стол и телефон.
– Это прямая связь с Парижем, – сказал он. – Вам никто не помешает. Что-нибудь еще?
– Нет, спасибо, лейтенант, – ответил Керман, садясь.
Керман вызвал по телефону службу Дори. Затем, вынув блоки положив на стол карандаш, стал ожидать связи. Минуты через три он услышал голос Дори, доносившийся очень четко из Парижа.
– Это Керман. Я звоню из посольства в Дакаре. Давайте перейдем на шифр, мистер Дори, – он нажал на ручку шифровального аппарата.
– Принимаю, – ответил Дори. – Что случилось?
– Очень многое, – Керман закурил сигарету. – Я буду передавать вам все по порядку. Если вы захотите задавать вопросы, остановите меня.
Со всеми деталями и обстоятельно он сообщил Дори о своей встрече с Джанин в аэропорту, а затем все последующие события. Он мог различить напряженное дыхание Дори и даже шелест бумаги, на которой Дори делал пометки.
– Дайте мне описание этого, так называемого, шведа, – прервал его Дори резко.
– Он очень молод, рост шесть футов, четыре дюйма, светловолос, глаза зеленые, красив, и если он швед, тогда я генерал де Голль.
Минуту Дори молчал, затем, наконец, сказал:
– Это Малик, лучший чешский агент. Я с ним встречался.
– Вот именно, – сказал Керман. Он знал о блестящей репутации Малика, как и все американские агенты. – Так что же будем делать?
– Вы не ошиблись, что с ним была Джанин?
– Я их видел вместе в автомобиле. Давайте будем смотреть фактам в лицо, мистер Дори. Похоже, что Джанин двойной агент, и можете заложить свой последний доллар, что в момент опасности она будет не на нашей стороне. Что же предпринять?
Дори, сидя за своим столом, заваленным кипой бумаг, почувствовал, что холод подступает к его желудку.
Джанин!.. Двойной агент!.. Он не мог этому поверить. Он полностью доверял ей много лет. Он вместе с ней обсуждал важнейшие государственные секреты. Он показывал ей документы, которые должен был просматривать только он один. Его пальцы впились в телефонную трубку. Может быть, Керман все-таки ошибся?..
Возможно, Малик знал, что она американский агент и старался держаться с ней дружески? Обвинять ее только потому, что ее видели в машине с Маликом…
Затем он вспомнил, что сказал Керман. Она была в этом таинственном бунгало у Малика и встретилась с ним дважды. И опять он пытался отмахнуться от очевидного. Джанин, наверно, просто не могла пройти мимо красивого гиганта.
А может быть, она попала в расставленные Маликом сети? Возможно, она подумала, что Малик просто турист и решила с ним немного поразвлечься?
– Мистер Дори! – голос Кермана звучал нетерпеливо. – Что же мне делать?
– У вас нет настоящих доказательств, что она работает на Малика, – все еще пытался сопротивляться Дори. – Я знаю ее лучше, чем вы. Она просто падка на мужчин. Возможно, она крутит с Маликом, не подозревая, кто он.
– Тогда почему же она не наблюдает за аэропортом? Ведь вы поручили ей это. Она должна была сообщить вам о приезде Гирланда. Почему она побледнела, когда я встретил ее после совместной поездки с Маликом?
– Наверное, есть какое-нибудь объяснение, – сказал Дори. – Я не могу поверить, что она работает с ним, Керман. Для меня это непостижимо.
– Я вам сообщаю факты, мистер Дори, а это уж ваше дело, как с ними обращаться. Так что же мне все- таки делать?
– Пойдите в отель, Керман. Скажите ей, чтобы она вылетала в Париж с утренним самолетом. Скажите ей, что у меня для нее есть другая работа.
Постарайтесь не вызывать у нее подозрения, держитесь дружески. Скажите, что вы случайно оказались в посольстве, когда я звонил, и я передал вам этот приказ. Поняли?
– Ну, а если она, допустим, не захочет вернуться? Допустим, Малик не отпустит ее?
Дори потер вспотевший подбородок тыльной частью своей руки.
– Тогда пусть Амблер арестует ее и отправит с нарочным.
– Ладно, постараюсь, – сказал Керман и повесил трубку…
Джанин проснулась от резкого телефонного звонка. Она села, сердце ее отчаянно билось. Испуганно она посмотрела на Гирланда. Он наполовину поднялся, облокотившись о кровать, и щурясь, кивнул на телефон.
Джанин подняла трубку.
– Мадам, вас спрашивает мистер Керман, – сказал портье.
Джанин поколебалась, затем ответила:
– Попросите его подождать в баре. Я спущусь минут через пятнадцать.
