Ваго откинул покрывало. Креч отвел глаза.
– Ты ее дед, – сказал голем. – Посмотри на нее.
Эванеска стояла, облокотясь на парапет канала, ветер играл ее светлыми волосами – он дул ей в спину, и казалось, будто белые локоны отделились от полотна картины, обрели объем и реют в воздухе.
Словно помимо своей воли, Креч медленно повернулся к картине. Его лицо окаменело, но вскоре он немного расслабился.
– Кажется, ей там хорошо, – робко сказал он. – Ведь правда же, похоже, будто ей хорошо? Она выглядит веселой…
– Иногда она веселая, – ответил Ваго. – Иногда грустная. Но главное – она здесь.
Креч не мог отвести глаз от своей внучки.
– Ты повзрослел, Ваго. Ты уже не тот ребенок, каким был, когда жил с нами, – рассеянно произнес старик.
– Трудно оставаться ребенком, когда увидишь, что стало с миром, – ответил Ваго.
– Вот почему мы оберегаем от него наших детей, как можем, – отозвался Креч. – Однако как бы мы ни старались, безмятежная пора детства проходит слишком быстро. – Старик по-прежнему неотрывно глядел на картину, но вдруг его лицо сморщилось, и из-под очков потекли слезы. – О, моя Эванеска… – прошептал он. – Прости меня…
Но девочка на картине не шелохнулась.
Через некоторое время Ваго неловко пошевелил крыльями.
– Когда-то ты сказал, что у тебя есть кое-какие догадки насчет моего создателя, – напомнил он.
– Ах да. – Креч словно очнулся. – Ну, это очень просто. Видишь ли, механизмы, встроенные в твое тело, когда-то привели меня в восторг, и я посветил немало времени их изучению. Многие из них принадлежат к науке Угасших, но кое-что сделано после Угасания, и если присмотреться, то можно увидеть клеймо изготовителя на отдельных компонентах.
– Клеймо изготовителя?
– Мелкая гравировка, которая говорит о том, кто сделал ту или иную деталь. Как подпись художника на картине.
– Креч… Откуда я взялся? – спросил Ваго.
– Из Нулевого шпиля, – ответил ему незнакомый голос.
Это был Лизандр Бейн. Теперь он вышел из-за рядов труб и сразу же взял голема на мушку.
– Тебя создал Протекторат, – сказал Бейн. – Тебя создали мы.
Ваго инстинктивно напрягся и присел, готовый прыгнуть. Но бежать было некуда. Слишком тесно. Разве что выскочить в окно, да и то Бейн может успеть выстрелить… Ваго все равно бы попытался использовать этот шанс, но в незнакомце было что-то такое, что-то…
Ваго знал его. Он чувствовал, что видел этого человека раньше. Только не мог вспомнить, откуда. Лицо в окошке бака, самое раннее его воспоминание?.. Нет, это не он. То был Тукор Кеп. Тогда кто это?
– Побегал и хватит, – сказал Бейн. – На лестнице наши люди. От тайной полиции не скроешься. Возвращайся к нам. Возвращайся домой.
Ваго злобно посмотрел на Креча, и тот попятился.
– Прости, – пробормотал он. – Прости.
– Что вам от меня нужно? – оскалился Ваго. – Я только хочу найти своего создателя. Я ищу Тукора Кепа.
Бейн сперва удивился, а потом расхохотался.
– Ой, не могу!.. Похоже, ты совсем запутался! – Он недобро ухмыльнулся. – Ты и есть Тукор Кеп.
4. 3
Турпана и Моа снова попросили прийти в дом Чайки. Точнее говоря, это была не столько просьба, сколько приказ. Турпан заподозрил, что предводительница Килатаса встретит их не в лучшем расположении духа. И оказался прав.
На верфи кипела лихорадочная деятельность. Жители Килатаса спешили закончить строительство последних судов к началу великого исхода. Каждый спущенный на воду корабль означал, что шансов выжить при нападении водорезов станет чуть больше. Теперь, когда был точно известен заветный день отплытия, у усталых, голодных кораблестроителей открылось второе дыхание. Скоро они наконец-то осуществят свою мечту, то, ради чего много лет назад основали этот подземный город.
Другое дело, получится ли у них и в самом деле достичь иной земли? Ну, как верно сказала когда-то Чайка, это вопрос веры. И люди верили.
Турпан и Моа в сопровождении охраны прошли в дом главы общины под оглушительньш грохот и стук молотков. Солнце уже село, но в гигантской пещере повсюду горели факелы. Бреши в западной стене прикрыли щитами, чтобы свет не был виден с моря. Кораблестроителям предстояло трудиться всю ночь. Шум стоял такой, что Турпан и не надеялся уснуть.
Чайка даже не сочла нужным поздороваться, когда они вошли. Ее взгляд был прикован к картине на стене. Не обернувшись на вошедших, женщина поманила их рукой.
– Знаете, что вы наделали? – ледяным тоном спросила она.
Моа съежилась, услышав в тихом голосе Чайки гнев, готовый вот-вот обрушиться на них.
