ощутил прилив страсти, вспомнив девушку, случайно оказавшуюся на его корабле.
— Да.
Столь ошеломляющего потрясения Бо еще никогда не испытывал. Конечно, он понимал, что его родители — существа из плоти и крови, но невозможно было поверить, будто когда-то они преступили общепринятые нормы нравственности.
— Неужели сначала мама была твоей любовницей и лишь потом стала женой?
— Разумеется, нет! — Брэндон энергично покачал головой. — Я мечтал об этом после того, как она впервые очутилась в моей постели, но она отказалась наотрез. Она сбежала. Нет, все началось иначе… — Он замолчал, понимая, какая трудная задача ему предстоит. Вздохнув, он углубился в воспоминания: — В то время мой корабль бросил якорь в лондонском порту, и я… нуждался в услугах женщины. Одновременно в город обманом привезли Хедер, и брат ее тетки начал домогаться ее. Она ранила обидчика, решила, что он умер, и в страхе бежала из дома. Двое моих матросов нашли ее на пристани и приняли за особу, какой она ни в коей мере не была.
— Но как только ты обнаружил ошибку, ты наверняка…
Я понял, что она невинна, когда было уже слишком поздно. Но даже после этого я продолжал считать, что она продавала себя… — Брэндон заметно покраснел. — И не находил нужным скрывать это. Я вел себя непростительно грубо, даже пытался удержать ее силой. Она сбежала, и в следующий раз мы встретились лишь потому, что этого потребовали не только тетя и дядя Хедер, но и одна весьма влиятельная особа, от которой зависела моя карьера. Мне не оставалось ничего другого, кроме как исполнить их желание. Я выместил раздражение на Хедер, притом так, что она холодела от ужаса, едва завидев меня. Я заявил, что готов признать своим ее ребенка, но в остальном пусть не мечтает стать моей настоящей женой. Я дорожил свободой и держал на расстоянии всех, кто пытался отнять ее. — Он хрипло рассмеялся. — Но чем дольше Хедер была рядом со мной, тем сильнее мне нравилась. Я обрек себя на невыносимые муки! Она обладала всеми мыслимыми достоинствами, но лишь после твоего рождения я подчинился зову собственного сердца. С тех пор я ни разу не прикасался к другой женщине… Бо не мог опомниться. Не сдержавшись, он расхохотался вслух, заставив отца смущенно потупиться. Значит, Брэндон Бирмингем, его отец, такой же человек, обладатель страстной натуры и ценитель радостей, какие способна доставить женщина! В то, что отец почти год не прикасался к жене, Бо верил с трудом.
— Все это я рассказываю тебе затем, — продолжал Брэидон с невеселой улыбкой, — чтобы уберечь от такой же ошибки в отношении Серинис: она не должна повторить судьбу твоей матери. Стерлинг Ксндолл заверил нас, что его племянница — в высшей степени достойная женщина, влюбленная в тебя. Однако он убежден, что она ждет от тебя ребенка и по какой-то загадочной причине скрывает это от тебя. Значит, ребенок может родиться уже после развода и будет считаться незаконнорожденным. Если ты уверен, что она ждет именно твоего ребенка, тогда спроси совета у собственного сердца, прежде чем обрекать малыша и его мать на жизнь изгоев.
— Прежде всего я хотел бы сообщить тебе, что кое-что уже изменилось…
Бо прервал громкий, настойчивый стук дверного молотка и голос Филиппа, возвещавшего, что он уже торопится к двери. Едва входная дверь распахнулась, в холле прогремело грозное:
— Где он?!
— Простите, месье, вы говорите о капитане? — с легким оттенком высокомерия осведомился Филипп, оскорбленный грубостью гостя.
— О капитане? Да я с полным правом могу назвать этого человека мерзавцем!
— Я узнаю, дома ли он. Будьте любезны назвать свое имя…
— Кендолл! Профессор Кендолл!
Бо выбежал из кабинета и жестом велел повару впустить гостя. Седовласый профессор влетел в холл и, заметив Бо, окинул его свирепым взглядом. Чувствуя приближение скандала, Филипп предпочел поскорее удалиться на кухню, уверенный, что капитан справится без посторонней помощи.
— Моя племянница скрылась в неизвестном направлении! Она уложила все свои вещи и сбежала! — Стерлинг Кендолл вплотную приблизился к Бо и ткнул указательным пальцем ему в грудь. — Разве она ждет ребенка не от вас?
— Да, но…
— Несомненно, Серинис уехала в другой город, — продолжил Стерлинг. — Я не в силах винить ее за то, что она побоялась растить ребенка без имени здесь, в Чарлстоне. Сама мысль о том, что при таких обстоятельствах вы настаивали на разводе, заставляет меня думать, что я ошибся в вас — вы не джентльмен!
— Бо! — раздался сверху приглушенный женский голос. — Где ты?
Бо решил, что Серинис, проснувшись в одиночестве, испугалась грозы. Запрокинув голову, он громко ответил:
— Я здесь, внизу.
Стерлинг мгновенно сделал соответствующие выводы и язвительно процедил, глядя на Брэндона:
— Неудивительно, что ваш сын не желает обременять себя заботами о моей племяннице: он слишком занят развлечениями с другими женщинами!
Брэндон был удивлен не меньше, чем профессор. Указав на дверь кабинета, Бо предложил:
— Профессор Стерлинг, будьте любезны пройти в кабинет, где мы сможем поговорить спокойно.
— Что же вы не спешите вернуться к своей пассии? — ядовито осведомился Стерлинг.
— Она никуда не денется, — заверил его Бо. — Пойдемте со мной.
У Брэндона возникло желание последовать примеру Филиппа, но когда Бо поманил его за собой, он нехотя подчинился. Он последним вошел в кабинет и намеренно оставил дверь открытой.
— Разве вы не нашли записку Серинис? — спросил Бо у профессора.
— Какую еще записку? — возмутился Стерлинг.
— Она была оставлена в вашем кабинете.
— Во время грозы сломавшаяся ветка выбила окно, и все мои бумаги разлетелись по дому. Пройдет не меньше недели, прежде чем я сумею отыскать записку Серинис.
Бо искоса взглянул на своего отца, беспокойно вышагивающего по кабинету. Вероятно, обвинения Стерлинга задели его за живое.
— Бо! — снова прозвучал женский голос, на этот раз из гостиной.
— Я в кабинете, — отозвался Бо, поняв, что Серинис разыскивает его по всему дому.
Стерлинг поднялся, угрюмо пробормотав:
— Пожалуй, мне лучше уйти. Возвращайтесь к своей подружке.
— Вам следовало бы познакомиться с ней, профессор. — Бо подошел к двери и поманил жену: — Входи, дорогая. Я хочу кос с кем познакомить тебя.
— Бо, я не одета! — зашептала Серинис, сжимая ворот халата у горла. Она была босиком, распущенные
