Солдаты замерли, подняв пушки, сотни стволов нацелились на большую черную сферу, плавно опускающуюся вниз из-под потолка в центре зала прямо на головы Бейну и его спутникам.
Моа вцепилась в руку Турпана с такой силой, что ее ногти порвали тонкую ткань его куртки.
– Не стрелять! – приказал Бейн. Сфера зависла в трех метрах от пола. Турпан видел свое отражение на ее поверхности. Стояла мертвая тишина.
– Она не одна, – негромко сказал один из людей Бейна.
И правда, еще несколько точно таких же шаров скользили вниз из сумрака, царившего под сводами зала. Одни шары двигались быстрее, другие медленнее, и остановились они тоже на разной высоте. На первый взгляд в их расположении не было заметно никакой системы…
– Если бы ты была Угасшей, – прошептал Турпан Моа, – и создала эти штуки для встречи желанных гостей, ты бы сделала их такими вот жуткими?
Моа, дрожа от ужаса, покачала головой.
– Вот и я бы не сделал, – сказал он и еще тише, чтобы никто не услышал, прибавил: – Готовься бежать. Сейчас что-то начнется…
И началось. Все сферы одновременно преобразились. На черной поверхности каждой из них появилась темно-красная картинка. Изображения были стилизованы и мерцали, словно в плохо настроенном паноптиконе, но с первого взгляда было ясно, что это такое. Черепа.
Сердце Турпана бешено заколотилось от дурного предчувствия, а через мгновение огромный зал, который только что казался ему похожим на сон, превратился в кошмар.
Из черных шаров раздался оглушительный визг, и по залу пронесся порыв ветра, дико взлохматив дрэды Турпана и едва не сбив с ног Моа. Вместе с ветром возникло чувство всепоглощающего животного ужаса, и у Турпана перехватило дыхание. В последний момент он еще успел подумать: «Это все не настоящее, не настоящее, бояться нечего…» – а потом все мысли из головы вымел панический страх, который излучали сферы с черепами, и Турпан, как и все остальные, потерял рассудок.
Он забыл, где находится, знал только, что это самое ужасное место в мире и что надо отсюда срочно выбираться. Но ноги отказывались подчиняться ему, мышцы превратились в кисель. Повсюду в воздухе парили красные черепа, исторгающие невыносимый визг. На неверных ногах Турпан поковылял прочь, то и дело слепо натыкаясь на кого-то. Потом он увидел, что люди вокруг – вовсе не люди: их лица были ужасны, перекошены, с выпученными невидящими глазами. Это были чудовища! Сплошные монстры! Бежать, бежать отсюда! Остальное не важно…
Но бежать было некуда. Чудовища окружали со всех сторон.
Турпан шарахнулся в одну сторону, в другую, нога его обо что-то зацепилась, и он с грохотом рухнул на пол. Как оказалось, он споткнулся об одно из чудищ – оно валялось на полу, сжавшись в комочек. Оно тоже вселяло страх, однако почему-то казалось знакомым, и это удержало Турпана, хотя больше всего ему хотелось кинуться наутек. Неподалеку кто-то палил из эфирной пушки. Оказывается, у некоторых чудищ есть оружие. Они стреляли почем зря в воздух и друг в друга. Турпан встал на ноги, но зашатался под напором безумия, царящего вокруг, и рухнул на колени возле чудовища, которое казалось знакомым.
«Это все неправда», – пронеслось в голове.
Вид съежившегося на полу монстра почему-то придал ему сил, и Турпан смог подавить свой страх настолько, что к нему отчасти вернулся разум. Это корчащееся существо… Надо заставить его развернуться, чтобы разглядеть, понять, что это такое… Его пальцы коснулись кожи существа. Кожа была прохладной.
«Моа! Это же Моа! – понял он и попытался внушить себе: – Страх не настоящий, не настоящий, не…»
Он схватил девушку, она завизжала и попыталась вырваться. Но она была слишком слаба и напугана, чтобы бороться. Турпан заставил ее подняться на ноги. Моа была единственным, что позволяло ему сохранять рассудок в этом царстве хаоса, не давало снова соскользнуть в истерику.
– Моа! – крикнул он. – Моа, это я!
Все напрасно: для нее голос Турпана был громовым рычанием, жутким и бессмысленным, Моа только вскрикнула и попыталась зажать уши. Тогда он потащил ее куда-то, двигаясь наобум, лишь бы убраться подальше. Вокруг раздавались крики людей и визг эфирных пушек. Вскоре дорогу им преградило мертвое тело. Убитый солдат.
«Всего лишь человек, а не чудовище», – сказал себе Турпан.
Почти не соображая, зачем он это делает, юноша протянул руку и сорвал с лица солдата детекторные очки. Только потом он понял, что заставило его так поступить: солдаты палили в воздух, то есть по невидимым врагам. Это могло означать только одно.
Призраки. Турпан надел очки и увидел их.
В рядах солдат Протектората царило смятение. Страх, излучаемый черными шарами, свел их с ума, и они принялись сражаться друг с другом и со всем, что двигалось. Некоторые бежали по туннелю к выходу, некоторые палили во все стороны, другие сбились в кучу от ужаса. А между ними метались сверкающие силуэты призраков. Эфирные сущности, будто скаты в морских глубинах, скользили на крыльях от одного человека к другому, выбирая жертву. В зале уже носились, нападая на людей, два десятка свежеиспеченных оборотней. Но большинство призраков не слишком интересовались жалкой горсткой солдат, проникших в Осевую Цитадель. Они стремились туда, где туннель выводил на свободу.
Турпан на мгновение представил себе, какое потрясение ждет толпу зевак, оставшуюся снаружи ждать возвращения экспедиции. Цитадель распахнула свои двери – и теперь оттуда, словно из потревоженного осиного гнезда, повалят призраки. Вскоре на площади поднимется крик. Первой целью призраков станет Нулевой шпиль: они почему-то всегда прежде всего атакуют сооружения Протектората. После этого они наводнят весь район. Нервная система и мозг Орокоса будут парализованы. Это катастрофа.
Зачем только они открыли Цитадель! Бейн и его подручные понятия не имели, во что вмешиваются…
Но сейчас Турпану было не до того, чтобы думать о последствиях. Надо было вытащить Моа в
